Кольский полуостров летом. Байдарочный поход 1993

Кольский полуостров летом. Этот байдарочный поход 5 категории сложности надолго остался в памяти. Воспоминания эти посвящаю своему учителю премудростям путешествий по воде – Черняеву Геннадию Васильевичу, человеку удивительной судьбы, знавшему толк в философии жизни и бесконечно преданному туризму.

 

Кольский полуостров летом. Водный поход 5-й категории сложности.

 

Маршрут: Ловозеро, подъём по реке Афанасия, волок на реку Поной, сплав по Поною, подъём по реке Кинемур, волок на реку Варзуга, сплав по Варзуге, волок на реку Стрельня, сплав по Стрельне, волок на Чёрное озеро, волок на озеро Мелкое, переход по ручью в Малое Ондомское озеро, сплав по реке Юрас в Большое Ондомское озеро, сплав по реке Чаваньга в Белое море.

«Адмирал» – так его называли те, кого он водил по местам диким и прекрасным в своей первозданной красоте.
Этот поход он начал готовить зимой 1993 года, но в мае у него застучал «мотор», и он вынужден был лечь в областную больницу, где провалялся около месяца.

О нагрузках, а, тем более, о походе, врачи приказали забыть. Без «Адмирала» предприятие стало разваливаться. Первыми отказались идти «старики» – друзья его возраста. Как поётся в песне, «нас оставалось только двое». Я, Медведев Владимир, и Чуйкин Юра – самые молодые в составе бывшей команды. На очередной встрече мы с ним решили пойти, несмотря ни на что.

Я взял командование и всю организацию похода на себя. До отъезда оставалось чуть больше месяца. Самым трудным в этой ситуации оказался подбор команды. Через неделю нашли третьего. Саша, друг Юры, дал добро и начал готовиться к путешествию. Оставалось найти ещё одного. Техника безопасности в таких походах предписывает движение как минимум на двух байдарках. Это значит, что команда должна состоять из четырёх человек. Нам был рекомендован один человек, который за три дня до отъезда, когда билеты были куплены, отказался от поездки. Люди, которые нам его рекомендовали, вместо него привели нам шестнадцатилетнего парнишку по имени Дима.

Начало

Из разговора с ним выяснилось, что его туристская подготовка близка к нулю. Юра и Саша ходили только в местные походы. Это означало, что учить их придётся на ходу, в условиях интенсивного движения. Но выбора не было. Поезд тронулся на север 15 июля. Утром третьего дня мы выгрузились на станции Оленегорск. На привокзальной площади погрузились на автобус и покатили дальше в посёлок Ловозеро.

С нами в автобусе ехали парень с девушкой, туристы-водники из Москвы, но с уклоном активного отдыха, т. е. рыбалка, секс и охота. Груза у них было столько, сколько у нас на четверых. Запомнились они тем, что после того, как мы выгрузились на берегу Ловозера и стали собирать байдарки, у них не оказалось шкуры. Где они её оставили неизвестно. Я посоветовал парню бежать на автобусную станцию, со слабой надеждой успеть сесть на наш автобус и доехать до Ревды, где мы делали пересадку. Возможно, там они её и оставили.

Девушке мы помогли поставить палатку, накормили ужином и распрощались. План нашего похода был нарушен по следующей причине. Изначально мы планировали улететь из посёлка Ловозеро на самолёте АН-2 до посёлка Краснощелье, расположенного в центре Кольского на реке Поной. По прямой примерно 120 км. Когда мы узнали стоимость билетов и груза за перелёт, то сильно загрустили. Складывалась следующая ситуация. Если мы летим, то на выход из похода теплоходом «Юшар», через Белое море, у нас не хватит денег.

Расклад такой: остаётся 25 суток отпуска, деньги ограничены. Дима, как выяснилось потом, свои деньги припрятал, и мы везли его в долг. Подумав, я предложил своей команде два варианта нашего похода.

Выбор вариантов маршрута

Вариант №1. Ходим по Ловозеру и речкам, которые в него впадают, ловим рыбу, отдыхаем, знакомимся с достопримечательностями природы, затем, как надоест, возвращаемся в Оленегорск и едем домой.

Вариант №2. Идём по разработанному маршруту, только к нему добавляются ещё 180 км по речкам и озёрам, которые мы должны были покрыть на самолёте.

Мои мужики, не знающие всех прелестей таёжной жизни, браво проголосовали за второй вариант. «Ребята», – сказал я им, – «Все днёвки и полуднёвки, которые я запланировал на отдых, охоту и рыбалку, мы скушаем нашим броском в Краснощелье. Будьте готовы к тяжёлому походному труду без отдыха и развлечений. Подняв флаг, который изготовили из шёлковой женской косынки с олимпийскими кольцами, мы лихо бросились в это серьёзное и длительное путешествие.

 

 

Сейчас, спустя 22 года, когда у меня появилось время и желание написать об этом походе, я благодарен своей команде за то, что они выбрали именно этот вариант.

Если бы он не состоялся, не было бы тех увлекательных приключений, которые с нами произошли, не было бы преодоления себя и трудностей, которые выпали на нашу долю.

Время пошло на часы. Его дефицит весь поход будет давить на меня, вынуждая делать ошибки и промахи. Первая из них произошла в первые часы похода. Маршрут от Ловозера до Краснощелья я прошёл три года назад. Карту этого участка я с собой не взял. Идти нужно было по памяти. Память моя в первый и последний раз в этом походе подвела нас. Вместо того чтобы вести команду на юг, я двинул её на север. Примерно через час мы уткнулись в северную оконечность озера. Внутренне матерясь и ругая себя, я повернул суда в нужном направлении. Два часа времени ушло на «разминку». Погода нам благоприятствовала. Тихая и солнечная.

Ходовые дни и ходовые ночи

Белые ночи позволяли нам плавно переводить ходовые дни в ходовые ночи, до тех пор, пока мы не уставали, а наши желудки напоминали, что «в тюрьме дают макароны». Устье реки Афанасия расположено в 25 км от места старта. В условиях хорошей погоды я планировал дойти до него в первый день нашего похода. Моя ошибка на старте и усталость первого дня похода, когда люди только входят в режим «лопатирования», вынудили меня свернуть на остров и заночевать там

Я очень боялся, что за ночь погода испортится, подует ветер и поднимет волну. Такое случилось в моём первом походе на Кольский, тогда мы почти сутки скрывались в рвущихся от ветра палатках, а волны метровой высоты крушили каменный берег нашего острова. Опасения мои не оправдались. Утро подарило нам такой же прекрасный день, что был накануне. Встал пораньше, приготовил завтрак, тем самым позволил моим спутникам ещё часок поспать.

В устье Афанасия мы вошли спустя два часа, после того как отвалили от острова. Выйдя на песчаную отмель, немного размялись. Зашли в лесок, который вплотную подходит к озеру и реке. Съев по горсти черники, пошли дальше. Подъём по этой реке определяется тремя этапами. Первый этап: спокойная река с течением, которое легко преодолеваются на вёслах. Второй этап: шиверы, пороги и перекаты, которые преодолеваются проводкой.

Третий этап: сразу за порогом «Плита» опять спокойная, узкая, таёжная речка, почти без течения. Двигаться по ней легко. Идём достаточно быстро.

 

 

На ужин первая дичь

Выйдя из-за очередного поворота, вижу двух уток, сидящих на камнях. Быстро, чтобы не спугнуть, сдаём назад и причаливаем к берегу. Беру «Белку», ружьё которое нам дал на прокат Анатолий Мазуров, старый друг «Адмирала», берегом крадусь к уткам и стреляю. Есть!!! На ужин первая дичь и 100 грамм для детей после восемнадцати. У начала порогов остановились на ночёвку. Подготовили байдарки к проводке и провели учения, как это делать. Весь следующий день шли вдоль берега по камням и воде, волоча за собой гружёные байдарки. Изредка на плёсах шли на веслах. После бурлацкой работы, всегда приятно двигаться сидя в байдарке.

