О путешествии на берег Каспия совершенном пензенскими туристами и о том, почему они назвали его «пустынным», рассказывается в мемуарах Александра Митрофанова.
«Путешественник видит то, что попадается ему на
глаза; экскурсант – только то, на что приехал посмотреть».
Гилберт Честертон
Идея съездить на Каспийское море и посмотреть, что это такое, сравнить с Чёрным, появилась у нас с Виктором Дубининым ещё в начале года. Я написал письмо в туристическое бюро Махачкалы, нам выслали рекламные проспекты, и мы выбрали 863-й маршрут с манящим названием «Лазурный берег Каспия». Прельстило нас в этом маршруте то, что все 20 дней предполагалось пробыть на морском берегу – 8 дней на турбазе «Дербент» и 12 дней на турбазе «Рубас», без заезда в горы, а нам с Витей только это было и надо.
«Одной семьей»
Заинтересовался Каспием и Михаил Эскин, но написал он письмо в Махачкалинское турбюро позднее. Путёвки прислали и ему, и нам, но, хотя я просил по телефону прислать на моё имя незаполненные и говоривший со мной человек с сильным кавказским акцентом ответил мне, что «всо понял, дарагой», тем не менее я получил путёвки, на одной из которых была написана фамилия «Митрофанов», а на другой – «Митрофанова»! Таким образом, Дубинин согласно этим путёвкам становился как бы моей «женой», теряя свою фамилию. Мы ещё в Пензе все втроём вдоволь посмеялись над этим, и собрались выезжать «одной семьёй» (Миша – в качестве «сына») и по приезду в Дербент надеялись уладить возникшее недоразумение. Так оно и получилось, по поводу того, что было написано в путёвках, нам на турбазе никто ничего не сказал.
Итак, 7 сентября 1987 года самолёт АН-24 взмыл в воздух из пензенского аэропорта и перенёс нас в Махачкалу, столицу Дагестана, с промежуточной посадкой в Волгограде. Из Махачкалы мы автобусом поехали в Дербент. Ещё подъезжая к городу, мы обратили внимание на очень скудную прибрежную растительность: ни пальм, ни кипарисов не было и в помине. Лишь кое-где встречались чахлые пирамидальные тополя. «Да, это не субтропики», — одновременно произнесли мы с Виктором, знавшие толк в буйной растительности Крымского и Кавказского побережий Чёрного моря. Горы на Каспии шли параллельно морскому берегу, но на очень большом удалении от моря и просматривались не очень хорошо. Но то, что мы увидели на турбазе, куда, кстати, мы прибыли на сутки раньше из-за расписания самолёта, летавшего из Пензы в Махачкалу не каждый день, вообще нас поразило.
Турбаза «Чайка»
Турбаза «Чайка» (нас поселили именно на ней, а т/б «Дербент» располагалась поблизости, буквально в километре) была ещё совсем новой, можно сказать, строящейся турбазой, и стояла на совершенно голом берегу Каспия метрах в 50-100 от моря. Растительность, повторяю, отсутствовала напрочь, и вокруг был только жёлто-розовый песок из мелкого ракушечника. Трёхместных номеров не оказалось, и нас поселили на первом этаже в двух 2-х местных номерах, расположенных по соседству. По жребию (тянули спички) одному занимать 2-х местный номер пришлось мне. За 8 дней ко мне так никого и не подселили. Нам пришлось доплатить за проживание, ведь приехали мы на день раньше, чем обговаривалось в путёвке. Дверь в номере закрывалась лишь снаружи. К морю можно было выходить и через балкон, что мы часто и делали.
Территория турбазы «Чайка»
Смотри, кто это?
В первую же ночь Витя разбудил Мишу криком: «Смотри, кто это?». Оказалось, что Дубинин увидел, как на драные шторы в бледном неверном свете уличного фонаря спроецировалась чья-то мерзкая усатая рожа, а балконную дверь из-за духоты они не закрыли. Начался переполох, на шум прибежал и я, и тут мы заметили, как в раскрытую дверь выскочил здоровенный котище. В зубах он держал большой кусок колбасы «Сервелат», которую мы привезли из Пензы, и которую не успели съесть за ужином.
Наутро мы обнаружили, что на турбазе полным-полно бродячих котов и собак, постоянно околачивавшихся возле столовой, а когда столовая закрывалась – бродивших по всей турбазе. В частности, по ночам коты отправлялись промышлять по номерам туристов. В дальнейшем мы приняли меры предосторожности и даже изловили одного кота. Витя провёл над ним кое-какие биологические эксперименты, а затем отпустил восвояси. Больше он к нам не заходил. А вот на собак местные инструкторы однажды днём устроили охоту, паля из ружей, и на какое-то время разогнали их.
