Михаил Туркевич — легенда альпинизма. Незабываемые встречи с Михаилом Туркевичем навсегда врезались в . Во второй половине дня, 3 июля 2003 года, я переходил улицу около Дома офицеров. По Ленинградской, в направлении поисково-спасательной службы, ехала «Нива» с символикой МЧС. Поравнявшись со мной, машина остановилась. За рулем был Геннадий Васильевич Кабанов. Опустив стекло, он произнес всего одну фразу: «Миша Туркевич умер…». Сказал тихо, но это был гром среди ясного неба. С тех пор прошло десять лет…
Его очень хорошо знали в Пензе. А я оказался последним из пензяков, кто побывал у него в гостях незадолго до смерти… Но обо всем по порядку.
Встреча первая. 5 августа 2001 года, поселок Терскол, Кабардино-Балкарская республика.
Лагерь «Бивуак» на территории Эльбрусской поисково-спасательной службы. В числе участников восхождения на Эльбрус, которое было посвящено 200-летию Пензенской губернии, я готовился к акклиматизационному походу на Чегет. Во главе группы украинских туристов, которая расположилась недалеко от нас и тоже шла на Эльбрус, был невысокого роста спортивного телосложения человек в камуфляже. Михаил Туркевич – об этом я узнал несколько позже. Знакомства, как такового, не получилось, зато появился повод прочитать «Эверест» и «Траверс» – о первой и второй Советских Гималайских экспедициях. В 1982 году 11 наших спортсменов взошли на Джомолунгму (8848 м), их маршрут по юго-западной стене никто, кстати, не повторил до сих пор, а в 1989 году 27 человек взяли все четыре вершины Канченджанги (8478 – 8586 м), совершив на них… 85 человеко-восхождений!
Встреча вторая. 19 октября 2002 года, город Пенза.
Собираясь вечерним поездом ехать в Москву, я с утра позвонил на поисково-спасательную службу. «Геннадий Васильевич, подскажите, как мне в столице найти Михаила Туркевича» – «Здорово, младший брат! (После моего знакомства с Федором Конюховым, Кабанов, по каким-то только ему одному известным законам генеалогии, произвел меня в родственники мореплавателя). В Москве ты его сейчас не найдешь, а вот в Пензе… Заходи на службу, Туркевич у нас! Не веришь?». В Пензе знаменитый альпинист оказался впервые и совершенно случайно, на обратном пути из Красной Поляны. Там завершился восьмой открытый чемпионат по пятиборью среди сотрудников поисково-спасательных формирований МЧС России, и Михаил Туркевич, по приглашению пензенских спасателей, возвращался в столицу через наш город. Я ехал с ним в одном поезде, только в другом вагоне.
Встречи третья, четвертая и пятая. 22, 25 октября и 7 ноября 2002 года, город Москва.
Находясь в столице, я всячески пытался заполучить у человека-легенды заветное интервью. Встречаться в кабинетах он не хотел, пиариться не любил, слова «интервью» не признавал. Поэтому все наши встречи происходили в домашних условиях, в обстановке простого и непринужденного общения. Уютная кухня в небольшой однокомнатной квартире на шестом этаже, в новом доме на Старой Каширке. Ароматный чай-кофе. Бутерброды с сыром и ветчиной. В комнате – раскладушка, на ней – пуховый спальник, гитара. Около стены – велосипед, и повсюду – многочисленные , альбомы, дневники, фотографии… Кроме меня в гостях у Михаила Туркевича всегда были интересные люди и приятные собеседники – спасатели, альпинисты, путешественники…
Встреча шестая. 18 декабря 2002 года, город Москва.
После встречи в ИТАР-ТАСС с Федором Конюховым, мы с Валентином Венделовским, кинорежиссером из Санкт-Петербурга, участником первой и второй Советских Гималайских экспедиций, шли по Тверскому бульвару в направлении станций метро Пушкинская, Тверская, Чеховская. В это время я позвонил Михаилу Туркевичу. «Кто это рядом с тобой?» – спросил он – «Вендель? Приезжайте оба!». У моего попутчика на сегодня были другие планы, а я вновь оказался в гостях на Старой Каширке. Кто бы мог подумать, что эта встреча с Михаилом Михайловичем станет последней…
Равнинный житель — в альпинисты
– Михаил Михайлович, расскажите о вашем детстве.