Вечером вышли на порог «Плита». Ребята, изрядно уставшие, начали понимать, что такое хорошая походная работа. Здесь отличное место для стоянки и рыбалки. Я раз десять бросил блесну в слив порога, но безуспешно. Видимо рыба уже отдыхает, в отличие от нас. Время уже 24 часа, и солнце склонилось к верхушкам тундровых ёлок. Рано утром, когда ребята досыпали и готовили завтрак, я решил сбегать на вершину близлежащей горы. Она расположена в двух километрах от стоянки на левом берегу Афанасия.

Необыкновенное утро в таежной глуши

Утро в таёжной глуши необыкновенное. Северное солнце, не заходящее за горизонт, воздух, напоённый запахом особой северной растительности, и – тишина. Давящая тишина! Ощущение такое, будто за тобой наблюдают неведомые существа, живущие здесь. «Зачем ты пришёл сюда? Что ты здесь делаешь?», – спрашивают они. Иду низкорослой тайгой, и чем выше к вершине, тем она ниже и реже. Неожиданно, из-под ног с шумом вылетает тетёрка. Вздрогнул, как юная дева, и сердце забилось сильно-сильно. Хороший выброс адреналина!

Иду дальше, карабкаюсь на вершину, чтобы посмотреть с неё, куда нас занесло. И вот я на вершине. Солнце поднимает из недр необъятной тайги голубую дымку, тут же превращая её в голубизну неба. Ощущение полёта дополняет легкий ветерок. С высоты просматриваю нашу речку, бескрайнюю тундру, кейвы, где должен быть наш первый волок на Поной. Через час я пью чай со своими друзьями, делюсь впечатлениями и результатами разведки. Им тоже хочется сбегать на высотку, но время нас не ждёт. Ребята, вперёд! Красоты ещё будут, я вам обещаю. Мы поднимаемся по речке, которая после порога заметно сузилась. Периодически хариус бьёт комара. Я поглядываю на правый берег в надежде увидеть столб с прибитым к нему рулём от байдарки. Это знак начала волока на Поной.

Первая рыба в походе

Во второй половине дня выходим на волок. Во время разгрузки байдарок, хариус хлещет речку так, что удержаться невозможно. Беру спиннинг и говорю: «Смотрите ребята, как здесь ловится рыба». После очередного удара, бросаю блесну и вытаскиваю экземпляр на килограмм. В течение пяти минут вытаскиваю ещё три штуки, т. е. каждому по одному на ужин. Это наша первая рыба в походе. В этом месте очень красивые места. Редкая, чистая тайга, покрытая белым ягелем, небольшие озёра, большие валуны, как будто специально расставлены между сосен и берёз. Это не рукотворный японский сад на очень большом пространстве. Ранним утром, гуляя по этой красоте, я невольно подумал: «Если есть на том свете рай, то, наверное, он выглядит именно так».

 

 

Оленеводы пригоняют сюда зимой оленей на пастбище. Здесь стоит их избушка. Свою палатку мы поставили рядом. Я и Дима готовим ужин, а Юра с Сашей, взяв часть груза, ушли на разведку волока. Волок, длиной километра три, идёт по хорошей тайге, тропа достаточно натоптанная. К обеду следующего дня мы сделали волок. Три верховых озера, соединённых между собой ручьями, отдают свои воды в реку Поной. Сброс воды из озёр идёт глубоким и очень узким ручьём по безлесной тундре. Гребем, упираясь в берега, заросшие густой травой. В некоторых местах ручей настолько узок, что мы вынуждены вылезать на берег и ставить байдарку на ребро, протискивая её вперёд. На крутых поворотах, корму байдарки приходиться приподнимать и заносить в изогнутое русло.

Отсюда начинается Поной

Ручей Койнийок, по которому мы движемся, можно сравнить с извилистой траншеей, вырытой в рост человека и заполненной водой. Чем только матушка природа не удивляет своего сына человека. Изредка, когда русло становиться чуть шире, видно как под брюхо байдарки мелькает тень хорошей рыбы. Видимо, в глубине траншеи ей комфортно пережидать жару. Постепенно ручей расширяется. Начинается падение вод с верховых болот. Хороший быстрый спуск с поворотом, выносит наши суда в заводь, где встречаются два ручья Койнийок и Пессарьйок. Отсюда начинается самая длинная река Кольского полуострова Поной.

 

 

Здесь, на высоком берегу, отличная стоянка для отдыха. Большие ягельные поля, куда приходят пастись олени, много уток, гусей, тетёрок, на коих я и пошел охотиться. Пока я ходил, ребята поймали штук шесть хариусов. Ужин бог послал из даров природы. Лапша с дикой уткой, жареная тетёрка и жареные хариусы. На десерт был подан компот из ягод черники и голубики с пряниками. На этой стоянке произошел случай, который рано или поздно происходит с туристами-водниками.

Погоня за байдаркой

Не привязанная одним из моих спутников байдарка, ушла от берега. Какое-то чувство тревоги, толкнуло меня пойти глянуть на лодки, которые не было видно со стоянки. Выйдя на берег, я увидел, что одна из них медленно пересекает заводь, приближается к сливу. Сняв сапоги, бросился за ней вдогонку. На этот раз обошлось купанием, которое можно назвать постирушкой на себе.

Потеря лодки, продуктов и снаряжения, которые в ней находились, могла обернуться трагическими последствиями. Вернувшись на стоянку, провел внеочередной инструктаж с применением матерных слов.

Щенок

Всё время, пока мы идём, стоит сухая и тёплая погода. Несколько раз брызгал дождь, но не сильный и кратковременный. В этом месте я хотел сделать днёвку, однако жаркое солнце, а, главное, комариное злобство, сбросило нас в воды Поноя. Река запомнилась прохождением двух порогов, быстрым движением по течению, непрофессиональной рыбалкой моих спутников, в результате которой большая часть блёсен остались в её водах. На восьмой день нашего движения мы увидели заплутавшегося щенка, который завидев нас, визжал и лаял, умоляя спасти его собачью жизнь. Я, прошедший этот маршрут за 18 дней три года назад, очень удивился скорости нашего продвижения.

Взятый на борт щенок, давал повод к выводу, что Краснощелье где-то рядом. Действительно, через час с небольшим, мы пристали к левому берегу, на котором располагался этот посёлок. Щенок, виляя хвостом, забыв от радости гавкнуть «спасибо», бросился к дому своего хозяина.

Не запланированный участок похода пройден достаточно быстро. Это вселяет в меня надежду, что оставшийся неведомый путь, будет пройден, и пройден в установленный срок. Сомнения, которые всё время давили на меня, рассеялись. Задуманный поход от Краснощелья через Чёрное озеро к Белому морю становился реальностью. Быстро сходили в поселковый магазин, где прикупили продукты, т. к. по нитке маршрута до Белого моря никаких поселений больше не будет. Я нашёл местного рыбака, у которого сторговал шесть блёсен. Как ни странно, но в магазине их не оказалось. Этот факт впоследствии подтолкнул меня на разработку и организацию производства блёсен «Сурская» в цехе, которым я в те времена руководил. У нас оставалось 19 дней.

Надо успеть на пароход

Через 19 дней, в посёлок Чаваньга, стоящий на берегу Белого моря, должен подойти теплоход «Юшар». Если мы на него опоздаем, то следующий его заход будет только через две недели. Сидеть в посёлке без денег и продуктов, перспектива – не радостная.

Поной здесь широкий и полноводный. Карта, часы, компас и герметичная капсула со спичками, подаренная мне «Адмиралом», постоянно висят на шее. Здесь я не ходил, поэтому постоянно работаю головой, сверяя время движения, скорость и карту. Табличек и указателей здесь нет, есть однообразная береговая линия и множество входящих ручьёв.

Очень важно не промахнуться мимо речки-ручья Кинемур, впадающего в Поной. В него мы должны нырнуть и подниматься дальше по маршруту. Однако время позднее и пора вставать на покой. За одним из поворотов открываются покосы.

