10 декабря 2015 г. исполнилось двадцать лет, как ушел из жизни историк и турист , краевед, кандидат исторических наук (1967), профессор (1993) Виталий Иванович Лебедев. Он получил широкую известность как специалист в области отечественной истории, археологии, аграрной истории, исторического краеведения и исторической географии.
Он является автором более двухсот научных публикаций. Инициатор, организатор и участник научных конференций союзного, федерального и регионального уровней. Председатель Поволжской секции научного совета АН СССР по исторической демографии и географии (1991), член Археографической комиссии АН СССР, член Бюро Средневолжского проблемного объединения по изучению аграрной истории (1984), член Совета Союза краеведов России от Поволжского региона и председатель Пензенского отделения Союза краеведов России (1990). Награжден нагрудным знаком «Отличник народного просвещения» и медалью «Ветеран труда». В историка в Пензенском государственном университете проводятся ежегодные Лебедевские чтения (2000).
В об ученом в 2000 г. была выпущена книга «Историк В. И. Лебедев», которая включила в себя воспоминания его коллег, учеников и родных. Она вышла небольшим тиражом и давно стала библиографической редкостью. Ее сюжеты ярко иллюстрируют многогранность этого незаурядного человека и будут интересны молодому поколению краеведов:
В. В. Кабанов, ведущий научный сотрудник Института Российской истории РАН, д. и. н., профессор:
«…Начало 60-х годов. Удивительное время. Лучшее, что было в исторической науке, а точнее — аграрной истории отечества, — потянулось в Москву, в Институт истории Академии наук СССР. Приезжали прекрасные молодые, и не только молодые, люди с Поволжья, Дона, Северного Кавказа, Кубани, из Сибири, Белоруссии, Прибалтики, Закавказья… Они заканчивали аспирантуру, проходили стажировку, набирались опыта и оттачивали свой научный голос на различных научных конференциях, публиковали свои первые . Именно эти люди затем способствовали возникновению в своих регионах сильных школ историков-аграрников. В. И. Лебедев стал «первопроходцем» в плеяде талантливых историков-пензяков, которые пришли к нам в аспирантуру (он проходил стажировку).
Широта интересов, добросовестность и основательность исследовательской базы, невероятная трудоспособность («пашет, как трактор»; затем такое выражение закрепилось за всеми пензяками, как марка надежной фирмы) и многое другое в свое время дали основание друзьям, знавшим его в Москве и других городах, прозвать Лебедева «самородком».
И. Ф. Вилков, к. и. н, доцент:
«Уже в шестидесятые годы в любом учебном заведении города Пензы и области, начиная от институтских кафедр и кончая учительской самой отдаленной сельской школы, при встрече коллег-историков речь обязательно заходила о В. И. Лебедеве. Не только недавние выпускники, но и люди, проработавшие по 20-30 лет и более в школе или на административной работе и будучи уже сами солидными по возрасту и положению людьми, с огромным уважением и необыкновенной теплотой относились к нему и вспоминали о нем. Так уже при жизни создавался легендарный обобщенный образ УЧИТЕЛЯ с большой буквы, УЧИТЕЛЯ-ДРУГА, УЧИТЕЛЯ- ЧЕЛОВЕКА, УЧИТЕЛЯ УЧИТЕЛЕЙ. И ныне, спустя несколько лет после смерти Виталия Ивановича, в любом уголке необъятной России, где встречаются хотя бы два выпускника исторического факультета Пензенского педагогического института, их глаза теплеют при упоминании В. И. Лебедева, и они рассказывают случаи из жизни человека, ставшего уже при жизни легендой».
В. С. Годин, историк-архивист, заслуженный работник культуры России:
«Своими изысканиями по истории Пензенского края он заполнил многие белые пятна. Он не щадил себя, работая много и плодотворно. В. И. Лебедев оставил нам в наследство свои статьи и . И его вклад в изучение отечественной истории, особенно истории Пензенского края неоценим. Многие из его студентов пошли по стопам своего учителя».