На пляже турбазы «Чайка»
Контингент
Теперь о погоде на Каспии и о группе, а также о самом Каспийском море. С погодой нам вначале не повезло: хотя море было тёплым, но каждый день шёл дождь. Поэтому купались мы с Виктором лишь по утрам перед завтраком, а Миша не купался вообще. Группа наша оказалась хуже некуда: молодых свободных девушек не оказалось вовсе, а были лишь семейные пары (некоторые с детьми) да старики. Впрочем, были две дамы из Москвы лет тридцати (одна из них с малолетним сыном), но приехали они сюда не в первый раз, и сразу же ударились в загул с местными джигитами.
Каспийское море не такое солёное, как Чёрное, и если по нечаянности глотнёшь воды, то не очень противно. Водится в нём и морская, и пресноводная рыба. Превосходно, в частности, чувствует себя на Каспии кефаль, завезённая с Чёрного моря. Стайки этих рыб наблюдал Дубинин, когда заплывал подальше от берега.
В новой части Дербента
В Дербенте
На третий день мы втроём отправились в Дербент, которому, кстати, уже более 2700 лет! 1987 год был третьим годом борьбы Горбачёва и Лигачёва с «зелёным змием», и поэтому в Дербенте, в краю виноградников, мы так ни разу и не увидели в продаже виноградного вина. Как потом мы узнали от местных жителей, виноградники в Дагестане были выкорчеваны более чем на 50% площадей, и на место виноградной лозы была посажена капуста, которая, конечно, на камнях расти не хотела. Этот идиотизм нанёс большой ущерб экономике Дагестана. Виноград в свежем виде нам на десерт к обеду всё же давали, а вот виноградного вина, увы, не было и в помине. А им так славился Дагестан! В Дербенте мы заглянули в довольно-таки замызганную пивнушку, где отведали местного пива, довольно противного на вкус, как будто в него было подмешано хозяйственное мыло.
В старой части Дербента
Старый город
После пива мы забрели в старую часть города, где были не улицы, а «магалы» (это по местному то ли улицы, то ли кварталы). Улочки были очень узкие, двум машинам не разъехаться, дома стояли за глухими заборами совершенно без окон. Вернее сказать, окна в домах имелись, но выходили они исключительно во двор. Местные женщины, которые изредка нам попадались, были одеты преимущественно в чёрное, а один раз мы увидели женщину с закрытой паранджой лицом. И это в советское время! Одним словом, типичный мусульманский Восток.
На одной из улочек мы встретили старика колоритной внешности в чалме, которому было не меньше ста лет от роду. Он неторопливо шёл вместе со своим ишаком. Ишак тащил поклажу – два здоровенных кожаных бурдюка с водой (в старой части Дербента водопровод отсутствовал, также, как и канализация). Мы остановили старика и попросили разрешения его сфотографировать вместе с ишаком. Он не очень удивился нашей просьбе (в сто лет уже мало чему удивляются) и возражать не стал.
Затем мы совершили ещё две экскурсии в Дербент, уже с группой. Сначала посетили старинную крепость VI века Нарын-Кала и услышали увлекательную историю древнего города Дербента, входившего в разное время в состав различных государств. К России Дербент был присоединён во время правления царя Петра I. В другой раз мы посетили мусульманское кладбище, которое весьма отличается от христианского. Во время этих экскурсий я сделал своим «ФЭДом» ряд экзотических снимков, в том числе на слайдовскую плёнку.
В крепости Нарын-Кала
«Спортивные» игры
На шестой день нашего пребывания на Каспии была экскурсия в Махачкалу, но там мы увидели интересного не так много. Махачкала – город сравнительно молодой, и в отличие от Дербента не имеет такой богатой истории, поэтому памятников старины там нет. А вот на следующий день наконец-то выглянуло солнце и мы весь день провели на пляже, обучая Мишу игре в преферанс, а также купаясь в море. За нами довольно долго наблюдал толстый, немолодой уже , попросившийся к нам «расписать пульку». Он был русский из города Орджоникидзе (ныне Владикавказ). Стали играть вчетвером. Мужик этот, видимо, не знал, что Эскин делал в преферансе лишь первые шаги, и поэтому был очень озадачен его нестандартными ходами, и не сразу понял, в чём тут дело. Вот так Миша поразил своей опытного картёжника. Играли мы не на деньги, а просто так, надо же было как-то проводить время.