Сюда краснощельцы приплывают косить траву для своих бурёнок. Этот год дождливый, поэтому многие покосы стоят в воде. На лугу мы увидели одиноко стоящий домик. Решили здесь заночевать, т. к. палатку поставить негде из-за всеобщей мокроты. Зайдя в сарайчик, ужасаемся тому количеству комаров, которые здесь живут и размножаются. Мы, уже привыкшие к комарам и гнусу, шлейфом, летящим за нашими спинами, оробели перед тем, что здесь творилось. Одно окошко, в которое заглядывало припавшее к горизонту солнце, покрыто сплошной пеленой этих насекомых. Жизненное пространство заполнено тучей звенящих кровососов. В таких условиях ночевка была невозможна.

Ночевка на нарах

Бросив груз у порога, растопили печурку посредством гнилушек, начали их выкуривать, размахивая вениками в сторону открытой двери. Задыхаясь в дыму, кое-как выгнали основную массу тварей на улицу. В этот день Диме исполнилось 16 лет. Мы приготовили ужин и вывели «Белую лошадь». Поздравляли и галдели часов до двух ночи. Усталость взяла своё. Накрывшись стареньким одеялом, команда уснула на нарах. Сон наш продолжался часа два-три.

Потом, несмотря на нашу усталость и желание поспать, гнусная комариная рать дала понять нам, кто в доме хозяин. Во все щели сарая они лезли на тепло пропахших потом тел. В конце концов, все дружно встали, собрали манатки и пошли искать устье Кинемура. Часов в семь, когда солнце начало припекать макушки наших накомарников, когда глаза начали слипаться, а бродяги беспрестанно зевать, Поной-батюшка принес нас к заросшей кустами речке. Тупо поглядывая на это явление, минут пять совещались, то это, или не то. В конечном итоге, ещё раз сверив карту, скорость движения и время в пути, даю команду налечь на вёсла и подниматься по ручью вверх.

По ручью вверх

Подъём этот затянулся часа на четыре. Кинемур в своём нижнем течении зарос таким кустарником, что пристать к брегу нет никакой возможности. Даже пи-пи делали с лодки. Голодные, не выспавшиеся, съедаемые гнусом и комаром, мы с трудом толкали свои лодки против течения. Наконец на левом берегу по движению, открылся маленький прогал в кустах и следы пребывания человека.

Команде нужен был отдых, поэтому мы с радостью выползли на уютную полянку скрытую береговыми кустами Кинемура. Наспех перекусив всухомятку, завалились спать. Северное солнце, поднимаясь в зенит, греет не хуже южного. Из четверых мужиков, храпящих в закрытой палатке, первым не выдержал я. «Пусть лучше умру от гнуса, чем задохнусь в палатке» – думал я, переползая в тень одиноко стоящей берёзы. К вечеру народ выспался и отдохнул. Время – восемь вечера, мы бодрствуем. Ловлю себя на мысли, что мы теряем чувство дня и ночи. Не заходящее солнце способствует этому. Хорошо это или плохо, пока не знаю.

Решили ночевать здесь. Пока Саша готовит ужин, мы устроили соревнование по стрельбе. «Белка» отличное промысловое ружьё, которое мне дал на поход мой друг Анатолий Мазуров. Оно имеет два ствола, расположенных вертикально. Один ствол 16-го калибра, другой – под мелкокалиберный патрон. «Адмирал» дал оптический прицел, а я достал 300 штук мелкокалиберных патронов, которые нужно использовать, чтобы не тащить с собой лишний вес. Консервная банка, повешенная на ёлочку в пятидесяти метрах, стала отличной мишенью. После ужина пошли погулять по тундре. Во время прогулки собирали ягоды и грибы.

 

Пропажа ножа

Утром следующего дня, собирая вещи, Юра не нашёл свой нож, который ему сделали перед самым походом. Мы все вместе искали его на поляне и в местах, где он мог его обронить. Однако нож мы не нашли. После отдыха двигаться стало легче. Начали появляться разливы и озёрца. Это верный признак того, что мы выходим к верховью. Наконец, вышли в озеро.

По описанию «Адмирала», в одной из его оконечностей находится стоянка, на которой валяются рулевые педали от байдарки и обрывки изоленты. Как это ни странно, подвожу байдарку именно к этому месту. Всё, о чём он рассказывал, лежит на месте. На стоянке обнаруживаем свежее кострище. Два-три дня кто-то стоял здесь. Отсюда начинается волок на Варзугу.

У меня на руках мелкая фотография авиационной карты и схема волока, которую мне нарисовал «Адмирал». Эти два документа, по моим понятиям, не стыкуются. Река уводит нас на восток, а нам нужно держаться к югу. Такую команду я даю своим спутникам. По высокой траве мы перетаскиваем груженые байдарки из одного озера в другое и, переплыв его, в третье, пока не утыкаемся в каменное пересохшее русло. Картина Репина «Приплыли».

 

 

Постояли, покурили и решили двигать в обратную сторону к кейвам, где заночевать и сделать пешую разведку. Через час вернулись на берег большого озера. Время 22-00, но день по северному светел. Команда устала и начала роптать, обозвав «Командора» «Сусаниным», а болота, по которым мы тягали свои байды «Командорскими болотами». Звание «Командора» они мне присвоили в первые дни похода. Сначала они стали называть меня «Адмиралом», но я категорически воспротивился этому, т. к. «Адмирал» у нас есть. «Просто ваш командир» – сказал я им – «Командир в пехоте, а «Командор» на флоте», – поправил Саша. Так потом они и звали меня. Юра залез на ель, чтобы осмотреть местность. С высоты он увидел озеро, которое соединяется с нашим, заросшим зелёной травой, болотом.

Волок на Варзугу

Недалеко от берега я нахожу тропу и затеси на деревьях вдоль неё. Делаю вывод, что это волок на Варзугу. Тащить байдарки и вещи тайгой метров 400 мне не хочется, и мы с Димой решаем поискать проход по заросшему болоту. Метров через 200, находим узкий проход, по которому кто-то недавно проходил. Кричу ребятам, которые уже начали разгружать байдарку для переноса в нижнее озеро. Наш экипаж воткнулся в это русло, но вскоре застрял. Осторожно вылезли на траву, которая толстым ковром покачивается под нашими ногами. Чувствуется, что под ним живая вода или трясина. Опираясь руками на борта, один справа другой слева, осторожно прошли этот опасный участок. В данном случае риск был не оправдан. Ребята прошли тайгой, потеряв на это 30 минут.

Немного передохнув и съев сухой паёк, мы с Юрой уходим в разведку. Саша и Дима разбивают лагерь и готовят ужин, который для нас превратился в завтрак. Мы идем вдоль кейвы, которая постепенно поворачивает на юг. Через некоторое время, натыкаемся на тропу и идём по ней часа полтора. В одном месте пересекли болотистую балку с выраженной грязевой дорожкой. Поднявшись на горку, пошли вниз по хорошо просматриваемой, редкой северной тайге. Выйдя на окраину леса, увидели болото, а за ним, метров через 700, характерную для тундры полосу растительности, которая растёт вдоль реки.

Медвежьи следы

Время 2-00. Решаем, что это растительность вдоль Варзуги. В болото лезть не хочется, и мы разворачиваемся в лагерь. На обратном пути, пересекая выше упомянутую балку, я увидел на грязевой дорожке огромный медвежий след, а рядом маленький следочек медвежонка. Час назад, когда мы здесь проходили, его не было. Мне стало не по себе. Пуля 16-го калибра в нашей «Белке» вряд ли создаст конкуренцию в борьбе с медведицей, оберегающей своего малыша. Велю Юре почаще кричать, чтобы отпугнуть медведицу. Она-то нас давно учуяла. Так как в это время в лесу много ягод, грибов, то семейство сыто и мама предпочла удалиться с детёнышем подальше от этих непредсказуемых людей.