Г. Н. Белорыбкин, д. и. н., профессор:
«Человек и Ученый. Оба слова с большой буквы. Именно таким был Виталий Иванович Лебедев. Причем если как Человек он полностью отдал себя людям, то, как Ученый он так и не успел реализовать все свои замыслы. Достаточно заглянуть в его черновые записки и это станет очевидным. В них материалы по истории Пензенского края и России, по археологии и этногенезу, по засечным чертам и персоналиям, по истории спорта и туризма и т. д. Все это, а также то, что опубликовано, свидетельствует о широте его взглядов и активной деятельности. Это же касается и его отношения к окружающим людям.
Когда дело касалось науки, то Виталий Иванович помогал любому изо всех сил, делился своими идеями и замыслами, помогал организовывать экспедиции и конференции, защищал и поддерживал на всех уровнях. И для него было не важно, кто это — маститый ученый или студент- первокурсник. Ко всем он относился одинаково трепетно и уважительно».
В. И. Первушкин, д. и. н., профессор:
«Я много лет работал, как сказали бы «технари», в его лаборатории. У историков лаборатория — архив, библиотека, экспедиция. И кому как не мне, студенту и аспиранту Виталия Ивановича, писать о его научном наследии с точки зрения методологии исторической науки.
Между историком и изучаемой эпохой всегда лежит исторический источник. От того, насколько качественно исследован источник, в конечном итоге, зависит объективность исторического познания, другими словами, надо стремиться к тому, чтобы исторический источник максимально содействовал реконструкции минувшего. Этого можно достичь, владея всей совокупностью методов исторического исследования. Блестящим образцом подобных исследований являются труды В. И. Лебедева. Он являлся большим мастером терминологического, а точнее, топонимического анализа. В топонимике он видел своего рода первоисточник, т. к. географические названия всегда исторически обусловлены, поэтому они так или иначе носят отпечаток своего времени. Уже в книге «Загадочный город Мохши» автор дает скрупулезный анализ названия золотоордынского города Мохттти».
М. С. Полубояров, краевед:
«Не могу вспомнить, когда впервые мне встретился этот крепкого телосложения, небрежно одетый человек с не совсем чистой дикцией. Кажется, я знал его всегда. Надо полагать, знакомство с ним произошло настолько естественно, что оказалось незамеченным. Так бывает, когда новый знакомец органично встраивался в твою жизнь, становясь неотъемлемой ее частью. С той поры, когда я был редактором газеты «Молодой ленинец» и когда, по-видимому, началось наше общение, Виталий Иванович Лебедев «врос» в меня крепко. И сейчас, когда его нет, работая над краеведческими статьями и книгами, постоянно ощущаешь «надзор» за собой этого человека. Он так любил историю, особенно древность, средние века и историю засечных черт, что любой, кто, так или иначе ими интересовался, автоматически получал его полное расположение, и Лебедев прощал ему многое.
Запомнилась тщательнейшая работа Виталия Ивановича над книгой «Легенда или быль. По следам засечных сторожей», с которой мне довелось ознакомиться еще в рукописи. Ее редактировал Лев Григорьевич Зефиров. Кое-какие детали обсуждались в прокуренных редакционных кабинетах Зефирова и его соседа, старшего редактора книжного издательства Петра Федоровича Максяшева, где рукопись готовилась к печати. Он был единственным человеком в двадцатом веке, кто прошел засечные черты от рязанской Мещеры до Ульяновска. Последний раз до него это было триста лет назад, в семнадцатом веке. На взгляд любого не предвзятого ученого, это — выдающийся труд талантливого историка, умевшего не только выискать и свести концы разрозненных фактов, но и незатейливо и просто отобразить свои выводы на бумаге. Из краеведов прошлого таким талантом обладали саратовец Гераклитов и тамбовец Нарцов».
В. В. Кондрашин, д. и. н., профессор:
«Виталий Иванович был уникальным человеком, настоящим самородком. В этом я смог убедиться, поступив в конце восьмидесятых годов в аспирантуру Института истории СССР АН СССР (сейчас Институт российской истории РАН). Виталия Ивановича там хорошо знали. Я хорошо помню, что когда он шел по Институту истории, с ним здоровалась добрая половина сотрудников. И академик И. И. Минц, и член-корреспондент Ю. А. Поляков, и Я. Е. Водарский, и С. О. Шмидт и многие другие широко улыбались Виталию Ивановичу, когда он «попадался на их пути». В Институте истории СССР у него были настоящие друзья, среди которых первый — Владимир Васильевич Кабанов — крупнейший специалист по аграрной истории. Подобное отношение — большая редкость для московских академических структур, и провинциалам заслужить его нелегко.