С первого дня нашего пребывания на море я с Эскиным затеял шахматный матч из 40 партий. Играли мы в среднем по две партии в день. Борьба с самого начала была очень упорной, но постепенно стало вырисовываться моё преимущество и в итоге я победил со счётом 21:16. Не последнюю роль в Мишином поражении сыграло его подавленное настроение, которое охватило его вскоре после прибытия на Каспий и от которого он до конца так и не смог избавиться. Я же воспринимал окружающую действии-тельность философски, тем более не всё было так уж мрачно. К тому же приключения не заставили себя долго ждать…
В роли «подсадных»
В один из вечеров, когда мы прогуливались от т/б «Чайка» до т/б «Дербент» и обратно, из кустов вдруг вылезли два милиционера и обратились к нам с просьбой побыть в качестве «подсадных». Поясню, что это такое. Дело в том, что милиция задержала на турбазе вора, который находился в этот момент в пункте охраны общественного порядка на территории т/б «Дербент». По закону, чтобы потерпевшая (это была женщина) смогла опознать преступника, она должна была это сделать, выбрав из нескольких человек, которых ей покажут. Эти дополнительные люди и называются на милицейском жаргоне «подсадные». Виктор из-за своего высокого роста для следственного эксперимента не подошёл, ограничились мной и Эскиным. Рядом с нами сидел воришка, внешне немного на меня похожий. У меня ещё мелькнула мысль: «Как бы нас случайно не перепутали!» Но всё обошлось, и нас даже поблагодарили за помощь.
Фото с местными жителями
В Махачкале
Ну, а девушки?
Что же касается девушек, то на турбазе «Чайка» отмечу лишь два эпизода. Первый – так называемый «минский фейерверк», когда на третий день нашего пребывания мы на дискотеке познакомились с симпатичными девушками из Минска, но они наутро уже уезжали с этой турбазы, бывшей для них лишь перевалочным пунктом, в другое место. Особенно огорчился Михаил, так как ему очень понравилась одна минчанка, с которой он танцевал медленные танцы.
Второй эпизод связан уже с последним днём нашего пребывания в Дербенте, когда вдруг в соседнем со мной номере появились две девицы. Витя и Миша решили пошутить, подбросив им на балкон записку якобы от меня примерно такого содержания: «Я живу тут давно, устал от одиночества, жду к себе в гости и т.п.». Когда они подбрасывали записку, то девушки их заметили: «Ой, к нам уже лезут!» Я всех этих интрижек в тот вечер не заметил, так как с увлечением смотрел решающий матч по за Кубок Канады между сборными СССР и Канады, тем более что записка, по всей видимости, не подействовала. А на следующее утро мы уже переехали на турбазу «Рубас».
В день переезда погода резко испортилась, подул холодный северный ветер и на море разыгрался настоящий шторм, продолжавшийся около двух суток. Этот шторм полностью снёс тёплую воду от берегов, и температура в Каспии больше не превышала +180+190С, но зато до конца нашего отдыха установилась солнечная погода с ночными туманами.
Турбаза «Рубас»
Турбаза «Рубас» получила своё название от реки Рубас, впадающей в Каспийское море. Она находилась в селе Моллокент, в котором было не более полусотни дворов, вдали от всех очагов цивилизации. Вот только здесь мы поняли, что наш туристский маршрут №863 надо было назвать не «Лазурный», а «Пустынный берег Каспия». На протяжении многих километров тянулись совершенно безлюдные «золотые» песчаные пляжи с дюнами, поросшими колючим кустарником под названием лох серебристый.
Если на самой турбазе днём ещё теплилась жизнь, а по ночам местные джигиты-инструкторы устраивали оргии с приехавшими сюда девицами из России, желавшими отведать острых «кавказских блюд», то за пределами турбазы, куда мы втроём уходили загорать, было, как на необитаемом острове. Иногда, правда, проходили стада мелких местных коров с рогами, загнутыми назад, как у буйволов, и вновь наступала тишина, нарушаемая лишь плеском волн. Даже чаек почти не было видно. Нас поселили на сей раз в 4-х местный номер. Четвёртым был какой-то угрюмый и неразговорчивый москвич, отбывавший здесь, как он выразился, «ссылку». Лишь один раз, выпив бутылку водки, он разговорился и долго объяснял нам, как найти книжный магазин в азербайджанском городе Куба, куда нам предстояла экскурсия, единственная на т/б «Рубас».