Мы идём четвёртый час, орём и стучим ножом по стволу ружья. Таёжники говорят, что медведи не любят блестящий нож, и звук металла о металл. Наконец, тропа выводит нас к озеру. Отсюда нам нужно повернуть направо и двигаться по склону кейвы в поисках нашей палатки. Время – четыре утра. Судя по всему, мы должны подойти к нашей палатке. Однако его нет. Не видно костра, не чувствуется дым от него. Мы практически сутки в активном движении и изрядно устали. Прилегли на ягель, съели по конфетке. «Юра», – сказал я – «Давай спустимся к реке вниз и пойдём назад. Если не найдём лагерь через несколько минут, то ложимся спать под елкой до восхода солнца». Так и сделали. Минут через десять наткнулись на свою палатку, где сладко почивали наши друзья. Еле тлеющий костёр с вершины кейвы, по которой двигались, мы не заметили.

Ночевка у костра

Выпили по 50 граммов спирта, закусили жареным хариусом и упали на коврики прямо у костра. Через четыре часа забытья проснулись. Быстро собрались и пошли без завтрака туда, откуда пришли, т. е. к месту, откуда начиналась тропа волока. Минут через сорок вышли на берег, пригодный для разборки байдарок и подготовке к волоку. Пока Саша готовил завтрак, который стал и обедом, мы разобрали байдарки и упаковали груз на волок.

Идти примерно четыре километра, при этом часть пути по болоту, две ходки. Из четырёх волоков, которые мы совершили в этом походе, этот оказался вторым по сложности. К 16 часам мы встали на небольшом острове среди болота. Ночью мы приняли этот остров за берег реки Варзуги. Однако до Варзуги предстояло пройти ещё метров 600 по болоту.

 

 

Мы вырубили слеги, и пошли, прыгая с кочки на кочку. Я шёл первым, обливаясь потом и съедаемый комарами. Вдруг, Саша, шедший третьим, оступился и слетел с кочки в промоину. Он сразу опустился выше колен в трясину. Попытки выбраться приводили к обратному. Трясина, и способствующий ей рюкзак, медленно и печально засасывала нашего товарища. Я сбросил свой груз и бросился к нему с шестом. Совместными усилиями вытаскиваем его, а затем и его сапог, который застрял в трясине. Пока Саня приводил себя в порядок, мы сидели на соседних кочках. Мы устали. Сейчас необходимо быть внимательнее и аккуратнее. Трагические ошибки делаются именно в таких случаях, когда чувство самосохранения притупляется. Что-то именно такое я высказал своей команде.

Вышли на берег Варзуги

Солнце катилось к горизонту, когда мы вывалились на берег Варзуги с последним грузом. Развели костёр, приготовили ужин. Место для стоянки здесь очень неудобное. Мы стоим на гребне вала. По одну сторону крутой спуск к реке, по другую – гнусные болота. Даже палатку толком нельзя поставить. Посовещавшись, решили идти в ночь. Река здесь тихая, без порогов. До волока на Стрельню примерно четыре часа хода. Мы потеряли много времени, пока искали волок в «Командорских болотах» и тропу на Варзугу, поэтому принимаем такое решение, прямо скажем, не лучшее. Мы с Юрой садимся на места матросов, чтобы поспать. За двое суток мы с ним спали не более шести часов.

Как только я закрываю глаза и засыпаю, ко мне приходят кошмары: то мы летим с водопада, то кувыркаемся в пороге, то ещё какое-то несчастье. Моя возбуждённая психика и вестибулярный аппарат, воспринимающий качание лодки на ходу, постоянно встряхивали меня. Я вздрагивал и открывал глаза. Мерно шлёпало весло, верхушки черных елей проплывали над головой и я снова закрывал глаза. Так продолжалось около двух часов, после чего я вытянул ноги из носовой части, принял сидячее положение и далее плыл с закрытыми глазами, отдыхая телом, но не мозгом. Лодка при хорошем течении и работе наших матросов, несущих ночную вахту капитанов, двигалась к месту третьего волока. Движение по Варзуге на нашем маршруте очень короткое, поэтому было важно не пропустить место волока. Солнце поднималось из-за вершин ёлок. Мы пристали к берегу и поменялись местами со своими матросами.

Где тропа на Стрельню?

Где-то здесь, по описанию «Адмирала», должна быть тропа на Стрельню. Волок действительно был, в 200 метрах от места нашей пересадки на левом берегу, сплошь заросшем кустарником. Выход на него еле заметен, т. к. туристы здесь ходят редко, растительность успевает закрыть те выходы на берег, которые когда-то, кто-то протоптал. Двигаясь вдоль правого берега, а ширина реки в этом месте метров 60, мы естественно прострелили место волока. В данном случае я говорю МЫ, а не Я, т. к. я всех предупредил смотреть место выхода на волок на левом берегу.

Между тем, река сузилась, а течение усилилось. Берег зарос кустарником, так что выйти на сушу не было никакой возможности. Впереди по курсу наблюдаем множество водоплавающих птиц. Гуси, утки, лебеди уходят в кусты, как только мы приближаемся к ним. Это их родина, это их земля, которая щедро кормит и даёт покой, чтобы вырастить потомство. Через некоторое время река упирается в большую гору и поворачивает направо, меняя свою генеральную линию. Глянув на карту, я понимаю, что мы ушли от волока километров на пять. Останавливаю бригаду, объясняю положение и предлагаю высказаться каждому по этому поводу. По морскому обычаю, в таких случаях начинает младший. Младший Дима сразу предлагает двигаться дальше по Варзуге.

Надо искать волок

Я его хорошо понимаю, он не хочет лопатить назад против течения и искать волок. Парень не понимает, что у нас нет карты этого участка, описания и лоции. А впереди 450 километров пути до первого населённого пункта. Юра и Саша заняли нейтральную позицию, решай, мол, сам. Нутром чувствую, что им тоже не хочется возвращаться и мне их всех по-человечески жалко. Они очень устали. Пошли вторые сутки «пахоты» без сна и серьёзного отдыха. Но руководитель на то и руководитель, чтобы принимать окончательное решение и нести за него ответственность.

Я разворачиваю команду и в гнетущей тишине мы тяжело поднимаемся против течения. Запеваю какую-то песню в надежде поднять дух своих друзей, однако меня никто не поддерживает. Движемся около двух часов, Наконец, находим крохотный прогал среди кустов закрывающих берег и небольшую поляну, на которой можно поставить палатку и отдохнуть. Вытащив лодки и поставив палатку, мы валимся в неё и моментально засыпаем. Часа три мы спим, не чувствуя ни комара, ни духоты, ни храпа.

Волок нашелся

Проснувшись, завтракаем или обедаем непонятно, но какие-то калории для жизнеобеспечения в себя забрасываем. Димка с Сашей сворачивают лагерь, а мы с Юрой уходим вдоль берега, он вверх, а я вниз по течению искать волок. Я двигаюсь по непролазному кустарнику, растущему из воды, и понимаю, что здесь волока быть не может. Остановившись отдышаться, вижу как на противоположенном берегу, в тридцати метрах от меня, к реке подходит олень напиться воды. Потихоньку, чтобы его не спугнуть, возвращаюсь за ружьём. В это время возвращается Юра с радостной вестью: «Волок в двухстах метрах выше по течению».

Я послал его назад для того, чтобы он обозначил место волока с берега, а мы двинулись на байдаках по воде. Вдоль берега сплошной ивовый кустарник, из-за которого мы не могли видеть поляну, откуда начиналась тропа на Стрельню. Настроение заметно поднялось, начали шутить и улыбаться. Судя по всему, года два или три здесь никто не ходил. Волок длиною 2,5-3 километра парковой тропы, и лишь на подходе к Стрельне метров пятьдесят заболочена. Выбравшись через кусты на берег и немного передохнув, взвалили на плечи свои лодки, потащили их к Стрельне. Оставив байдарки на берегу, вернулись за рюкзаками. Перед тем как сделать вторую ходку, решили пообедать.