Он завоевал уважение ведущих ученых страны своим подвижническим трудом. Он был таким же, как они — влюбленным в науку, отдававшим ей все свои силы. Неслучайно в Институте истории его прозвали «пахарем», человеком необыкновенной . Кроме того, конечно, всем были хорошо видны его человеческие качества. Поэтому он вписался в коллектив интеллектуалов и при всей его внешней простоте не уступал им в творческих потенциях. Именно он создал в московских академических кругах представление о пензенцах, как о талантливых и работящих людях, а о нашей Пензе, как кузнице талантов, имеющей большие потенциальные возможности. Виталий Иванович стал первым нашим земляком, защитившим кандидатскую диссертацию в Академии наук. Там же он планировал и защиту докторской диссертации…».
В. М. Кириллова, к. и. н., доцент:
«Он обладал величайшим даром взглянуть на известное в истории совершенно с новой стороны, повернуть изучаемое под таким углом зрения, что оно начинало сверкать новым блеском, и тогда свершалось чудо и рождалось Открытие. Я была свидетелем того, с каким уважением и интересом слушали видные ученые-краеведы и его выступления с кафедры, и во время бесед в кулуарах. Особенно мне запомнилась встреча В. И Лебедева с академиком С. О. Шмидтом во время конференции. Думаю, что в немалой степени научный авторитет Виталия Ивановича способствовал тому, что АН СССР не раз выбирала город Пензу местом проведения всесоюзных научных краеведческих конференций.
Доподлинно знаю, что именно авторитет Виталия Ивановича помог избежать в Пензе повального переименования улиц, которое пронеслось как ураган над нашей страной. Эту проблему он обсуждал и со мной, и не только возмущался повальным увлечением бездумным переименованием, но и прекрасно понимал, что такое «переписывание» истории наносит огромный вред исторической науке и нравственно калечит молодежь. И очень радовался тому, что сумел убедить городские власти избежать увлечения новой модой.
В. И. Лебедев был очень доброжелателен к людям. В каждом новом человеке он видел только хорошее. Но если его доверие было обмануто или он встречался с подлостью, то такого человека он старался избегать. Подобных примеров мне пришлось наблюдать достаточно, чтобы убедиться в правоте своих выводов. В то же время Виталия Ивановича отличала большая скромность. Он не придавал значения ни званиям, ни должностям. О людях судил по их делам. И с такой же меркой судил и себя».
А. С. Касимов, д. и. н., профессор:
«К числу целого ряда направлений и аспектов многогранного научного и педагогического наследия профессора В. И. Лебедева, несомненно, относится его уникальный опыт организации историко-краеведческих экспедиций. Перед тем, как организовать ту или иную экспедицию, Виталий Иванович проводил всестороннюю и тщательную подготовку: научную, материальную и др. Из-за того, что каждый раз в экспедиции появлялись новички из числа первокурсников, он терпеливо учил их навыкам измерения валов и привязке их к местности. Подобную школу профессора Лебедева за долгие годы экспедиций прошли сотни студентов. Помня столь скрупулезное отношение Виталия Ивановича к рулеткам, компасам, транспортирам, шестам и прочим инструментам, выпускники факультета шутливо говорили о том, что он является изобретателем новой единицы измерения — «один Лебедь».
На экспедиции всегда выделялись минимальные средства. Поэтому и в советские времена, и в перестроечные годы приходилось изыскивать дополнительные средства. Для этого в ходе экспедиции читались лекции населению от общества «Знание», обкома комсомола и других организаций. При этом львиную долю лекций Виталий Иванович брал на себя, а студенты взамен получали молоко, овощи и другие продукты. Если предоставлялась возможность переночевать участникам экспедиции не в ветхих палатках в открытом поле, а под крышей школы, конторах и прочих помещениях, то Виталий Иванович всегда выбирал последнее, так как заботился о и безопасности студентов. Ребята чувствовали заботу о себе, ценили те знания и навыки, которые получали от старшего наставника и платили взаимной любовью и уважением».