– Моя мама была учительницей в начальных классах, отец – директором школы. В пять лет я уже умел, и писать, и читать. С удовольствием лазил по деревьям. Перепрыгнуть с сосны на елку, разорить пару гнезд вороньих – для меня было проще простого. В школу ходил босиком – так мне хотелось. Училке это не нравилось, она вызвала маму, та пришла, отлупила меня на глазах у всего класса, взяла за шкирку и увела, мол, учиться будешь теперь у меня, а не у этой злой тетки, которая тебя не любит. Я всегда был учеником «первоклассным»: два года ходил в первый класс у себя в Утишкове, два года учился на первом курсе в Киевском топографическом техникуме и в Киевском институте физической культуры.
– А как вы занялись альпинизмом?
– Случайно. Наверное, лет в семнадцать. Отдыхал с ребятами на природе недалеко от Житомира и увидел, как по скале лазят какие-то люди. Я спросил: «Почему вы все время срываетесь, не можете долезть до вершины?» – «Это, мол, очень сложно» – «А ну, дайте попробовать». Попробовал и долез. Без страховки. Меня сразу же под чужой фамилией зачислили в команду Киевского государственного университета. Я занял первое место на чемпионате Киевской области по скалолазанию и получил бесплатную путевку на Кавказ, в альплагерь «Шхельда». Шел 1973 год. Я первый раз в жизни увидел настоящие горы и был потрясен. Земля стоит дыбом! Меня, равнинного жителя, они как взяли за шкирку, так и не отпускают уже тридцать лет.
Зачем люди ходят в горы
– Зачем люди ходят в горы?
– Не знаю. Зачем они прыгают с парашютом, чего летают? Или Бубка. Перепрыгнул шесть метров, а к чему – непонятно. Вам надо прыгать на шесть метров? Не надо. И мне не надо. Никому кроме него не надо. А альпинизм все-таки полезнее. Тот, кто с горами на «ты», он и в жизни более приспособлен, умен, сообразителен. Не обладая навыками ходьбы в горах, человек и по улице ходит плохо, вяло, неуверенно. Сошел ледник в Кармадонском ущелье, похоронил людей, а кому их искать, кому откапывать? Альпинистам. Спасателям.
– Страшно в горах?
– Человек, если ему становится страшно, в горы ходить не должен. Подсознательно, да, опасность надо уметь предвидеть, но чтобы паниковать – ни в коем случае! Такой страх парализует, заставляет бездействовать. Когда я иду по маршруту, провешиваю веревку, забиваю крючья, я каждую секунду думаю о возможной опасности. Прикидываю, откуда и чего можно ждать, что нужно сделать, чтобы не сбило, не сдернуло ни тебя, ни твоего друга. Куда приткнуть голову, если посыпятся камни. Каска – что это такое? Ничего. Если камень весом два-три килограмма, он размозжит голову вместе с каской.
Каждое восхождение — особенный случай
– Был у вас какой-нибудь особенный случай.
– Каждое восхождение это и есть – особенный случай. Заранее никто ничего не знает, и знать не может. Что будет с тобой и с твоими друзьями? Где застанет вас непогода – в базовом лагере или на узком карнизе над пропастью? Сойдет лавина или нет? Посыпятся камни или лед? Ударит молния или случится обморожение? На Лхоцзе, обмороженные, мы потеряли сорок два . Это не с одного человека. С одного было двадцать.
– Вы сами ломались?
– Руки, ноги, ребра – без этого никуда, а еще был основания черепа, трепанация. Так что голова у меня совершенно не целая.
– И вы снова идете в горы. манит?
– Во всем красивом есть свой подвох, и если не рассмотреть его сразу – потом будет плохо. Я, например, ни разу не был на Хан-Тенгри. Эта гора красивая, но коварная. Воспоминания, связанные с ней, у меня не хорошие. В 1974 году там погибли мои друзья – пять человек из Донецка и Запорожья. Я хотел пойти вместе с ними…
– Как отмечают взятие вершин?