Пока ребята стряпали, я сделал небольшую разведку вверх по течению реки. Недалеко от поляны, где мы обедали, находится котловина – залив, похожий на впадающую в Варзугу реку. На берегу этого залива стоит маленький балок (домик, поставленный на гладкие брёвна, служащими для его перемещения по снегу). Кто его сделал и приволок сюда, нам никогда не узнать. Одно лишь могу сказать, раз он здесь, то рыбалка и охота в этих местах достойная. К концу дня мы погрузились в лодки и пятая по счёту река, красавица Стрельня, понесла нас по избранному маршруту.

Обжитая стоянка

Часа через три остановились на ночлег у небольшого порога. Опытный турист с воды с 90% уверенностью скажет, что здесь есть стоянка. Это был как раз тот случай. Выходим на обжитую стоянку, на которой свежее пепелище. Второй раз делаю вывод, что впереди нас кто-то идет, и мы их догоняем. Пепел в кострище ещё тёплый, а это значит, что ушли отсюда ещё сегодня. Если бы не наш прострел по Варзуге, мы бы их наверняка догнали. Легли пораньше и без лишнего галдежа уснули, чтобы хорошо отдохнуть от всех предшествующих приключений.

Рано утром к нам приплыли утки, а затем гуси. Видимо здесь, в небольшом улове, у них хорошая кормовая база. Как только я вылез из палатки, дичь быстро улетучилась в прямом и переносном смысле. Спокойно позавтракав, собрались и пошли. Через пять минут вспомнили, что оставили наш импровизированный флаг, который висел чуть поодаль. Причалив к берегу, посылаю своего матроса сбегать за ним. Ещё через несколько минут, укрепив его на корме, мы дружно замахали вёслами. Вывернув из-за очередного поворота, видим тушу большого медведя, который неизвестно от чего погиб. По всему видно, что он пересёк реку и пытался залезть на крутой, поросший травой, берег. Здесь он остался навсегда.

Несколько минут мы рассматривали его, но дух от разлагающейся туши и мухи, слетевшиеся на пир, заставили нас ретироваться. Жалко, что Саша не сделал снимок на память. Ведь не каждый день увидишь такое в тайге. Зато следующий снимок убегающего от нас лебедя он запечатлел.

Лебедь

Обычно дикие лебеди близко к себе не подпускают. Мы их видели довольно часто, но издалека. Как только начинаешь к ним приближаться, они сразу уходят в непролазные кусты и исчезают там. Тот, которого мы сняли, был молодым и вёл себя неадекватно.

Вместо того чтобы спрятаться в кусты, он улепётывал от нас по реке. Длительной погони он вынести не смог. Видимо он был либо болен, либо ранен. Выстрел мелкокалиберным патроном, перебил ему шею. Я долго потом переживал результат этой охоты, так как считаю, что убивать эту птицу, большой грех.

 

 

Своих попутчиков просил об этом молчать. Однако по истечении времени пишу об этом и вот почему. Белковой пищи у нас было мало, нагрузки большие, а продуктов явно не хватало. Мы все постепенно теряли вес и силу. Вся команда очень холодно относилась к рыбалке. По всей видимости, настоящего рыбацкого духа не было ни в одном из нас, да и времени для рыбалки тоже. После ходового дня, разбив лагерь и приготовив ужин, мы старались отдохнуть и выспаться. Поэтому, несмотря на изобилие рыбы, в водоёмах по которым мы шли, ловили не активно.

Ощипав и опалив птицу на берегу, получили пять килограммов жёсткого, пахнущего рыбой мяса, которым питались последующие три дня. Прости меня, Господи! Я убил не ради удовольствия и охоты, а для того, чтобы выжить в тайге четверым голодным мужикам.

На третьи сутки движения по Стрельне, мы вышли в район впадения реки Слюдянка. Это название река получила в 1935 году, когда наши геологи нашли здесь залежи слюды.

Впадение реки Слюдянки

В это время в стране бурно развивалась радиопромышленность. Требовались в большом количестве диэлектрики, а слюда как раз являлась таким материалом. Уже в 1937 году здесь в глухой тундровой тайге был создан лагерь, и появились первые заключённые и их охранники. Военные и лагерное начальство, которые здесь были, тоже отбывали свой срок, ибо условия в которых им приходилось проживать были очень жёсткие. Зимой полярная ночь, стужа и ветер, а летом высокая влажность и, самое страшное, комар и гнус. Лагерь сосуществовал до 1956 года, т. е. почти двадцать лет.

При подходе к устью Слюдянки, мы заметили синеватый дым, поднимающийся из береговой таёжной линии.

 

 Туристы с малыми детьми

Из-за поворота реки, навстречу нам вышли две байдарки. При встрече и знакомстве выяснилось, что это две московские семейные пары туристов, которые всё время шли впереди нас. В первой байдарке, кроме мужчины и женщины, сидели два карапуза, искусанные комарами. На вид им было 3 и 4 года. Москвичи, как выяснилось, неоднократно проходили этот маршрут, стартуя из Краснощелья. Они знали места и лоцию, тем не менее, в душе и в разговоре с ними, я осудил их за то, что они взяли с собой в поход таких маленьких детей. Любая, даже самая малая оплошность могла превратиться в трагедию.

Мама с папой немного бравировали своим поступком, считая себя «крутыми» туристами. Моё твёрдое убеждение, что они поступили очень неосторожно и даже преступно неосторожно по отношению к своим малолетним детям. Забегая вперёд, скажу, что мы с ними вновь встретились на борту теплохода «Юшар», который вывозил нас с Кольского. Слава богу, что на этот раз всё обошлось.

Наши новые знакомые шли на осмотр карьера и шахты, откуда добывалась слюда. Дело в том, что карьер и лагерь для заключённых находился на правом берегу Стрельни, а четыре дома и баня, в которых проживало начальство, на правом, в трёх километрах ниже по течению реки. В этих домах, на летний период прилетал и проживал радист Володя, работавший в картографической организации. Его задача поддерживать связь с большой землёй с одной стороны, и рабочими бригадами, устанавливающими триангуляционные вышки в тайге, с другой. Два года назад «Адмирал» был у него и рассказывал нам о нём.

Бывший лагерь

Пока топилась баня, Володя предложил своим гостям вернуться и осмотреть бывший лагерь и карьер, где добывалась слюда. Мы развернули свои лодки и последовали за москвичами на экскурсию, которую могут увидеть лишь единицы людей решившие совершить такие дальние и сложные походы. Спустя годы, я захожу в интернет и смотрю отчёты о походах по местам, где я когда-то бывал. Те, кто ходил по нашему маршруту через Слюдянку, даже не знают, что там существовал такой лагерь. В лучшем случае выкладывают фотографии старых изб, на одной из которых прикреплена табличка, которая говорит о том, что они принадлежат министерству геологии РСФСР.

От левого берега Стрельни, где мы зачалили свои лодки, до лагеря, ведёт старая заросшая тропа. Расстояние до него примерно 2-2,5 км. Малыши оседлали маму и папу, и наш увеличенный отряд двинулся в путь. Минут через тридцать мы поднялись на плато. То, что нам открылось, навсегда отпечаталось в моей памяти.
В моём родном городе Пензе, на улице Московской, стоит длинный девятиэтажный дом, в народе прозванный «Малышком». Объём карьера таков, что в него можно свободно опустить этот «Малышок». Я стоял на краю этого карьера и живо представлял, как люди, одетые в телогрейки и ушанки, спускались в темноте полярной ночи на дно огромной могилы.

Трещал мороз, выла вьюга, падал снег, а сотни, в большинстве своём, безвинно осужденных людей, ломом, лопатой и киркой долбят промёрзлую слюду. Ни какую технику туда загнать не возможно. Да и где её в то время взять, как доставлять топливо, запчасти? Все эти вопросы решал архипелаг ГУЛАГ, на одном из островков которого мы оказались. Безысходность своего положения, сила воли и духа, наконец, здоровье и жизни этих людей вершили маленькую задачу большой страны. В звенящей тишине витали тысячи душ, оставивших истощённые тела своих хозяев. От этих мыслей и чувств, нахлынувших на меня в этот момент, стало жутко. Я повернулся и ушёл прочь от этой рукотворной смертоносной пасти.