В. А. Власов, к. и. н., профессор:
«Преданность своей науке, умение чутко реагировать на все новое, появлявшееся в мире истории, жажда освоения неизведанного постоянно проявлялись в деятельности нашего Учителя. Нас, молодых людей и неопытных студентов, просто поражало его умение не упускать из поля внимания ничего из вновь выходящих монографий, учебников, научных и публицистических статей и других материалов. При этом В. И. Лебедев далеко не все принимал на веру, кое в чем сомневался, а что-то однозначно отвергал, не допуская (как это нередко бывает, к сожалению, среди «нашего брата») каких-то оскорблений в адрес других историков».
В. А. Ещин, к. и. н., доцент:
«Лебедев обошел каждый участок Пензенской земли, предварительно изучив ее историю в архивах. Его публичные выступления в селах и деревнях перед обширной аудиторией отличались не только простотой, доходчивостью, но и точностью изложения. Он поражал старожилов осведомленностью в истории их родных мест.
Виталий Иванович уделял большое внимание организации и обобщению опыта школьного исторического краеведения.
Без преувеличения можно сказать, что в области не было ни одного краеведческого школьного музея или уголка, о котором бы не знал Лебедев. И это он использовал в лыжных походах, чтобы приобщить студентов к краеведческой работе».
В. П. Бобров, заслуженный работник культуры:
«Виталий Иванович обладал незаурядным талантом рассказчика, умел приковать внимание слушателей к излагаемому им материалу. Из-за этой его способности гипнотизировать своими выступлениями аудиторию, я однажды попал в довольно неловкое положение. Это было где-то в середине восьмидесятых годов. Я тогда работал лектором обкома КПСС. Нас обком ВЛКСМ вдвоем с Виталием Ивановичем пригласил прочитать лекции в одном из пионерских лагерей для комсомольского актива. Я читал лекции о международном положении, а Виталий Иванович — «Пугачев и Пензенский край».
В те времена сложилась такая традиция, что моя тема в любой аудитории читалась последней, как наиболее интересная. Виталий Иванович выступал первым. Я ушел подальше, чтобы еще раз продумать свое выступление. В назначенное время я подошел к площадке, где стояла трибуна, и увидел Виталия Ивановича в окружении «активистов», задававших ему какие-то вопросы. Ребята расположились по своим местам, и я начал читать свою лекцию. Однако привлечь их внимание, несмотря на различные приемы, мне, имеющему немалый опыт в этом деле, никак не удалось. Пришлось все «скомкать» и признать свое поражение».
Г. Е. Горланов, д. ф. н., профессор:
«У меня создавалось впечатление о его превосходном знании литературы, особенно исторического жанра; прозу и поэзию тех писателей, которые так или иначе связаны с пензенским краем, изучил досконально. Без труда он цитировал Михаила Лермонтова, особенно часто «Бородино». Общаться с ним было легко и полезно. Лебедев один из первых обратил внимание на сочинение М. Н. Загоскина «Искуситель». В конечном счете, такая осведомленность «выливалась» на студентов и разных слушателей. Экскурсанты, ездившие с Лебедевым-экскурсоводом по городу, удивлялись знаниям этого человека. Знакомый мой литературовед из Арзамаса делился впечатлениями: «Слушай, рассказывает-то он о конце XVIII века, о старом городе, а такое впечатление, будто бы он сам жил в то время. Вроде как приоткрыл автобусную дверь и перешагнул из XX века в XIX».
Он не допускал даже мысли о нечестности и субъективизме в исследовательской деятельности. Земной был человек, со своими плюсами и минусами, но всегда интересный, демократичный во всем, доступный и, может быть, неожиданный. Удивил он меня — однажды после прочтения лекции заявил: «А я песнь написал на твои стихи». И вот идем с ним в 343-ю аудиторию, где стояло пианино. Виталий Иванович, положив перед собой на стул, текст стихотворения «Скоро снова снега… », начал играть, напевать мелодию. Смутно сейчас помню мотив. Жалею очень, что со мной не было тогда диктофона».