– В базовом лагере. Наверху это делать опасно. Вершина – лишь полпути, спускаться намного сложнее. Обязательно надо оставить силы и время на то, чтобы вернуться домой, к семье, к друзьям и знакомым. Кому ты нужен на той горе, если залез на нее и умер. Прыгая от радости. Таких прыгунов мы спускаем вниз намного чаще, чем они думают.
– Какое событие, произошедшее с вами в горах, и сейчас наиболее яркое?
Михаил Туркевич о Джомолунгме
– Восхождение на Джомолунгму. Тогда мы впервые в СССР переступили порог неизвестности. Выше 7495 метров, это пик Коммунизма, никто из наших ребят еще не ходил. Что будет на восьми тысячах и выше, никто не знал. Это был рубикон, и вдруг мы начали там дышать, кто-то с кислородом, кто-то без него. В этом году нашему восхождению исполнилось двадцать лет. Все, кто участвовал в экспедиции, собрались вместе, вспомнили, как это было. Жалко, ушли Володя с Валерой. (Балыбердин погиб в 1994 году, в автомобильной аварии в Санкт-Петербурге, Хрищатый – в 1993 году, в ледопаде при восхождении на Хан-Тенгри – А. Ш.).
– О пензенских альпинистах вы что-нибудь знаете?
– Ничего. Москвичей, ленинградцев я знаю. Свердловчан, красноярцев, новосибирцев… Для того чтобы судить о городе, в котором занимаются альпинизмом, надо видеть его команду на соревнованиях, чемпионатах. Надо заявляться, делать какую-то гору, занимать определенное место.
– Что вам понравилось в Пензе?
– Кадетская школа. Очень хороший уровень обучения, взаимосвязь со спасателями, уникальный случай создания в нашей стране подобного учебного заведения. В этом вы уже впереди России всей, и можете делиться с ней опытом. Конечно, надо вывозить ребят на соревнования, выпускников принимать на службу, давать им возможность учиться и работать по профессии.
– Что вы любите больше всего?
– Свою работу. Ту, за которую я берусь по настоящему. Она может быть самой разной, главное, чтобы труд был созидательным. Я не трачу время на ерунду, особенно, если она мне не нравится. Люблю своих родителей, брата, сестру, жену, сыновей Дмитрия и Михаила. Вижу их крайне редко, но думаю о них постоянно.
– Что не любите?
– Хамства, неумеренной наглости, лжи, предательства, беспредела…
Воспоминаниями о своем друге делится заместитель начальника Пензенского пожарно-спасательного центра Геннадий Васильевич Кабанов.
Заочно я Мишу узнал в 1982 году, во время первой Советской Гималайской экспедиции. Тогда о ней очень много писали в газетах, журналах, говорили по радио, показывали по телевидению. Имена участников были у всех на устах. Самым молодым в группе был Михаил Туркевич – во время экспедиции ему исполнилось двадцать девять.
После землетрясения в Армянской ССР назрела необходимость создания Российского корпуса спасателей. В январе 1989 года в Москве состоялся 1-й Учредительный съезд РКС. Там я познакомился с Мишей лично. Вскоре он уехал на Канченджангу.
Во время проведения Всероссийских соревнований среди сотрудников поисково-спасательных формирований МЧС России мы часто встречались в Подмосковье, в Башкортостане, на Кавказе.
Более тесно стали общаться в 1998 году, когда я приехал в Ногинск, в 40-й Центр подготовки спасателей МЧС России, учиться на спасателя международного класса. Туркевич был заместителем начальника центра и, одновременно, нашим преподавателем. Он сам прошел эту школу и тоже стал международником. Он никогда не считал зазорным учиться чему-то еще. Тому, чего до этого не умел, или умел, но не так хорошо, как хотел бы. Он никогда не брался за дело с тем, чтобы сделать его кое-как. Все и всегда у него получалось блестяще.