Затопленная шахта

Невдалеке от каньона мы наткнулись на затопленную шахту. Она смотрит на нас синим оком отражённого неба. Вглубь этого ока уходит узкоколейка, рядом валяется полусгнивший ворот и ржавая вагонетка. Вся эта композиция, среди обломков слюдяной породы, смотрится, как памятник ушедшим в небытие людям Долго ходили по территории бывшего лагеря. Нашли останки рухнувшего барака, несколько убитых временем избушек, пробитые шурфы и останки забора с колючей проволокой. На господствующей высотке, посреди лагеря, поставлена новая триангуляционная вышка. По вбитым в столбы штырям мы забрались на её верхушку. Отсюда открылся вид на необъятное море северной тундры и Стрельню, прячущуюся голубой змеёй в зелени растительности. Господи! Куда же нас занесло? И что нас ждёт впереди?

Где-то затарахтел вертолёт. Через минуту видим, как крылатая машина идет в нашу сторону со снижением. Он садится на площадке у Володиного хозяйства, и мы спешим туда. Однако вертолёт улетел до того, как мы пришли к домам лагерного начальства. Встречал нас радист Володя со своей женой, которая первый год разделила его летнее таёжное одиночество. Она одета в ярко красный костюм с белыми цветами, а на голове большая соломенная шляпа. Костюм явно праздничный. Для них, живущих здесь в одиночестве, прилёт начальства, да и наш приход, большое событие. Они искренне радуются нам и стараются всячески угодить. За домами топилась баня.

Баня

Вытащив лодки на берег и поставив палатку, мы с нетерпением ждали своей очереди попариться в бане. Для людей, идущих по тайге, под солнцем и дождём, пропитанных потом и дымом, искусанных комаром и гнусом, баня это – вершина счастья!

Эту баню, построенную заключёнными для своего начальства, я вспоминаю двадцать лет, как нечто необыкновенное и самое приятное в этом походе. Баня очень просторная, изнутри отделанная белой северной берёзой. Это даёт какую-то особую ауру теплоты и чистоты. Парилка и мойка совмещены, но размеры этого помещения таковы, что вчетвером мы не чувствуем какой-либо стеснённости. Большое двойное окно бросает в баню солнечные лучи, а с ними чувство бодрости и радости бытия. Огромная пасть печи заглатывает маленькие брёвна и с гулом поедает их, отдавая тепло гранитным камням.

Как же хорошо лечь на белый деревянный полог, расслабить мышцы и впитывать тепло идущее от каменки. Прогревшись, плеснуть родниковой водой на камни, подняв температуру до жжения, хлестать себя свежим берёзовым веником, сдирая отмирающую кожу и жировые наложения. Банька стоит на небольшом пригорке. От крылечка, выполненного в виде веранды, спускается широкая лестница прямо в озерко. По этой лестнице мы скатываемся в холодную воду озера и, немного остудив тело, возвращаемся в парилку. Затем процесс повторяется неоднократно. Таким образом, мы делаем термоудар. Раскрытые поры и расширенные клетки кожи, резко сжимаются, и по телу идёт приятное покалывание. Это проявление биологического термомассажа. Люди, которые в течение жизни занимаются этим, имеют молодую, здоровую кожу до старости.

Парились мы часа три. Хозяева и москвичи накрыли стол и ждали нас, беседуя на полянке около дома. Намытые и накормленные малыши, сладко спали в доме, а мы, чтобы не мешать им сидели на полянке у костра. Стоял замечательный тёплый и светлый заполярный вечер. Мы общались до трёх часов. Сначала Дима, потом Саша с Юрой, затем и я, улеглись в своей палатке. Спали мы качественно и долго. Утром я ни кого не стал будить, дав ребятам хорошо отдохнуть. Москвичи оставались здесь на днёвку, а нам нужно двигаться, т. к. наш маршрут гораздо длиннее и сложнее.

Нарушение графика движения

После завтрака я узнаю, что Юра вчера оторвал отошедшие заплаты и не удосужился их приклеить заново. Половина дня ушла на ремонт лодки. Мой график движения нарушался. Всё время, пока клеились, стояла хорошая солнечная погода. Как только мы распрощались и ушли, стало холодать, небо закрыли тучи, подул ветер и пошёл мелкий, противный дождь, который туристы называют «Срань». Несмотря на это я вел команду, навёрстывая упущенное время. Мы попали в полосу сильного циклона. Все были мокрые и холодные. На левом берегу, на галечной прибрежной косе, увидели сухую сваленную ёлку, к которой причалили и разожгли костёр, чтобы немного согреться.

По-хорошему нужно было вставать на ночёвку, но я дал команду идти дальше. Это решение я принял вопреки здравому смыслу, но в воспитательных целях. Моя команда – начинающие туристы, должны запомнить раз и навсегда: в походе плавсредства должны ремонтироваться немедленно, а разработанный график движения, должен соблюдаться неукоснительно. Ветер и дождь не переставали, несмотря на то, что наступала ночь.

Как правило, с наступлением ночи буйство природы стихает, но это был не тот случай. Минут через сорок движения в таких условиях, я стал думать не о воспитательном процессе, а о сохранении здоровья своей команды. Как часто бывает в таких случаях, даже плохого места для стоянки не находилось. Наконец, увидели небольшую галечную площадку под отвесной скалой, на которой можно разжечь костёр и поставить палатку.

Как разжечь костер

Встаём. Ветер такой, что не даёт поставить палатку, а полиэтиленовый тент просто рвёт. Вынутые на берег вещи, накрываем палаткой, затем тентом и прижимаем концы увесистыми камнями. Сейчас главное разжечь костёр и согреться. Костёр никак не хочет разгораться. И мы, и природа, пролиты дождём до нитки, до травинки. В таких ситуациях каждый уважающий себя турист должен уметь разжечь костёр, и я немного остановлюсь на этом. С берёзы нарезаю берёзовой коры и прячу её под полиэтилен от дождя. Затем лезу под ёлку и нарубаю нижние ветви.

Люди, живущие в тайге, очень часто пережидают непогоду под ветвями большой ели. Естественный зонтик из её ветвей всегда сохраняет сухое пространство у основания ёлки. Сухой лапник также укладываю под полиэтилен. Ребятам велю держать тент, под которым тщательно укладываю берёзовую кору, потом мелкие сухие ветки, потом ветки побольше. Достаю полотенце и спички, запаянные в полиэтилен, насухо вытираю руки и чиркаю сразу две спички. Кора берёзы от пламени спички загорается, начинает дымить чёрной копотью и сворачиваться. Подкладываю ещё коры, от пламени которой загораются маленькие веточки, а затем и большие.

Когда огонь почувствовал свою силу и голод, сверху кладу сухой лапник, который сначала густо дымит, а затем вспыхивают иголки и начинает гореть костер, у которого уже можно греться. Теперь в костёр нужно добавлять настоящие дрова. Беру топор и с остервенением начинаю рубить ближайшую сосну. Через пару минут уже обрубаю с неё сучья, которые летят в костёр. Вначале они прогреваются, выпуская клубы пара и дыма, а затем вспыхивают большим ярким пламенем. Сосну перерубаю на брёвна метра по полтора, которые тоже укладываются в костёр. Друзья мои приклеились к костру и жадно впитывают его тепло. Я же согреваюсь топором, заваливая вторую ель. Она в сорока метрах от костра. Рубить и таскать в одиночку, я уже устал. Несколько раз зову их на помощь, но простыми призывами их невозможно оторвать от костра, дающего тепло.

Нодья

Ветер и холодный дождь, как будто мстят нам за прошлый банный день. Это буйство длится уже семь часов без перерыва. Мокрый, тяжело дыша, подхожу к огню и матерными словами посылаю всех за дровами. Наконец общими усилиями сосна разделана и перенесена к костру, а из брёвен сложен костёр под названием «Нодья».