Джума-мечеть в Кубе
На пляже турбазы «Рубас»
Куба
Город Куба (не путать с островом Куба) находился уже за пределами Дагестана, и кроме Джумы-мечети и восточного базара, достопри-мечательностей там особых не было. Книжный магазин я с Мишей так и не нашёл, и вообще в Кубе русский язык понимали плохо, ведь это был Азербайджан. В Дагестане же проживает свыше 30-ти народностей (самые крупные – аварцы, лезгины, даргинцы, таты, ногайцы, табасаранцы, азербайджанцы); все говорят на своих языках, а русский язык служит здесь языком межнационального общения. Кстати, в разговоре с одним местным джигитом (табасаранцем) мы узнали, что «чурками» дагестанцы зовут живущих по ту сторону Каспия азиатов (туркменов и казахов), а себя гордо именуют «кавказцами».
По приезду из Кубы мы пригласили на купленный на тамошнем рынке арбуз своих соседок – толстых девиц из Рязани. Они пришли, съели арбуз и копчёную рыбу, поблагодарили, а на следующий день пустились в загул с местными инструкторами. Вообще, здешние инструкторы «работали» больше по ночам, а днём отсыпались, и никаких экскурсий, в том числе плановых, проводить не собирались. Лишь один раз наш формально прикреплённый к группе инструктор по имени Алибаба в сумерках провёл коротенькую экскурсию над названием «Природа Рубаса», не выходя за пределы турбазы, но на все наши вопросы, что за растения здесь растут, он давал один ответ: «Дикий огурец».
Самурский лес
Нас с Виктором отсутствие путешествий никак не устраивало, и мы совершили с ним сначала небольшую пробную прогулку вдоль Каспия, а затем ушли в поход на весь день в Самурский лес без карты и без проводников. Миша с нами не пошёл, оставшись на турбазе, и должен был, если мы не вернёмся к вечеру, поднять тревогу и организовать «спасательную экспедицию». Поход мы начали сразу после завтрака, в 9 часов утра. С собой взяли в качестве сухого пайка рыбные консервы в томатном соусе, хлеб и плитку шоколада, а также фляжку с водой. Шли долго, и в Самурский лес добрались к 13-ти часам.
По пути нам пришлось перейти вброд небольшую речку, впадавшую в Каспий, затем мы повстречали заросли ежевики, где остановились и наелись её до отвала, потом повстречали пастуха, который показал нам, как пройти к реке Самур, давшей название этому самому лесу. В Самурском лесу растительность была гораздо богаче, чем в прибрежных дюнах, встречались лианы, дикая айва и другие южные растения. Поход завершился у реки Самур, где мы ненароком спугнули двух браконьеров, ставивших здесь сети. За рекой был уже Азербайджан, мы находились в самой южной точке Дагестана. Перекусив и сделав на фотоснимки, мы отправились в обратный путь, но не вдоль побережья, а через барханы. Вообще-то, в суровой полупустынной Каспийской природе есть что-то завораживающее! Хотя, конечно, нам по душе больше родные Ахунские леса, чем эти пески. Вернулись мы с Дубининым к ужину, изрядно намяв ноги.
Пустынный берег Каспия…
В кустах лоха
Оставшиеся дни мы проводили, загорая в кустах лоха (на открытом месте загорать было нельзя из-за холодного северного ветра, всё тело моментально покрывалось мурашками) и, купаясь в прохладном море, играли в преферанс, шахматы, бадминтон (воланчики, взятые напрокат вместе с ракетками, развалились в первый же вечер). Кормили нас в «Рубасе» как в колхозе – незатейливо, но сытно, тем более, что часть группы уехала от скуки досрочно, и нам больше доставалось винограда, сметаны и кислого алычового сока, которым мы ради озорства поливали кошек, толпами бродивших по столовой. Свои впечатления о седом Каспии мы сложили в стихотворной форме: написали втроём поэму «Дагестанские мотивы».
Домой добирались не без приключений: на целые сутки застряли в Махачкале из-за нелётной погоды (был очень сильный туман). Ночевали в аэропортовской гостинице, причём мне вновь выпала при жребии короткая спичка, и я спал один в отдельном двухместном номере. Лишь только на следующий день после обеда густой туман рассеялся. Когда самолёт наконец поднялся в воздух, и, управляемый лихими пилотами-джигитами, «заскакал» по облакам, мы на прощание рукой помахали Каспию, на берегах которого пробыли двадцать дней. Неизвестно, будет ли ещё и возможность вернуться сюда, на этот пустынный берег Каспия.
Александр Митрофанов. 1993 год, глава из мемуаров «Следы на песке».