Помимо всего прочего, мы с Мишей просто дружили. Любая встреча с ним была по-своему яркой и интересной. Будь то чрезвычайная ситуация, будь то столик в высокогорном кафе. Его манера общения, легкий акцент, внешность и обаяние притягивали, завораживали. Открытый, доступный, простой, доброжелательный, он относился к тем людям, дружить с которыми легко и приятно.
Туркевича знали везде, куда бы он ни приехал. Его круг знакомств был огромен: от туриста до президента. Вокруг него всегда были такие же люди, как и он сам, с которыми ему было так же легко и надежно.
Когда он приехал к нам в Пензу, ребята его обступили и, удивленно так, говорят: «Что, это, правда?», «Это и есть Туркевич?», «С ним можно вот так легко говорить?».
Простой и не «звездный»
Выдающийся альпинист, неоднократный победитель всевозможных соревнований… Взять бы и – возгордиться! Ан, нет. Миша не был «звездой». Не болел этой дурацкой болезнью. С одной стороны, он был человеком простым, а с другой – ровно настолько же сложным. Принципиальным до мозга костей. Это противоречие перекрывалось его кипучей энергией, целеустремленностью, жизненной силой. Идти, не сдаваясь, вперед, напролом, вопреки. Если он отступал, то – для разбега. Или тогда, когда нужна была помощь другу. В 1982 году, на Джомолунгме, он вышел навстречу терпящим бедствие Владимиру Балыбердину и Эдуарду Мысловскому. Помог им спуститься в лагерь, а потом, впервые в мире, совершил ночное восхождение на высотный полюс планеты. В 1990 году, на Лхоцзе, он отказался ступить на вершину, до которой оставалось менее трехсот метров. Решение возвращаться он принял не потому, что не смог идти дальше. Потому, что, идущие с вершины Сергей Бершов и Владимир Каратаев, измученные и обмороженные, без его помощи могли вообще никогда не вернуться.
Заняться собой, наладить свой быт, построить свой дом, машину, приобщиться к другим благам цивилизации… Все это для него было потом. «Потом», к сожалению, не наступило… Собственноручно вырвав из лап «костлявой» десятки жизней, спасти свою жизнь, он не успел.
Утром 1 июля 2003 года, отдыхая в Сочи, Миша внезапно почувствовал себя плохо. Обострился хронический панкреатит. Два дня он находился в реанимации, в коме, но врачи оказались бессильны… Ему было всего пятьдесят…
Трудно поверить, но прошло уже десять лет. Нашего друга нет с нами, но о нем согревает наши сердца.
Михаил Туркевич. Страницы биографии
МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ ТУРКЕВИЧ
(22 марта 1953, с. Утишково, Львовская область – 3 июля 2003, Сочи).
Мастер спорта международного класса по альпинизму.
Многократный чемпион и призер чемпионатов СССР и международных соревнований по альпинизму.
Спасатель международного класса.
:
Орден Трудового Красного Знамени;
Орден Дружбы народов.
Автор книг:
«Зов далёких вершин»;
«Восхождение»;
«Поисково-спасательные работы в горах».
Михаил Туркевич. Восхождения
Восхождения, более 150 горных вершин:
пик Ленина (7134 м) – Памир;
пик Коммунизма (7495 м) – Памир;
Джомолунгма (8848 м) – Гималаи. Первое в мире ночное восхождение на «восьмитысячник»;
пик Евгении Корженевской (7105 м) – Памир;
пик Победы (7439 м) – Тянь-Шань;
Канченджанга – Гималаи. Траверс массива с восхождением на Западную (8505 м), Главную (8586 м), Среднюю (8478 м) и Южную (8491 м) вершины.
Руководство гималайскими экспедициями:
Заместитель руководителя экспедиции на Лхоцзе-Главную (8545 м);
Руководитель экспедиции на Джомолунгму (8848 м);
Руководитель экспедиции на Лхоцзе-Среднюю (8414 м).
Информация только для тех, кто как и Михаил Туркевич, любят горы, ходят в горы и мечтают покорить новые вершины. Альпинисты и горные туристы России для лучшей адаптации организма в горах и повышения , в том числе мирового уровня , применяют препарат ЛЕВЕТОН-ФОРТЕ.