«Нодья» – костёр, названный в честь таёжника, который его придумал. Уложенные друг на друга в одну линию брёвна, горят долго и жарко по всей длине бревна, Верхнее бревно прикрывает нижние от дождя, поэтому он хорошо горит даже в такую погоду, какую мы имеем сейчас. Мы стоим по обе стороны костра, периодически поворачиваясь к нему, то передом, то задом.

Жар костра выжимает из наших штормовок влагу, и мы парим. В это время сторона нашего тела, которая находится с противоположенной стороны костра, впитывает в себя дождевые капли. Так мы крутились до трёх часов утра. Наконец ветер утих, а дождь прекратился. Быстро поставили палатку и, не ужиная, улеглись спать. Проснулись поздно от того, что солнце нагрело палатку, и в ней стало жарко. От вчерашней непогоды осталась мокрая тайга, да вспухшие ручьи, ныряющие в Стрельню своей желтоватой, настоянной на травах, водой. Головёшки от «Нодьи», ещё тлели. Быстро позавтракали, собрались и пошли.

Стрельня – река очень красивая. После дождя поднявшаяся вода несла нас очень быстро. К вечеру, при хорошей погоде и без особых приключений, мы добрались до устья Чёрной речки. Большой, наносной каменистый пляж, созданный Чёрной речкой во время половодий и чуть выше, на пригорке, уютная зелёная площадка-стоянка. Отсюда начинается волок на Чёрное озеро, создание необыкновенной красоты. Длина его четыре километра. Тропа ведёт в гору, вдоль каньона, по которому с шумом падает Чёрная речка.

Разведка волока. Пропавшие товарищи

Мы с Димой стали готовить ужин, а Саша с Юрой, забрав одну лодку и рюкзак, пошли на разведку волока. Прошло достаточно много времени. Мы поужинали, посидели у костра, запасли дров, подготовили лодку и вещи на волок, а ребят всё нет. Отправив Димку спать, я усиленно стал жечь костёр, так как наступила ночь. Сидя у костра, чутко прислушивался, пытаясь уловить шум приближающихся товарищей. В голову лезли всякие тревожные мысли: возможно, заплутались, утонули в болоте, травмировались или встретились со зверем. Контрольное время их возвращения давно закончилось, и я уже строил план поисковых работ с восходом солнца. Димка мирно спал, Чёрная речка, как дочка, пришедшая к своей матери, журчала своими струями, рассказывая бесконечную историю, которую подслушивал одинокий путник.

Около четырёх часов утра, когда я заполз в палатку, с тем, чтобы немного отдохнуть перед предстоящими поисковыми работами, услышал говор приближающихся людей. У меня, как говорится, камень упал с души. За едой они поведали мне историю своей задержки. В одном месте, обходя болото, они отклонились от реки, вдоль которой постоянно должны были идти и заблудились. Всё хорошо, что хорошо кончается. С этим улеглись спать. Утро опять хорошее. Ребята взяли свой оставшийся груз, а мы с Димой лодку и рюкзак. Со свежими силами по разведанной тропе, мы достаточно быстро дошли до Чёрного озера, из котловины которого вытекает Чёрная речка. Она, с шумом набирая скорость, бросается вниз, облизывая огромные камни, лежащие на дне каньона.

Пока ребята собирали лодки и готовили обед, мы с Димой сделали вторую ходку. Подкрепившись и немного отдохнув, мы дружно и весело замахали вёслами. Озеро, вытянутое с севера на юг, лежит в котловине. Каменистые невысокие берега, зацелованные волной, сверху покрыты сочной зелёной травой и мелким кустарником. Береговой камень отшлифован и уложен так, как будто это сделал человек.

Ночевка в сказочном месте

В южной оконечности острова, куда мы направляемся, большой дугообразный пляж, образованный крупным и чистым песком. Солнце целовало верхушки ёлок, обрамлявших озеро. Стоял полный штиль. Носы наших лодок рассекали зеркало озера в буквальном смысле этого слова. Красота была завораживающей. Мы даже переговаривались неохотно и очень тихо, боясь спугнуть что-то, что творилось в наших душах. Ради этого вечера, ради этих минут, которые мы переживали, стоило перенести все тяготы нашего похода.
Если верить песне, что «жизнь, это – миг между прошлым и будущим», то мы переживали один из счастливейших моментов своей жизни. Вспомнили мы и нашего «Адмирала», который говорил: «Хочу на Чёрное озеро, как перед смертью».

Остановились мы на небольшой поляне, устланной черникой, голубикой и брусникой. Место обжитое. Здесь кто-то стоял до нас. Это не удивительно. Бродяжий народ выбирает лучшее. Поляна, пляж, удобное место для рыбалки, чуть поодаль начинаются чистые поросшие ягелем кейвы, где в изобилии растут грибы. Здесь будем делать днёвку.

Праздничный ужин

Ужин был праздничный, с выводом «Белой лошади», жареной рыбы, жареных грибов и компота из северной ягоды в ассортименте. Долго сидели у костра, говорили и любовались озером, к которому так стремились.Утро солнечное и ясное. Я тихонько вылезаю из палатки, чтобы не разбудить свою команду. Вышел на пляж, разделся догола и долго купался в чистой, прохладной воде. Высыхая, бродил по пляжу, принимая солнечные ванны. Затем взял спиннинг и легко поймал несколько щук и окуней. Чуть подальше от берега, крупная рыба охотится за более мелкой. Периодически среди тишины раздаётся звонкий хлопок её хвоста. Можно поохотиться на неё, но мне лень тащить лодку, чтобы выйти на дистанцию броска спиннинга. Наконец, команда выспалась и вылезла на свет божий. После неспешного завтрака, даю три команды.

Неприятная история

Первая: Диме по-молодецки сбегать до озера Мелкого с целью разведки волока – по рассказам он короткий и преодолевается без разбора судов. Вторая: всем сушить вещи, благо погода тёплая и солнечная. Третья: всем отдыхать, кто как хочет. Дима взял ружьё и ушёл. Мы втроём развесили вещи на просушку. Я попросил Юру выложить вещи Димы из его рюкзака. В этот момент произошла самая неприятная история в нашем походе. Когда он вытряхнул вещи Димы, среди них оказался Юркин нож, который потерялся на Кинемуре. Вышло так, что Димка его украл. Полились самые нехорошие тирады, которые не поддаются описанию.

Нашелся нож

Я понял, что нашей команде пришёл конец. Проанализировав ситуацию, предложил Саше и Юре не делать из этого трагедию и не ломать сложившиеся взаимоотношения. «Он ещё глупый мальчишка, который до конца не понимает, что делает» – сказал я им. Соблазн заиметь настоящий охотничий нож, который в то время нигде нельзя было купить, сломал его. «Нам ещё километров сто пятьдесят идти по безлюдной тундре, спать в одной палатке, есть из одного котла. Вы постарше и должны это понимать. Прошу вас отнеситесь к этому снисходительно, а я, как руководитель, сам с ним поговорю».

Дима вернулся радостный и возбуждённый тем, что впервые самостоятельно провёл разведку. Он уже раскрыл рот, чтобы рассказать о том, что увидел, как его взгляд наткнулся на нож, демонстративно торчавший в центре сооружённого нами стола. Моя попытка спокойно во всём разобраться рухнула с первым моим вопросом. Мужики, забыв о нашей договорённости, навалились на него с угрозами, матом и другими не хорошими словами.

Мальчишка, некоторое время, раскрыв рот, всё это слушал, а затем резко развернулся и, не сказав ни слова, ушёл в тайгу. Над лагерем повисла гнетущая тишина, а для меня, их «Командора», наступили самые черные и трудные дни. До этого дня я всегда задавался вопросом: «Почему такое чудное озеро, называется «Чёрным»? Для меня оно стало «Чёрным» из-за этой истории. Мы разбрелись в разные стороны и молчали. Прошло два часа. Димка не появлялся. В душу мне змеёй заползла тревога. Где он? Что с ним? Психика неустойчивая, не дай бог наложит на себя руки или заблудится в тайге. Я уже начал материть тридцатилетних мужиков за то, что не послушали меня. Время шло, а его всё не было.