Г. Г. Горбун, мастер спорта по туризму, старший инструктор-методист, член сборной СССР по туризму с 1965 по 1991 гг., председатель Пензенской маршрутно-квалификационной комиссии по туризму:
«Мы с ним ходили в пешие и лыжные походы по Пензенской области, Южному Уралу, Памиру, Алтаю, Тянь-Шаню. Виталий Иванович хорошо знал историю. В каждом походе он нам очень много рассказывал. С ним было легко. Он был человеком, который любил шутку: шутил сам и понимал юмор других. После каждого похода у меня оставались снимки. Их делал Виталий Иванович, поэтому на фотографиях чаще запечатлены ребята, чем он сам.
Мало кто знает, что на картах есть перевал, носящий имя Пензенского государственного педагогического института. В 1963 г., в период подготовки к походу по Алтаю, когда смотрели карты, нами был обнаружен перевал ГАГПИ. Виталий Иванович предложил — раз есть перевал Государственного горно-алтайского института, в этом же хребте найти седловину, место для перевала, который назвать именем Пензенского пединститута. Новый перевал был найден в районе Верхнемультинского озера. Так перевал ПГПИ появился на картах Алтая».
В. В. Гошуляк, д. и. н., профессор:
«28 января 1993 г. Виталию Ивановичу Лебедеву на основе решения Государственного комитета Российской Федерации по высшему образованию было присуждено звание профессора. Это звание он получил без защиты докторской диссертации. Такие случаи были достаточно редки в то время и широкого распространения не получили. Скорее, это была высокая оценка и признание того научного вклада, который внес В. И. Лебедев в изучение истории России и Пензенского исторического краеведения.
Крупный исследователь, выдающийся краевед, стоящий в одном ряду с именами В. Х. Хохрякова, А. Л. Хвощева, Г. П. Петерсона, предельно скромный и одновременно незаурядный человек — таким остался профессор В. И. Лебедев в нашей памяти. Одна из моих книг «История Пензенского края» (1986 г., книга вторая) посвящена его памяти».
О. А. Сухова, д. и. н.:
«Когда-то мы были студентами, Его студентами, и еще задолго до личного знакомства ощутили на себе силу духовного воздействия этой, наверное, действительно харизматической личности. Ореол сакральности вокруг него возвела студенческая молва, передающая каждому новому поколению первокурсников посредством коротких, но весьма ярких эпизодов из воспоминаний «стариков» об экспедициях, поездках, о Его лекциях и т. д., некий идеальный образ. Наверное, поэтому с первого студенческого лета и до последнего мы не могли прожить без экспедиций, ежегодно отправляясь раскапывать могильники и поселения или путешествовать с Виталием Ивановичем по старинным городам Северо-Восточной Руси.
Как много он для нас значил, мы смогли осознать полностью лишь тогда, когда пришли с ним попрощаться. Был морозный день начала зимы, и студенты ломами и заступами долбили мерзлый грунт, — машины отказывались выполнять эту работу, — чтобы предать земле тело Учителя. И когда после слишком короткого митинга настали последние минуты прощания, у многих его учеников глаза наполнились слезами».
В память об ученом
Память, научное наследие, заложенные традиции продолжают сохраняться и поддерживаться его коллегами. Сохранились научные школы Виталия Ивановича, продолженные его учениками: по краеведению и этнографии — д. и. н., профессором В. И. Первушкиным и к. и. н., доцентом А. В. Первушкиным, по аграрной истории — д. и. н., профессорами В. В. Кондрашиным и О. А. Суховой, к. и. н., доцентом Л. В. Лебедевой, по кооперативному движению — д. и. н., профессором О. В. Яговым. Данью уважения к ученому является воплощение его мечты коллегами — введение на историко-филологическом факультете новых предметов — этнографии, исторической географии, палеографии.
В память о заслугах ученого, благодаря коллективу исторического факультета ПГПИ им. В. Г. Белинского, была создана именная мемориальная аудитория, изданы книга «Историк В. И. Лебедев» (2000) и сборники научных трудов коллег и учеников ученого, посвященные его памяти (1997), переиздана книга «Легенда или быль. По следам засечных сторожей» (2006). Главным памятником ученому является проведение ежегодных Лебедевских чтений, которые являются почетной эстафетой развития науки молодым поколением историков, символом научной порядочности, принципиальности и любви к малой Родине.
Лариса Лебедева
Пензенские ученые внесли большой вклад в разных областях науки и техники. О новационных разработках пензенцев спортсменов и повышения спортивных результатов читай здесь.
(3) комментария