Пропавший матрос Дима

Я собрался, взял ружьё и пошёл в поиск. Прочесав ближнюю тайгу, вернулся ни с чем. В лагере его тоже не было. Мне стало страшно за мальчишку. Ребят предупредил: «Если вернётся, то никаких разговоров на эту тему». В тайгу он ушёл в лёгких штанах, сапогах и в майке. Время к вечеру. Начал донимать комар. В это время, спустя четыре часа после ухода, он спустился с ближней кейвы. Какое- то время он сидел там и слушал наши разговоры. Я накормил его при полном молчании. Чтобы не продолжать тягостную пытку совместного пребывания в лагере, мы втроём сели в лодку и пошли вдоль берега озера, искать двигатель от первой ступени ракеты. О нём нам поведал «Адмирал». Дело в том, что ракеты, пускаемые с космодрома в Плесецке, теряют здесь свои отработанные части.

Димке велел помыть посуду и ложиться спать. Спустя два часа мы вернулись, не найдя того, что искали. Дима спал. Мы немного посидели у костра и тоже улеглись. На следующее утро я пытался как-то смягчить обстановку, разговорить и помирить стороны. Но попытки мои были тщетны. Юра и Саша общались между собой, полностью игнорируя Димку. Такая обстановка в команде, если она случается, сущая пытка. Периодически я беседовал с ребятами о том, чтобы они наладили отношения.

Потихонечку лёд таял, но до конца они его так и не простили, Спустя много лет, когда Дима окончил артиллерийское училище, стал офицером, он встретился с Юрой. В разговоре он сказал ему, что тот случай и те знания, которые он получил в походе, сыграли для его дальнейшего становления очень большую роль. К сожалению, я его никогда больше не видел.

Волок на озеро Мелкое

Волок на озеро Мелкое оказался очень простым. За тридцать минут мы преодолели этот участок пути. В Мелком озере водились крупные окуни, а посреди него, как памятник погибшим кораблям, торчал обтекатель от ракеты. Мы подошли к нему и сфотографировались на память.

Из озера Мелкое вытекает небольшой ручей, который соединяет его с большим и малым Ондомскими озёрами. Несмотря на то, что озеро небольшое, мы никак не могли найти этот выход. Походив вдоль берега, решили взобраться на горку, которая находилась на берегу Мелкого и с высоты определиться, куда нам двигаться. Подходя к месту высадки, мы увидели молодого медведя, который шёл к вершине горы как раз туда, куда нам нужно было подниматься. Встречаться с ним у нас никакой охоты не было, в то же время, осмотр с высоты был необходим.

В болотистой тундре русло ручья или реки, как правило, обозначено деревьями и кустарником. Увидев с высоты линию растительности, мы найдём вытекающий ручей. С опаской мы двинулись к вершине. Судя по отпечаткам лап, которые он оставил на тропе, это был не самый крупный экземпляр, но если бы он вышел на нас, то выстрел из «Белки» его бы не остановил. Как только мы определились с маршрутом, сразу поспешили вниз к лодкам от греха подальше. Думаю, что и мишка думал также.

«Малые» озера

Ручей, вытекавший из озера, так хитро замаскировался, что мы дважды проходили мимо него в двадцати метрах. Теперь мы быстро подошли к тому месту, где он нырял под наклонившуюся берёзу. Он был узким и заваленным упавшими деревьями. Нам пришлось немало попотеть, прежде чем мы вышли в Малое Ондомское озеро. «Малое» оказалось таким, что его противоположенный берег, едва проглядывался в синей дымке.

Озёра эти одни из самых больших на Кольском и соединяются между собой проливом шириной двести метров. Погода к этому времени испортилась. Мы пристали к берегу, разбили лагерь, поужинали и легли спать. К утру ветер немного утих, а дождь прекратился. Волна шла на пределе допустимой, чтобы двигаться на байдарках. Время нас поджимало, поэтому приняли решение идти, приняв особые меры предосторожности.

Во-первых, тщательно закрепили груз, во-вторых, держаться рядом и в третьих, нос лодки постоянно держать на волну, ни в коем случае не подставлять борт. Второй экипаж постоянно отставал от нас, поэтому я сильно нервничал и злился на ребят. Шли против ветра около трёх часов без отдыха и остановок. Периодически начинал накрапывать дождь. Наконец, высадились в горле пролива, соединяющего два озера. С удовольствием вышли на берег размять затёкшие ноги и попы. В 150 метрах увидели бегущего прямо на нас оленя. Он нас тоже узрел и резко сменил направление движения. Немного отдохнув и перекусив, пошли дальше. От пролива до берега верхнего озера, примерно два-три километра. Как только мы отошли, ветер стих и выглянуло солнце.

Большое Ондомское озеро

Перед нами открылось необъятное сверкающее под солнцем зеркало Большого Ондомского озера. Идти стало веселей и спокойней. Издали мы увидели базу рыбаков. Три новых балка и три перевёрнутых казанки на берегу стали ориентиром для нас. Это место называется Зашеек. Метров за 300 до берега, позади моей байдарки шибанула огромная рыба. Я крикнул Юре, который шёл сзади метрах в сорока: «Юра, кинь блесну, тут какой-то крокодил ходит». Юрка бросил самодельную блесну, которую он вырезал из консервной крышки, а поводок из куска медной проволоки длиной 25 сантиметров. Последовал молниеносный бросок, и он вынул обрезанную леску. Уже на берегу, рассматривая кончик лески, мы все пришли к выводу: леска не оборвана, а именно обрезана зубом. Учитывая, что длина поводка с блесной составляет как минимум 30 сантиметров, то какая же пасть должна быть у этой неведомой рыбы?

День заканчивался. Мы пошли осматривать стоянку. В первом балке находилась портативная электростанция, во втором коптильня, третий балок был жилой. В нём был запас продуктов, приёмник «Океан», бинокль, посуда и прочие вещи необходимые для проживания рыбаков. Судя по всему, здесь недавно были люди из посёлка Чапома, расположенного на берегу Белого моря. Расстояние по зимнику до него 50 км. Мы решили заночевать на нарах в жилом домике, так как в нём тепло, уютно и, главное, работает приёмник. Ночью мы жадно слушали новости с материка и музыку.

Невероятная рыбалка

Уже двадцать два дня мы идём по тундровой тайге, поэтому соскучились по цивилизации. После ужина Саша пошёл мыть посуду на берег озера и прихватил с собой спиннинг. Мы сидим у костра и вдруг слышим, что он зовёт нас. Идём к берегу и видим такую картину: посуда валяется в куче немытая, а Сашка бросает спиннинг. Вообще он не рыбак по природе, но в этот момент он с восторгом хлещет озеро глупой блесной.

Нам сверху видно песчаное дно. Метрах в десяти от кромки берега, под водой, тёмно-зелёной стеной растут водоросли. Бросок и блесна улетает метров за сорок. Он начинает вести её над водорослями. Как только блесна пересекает границу между водорослями и песчаным дном, из водорослей выскакивают 4-5 рыб и более проворная садится на крючок. Под ногами у него пара хороших щук и штук шесть крупных окуней.
Мы все присоединились к этому безобразию. Через двадцать минут, натаскали два ведра рыбы, оставив в памяти на всю жизнь вечернюю рыбалку на Ондомских озёрах.

Утром, нажарив рыбы, съели, сколько смогли, а остатки сложили в два котелка про запас.

Недалеко от рыбацкой стоянки, из озера вытекает река Юрас. Она несёт свои воды в Чаваньгу, а затем в Белое море. Постоять бы здесь денёк, но время опять заставляет нас двигаться к морю, к пароходу. Пошли, виляя между камней и мелей. Мы вышли на конечный этап своего пути. Воды реки, пробивая среди скал путь к морю, ускоряли свой бег. Всё больше появлялось порогов, шивер, сливов. Спустившись по одной из шивер, справа в заливчике увидели гусыню и десяток большеньких гусят.

Погоня за гусем

Продукты у нас были на исходе, поэтому я решил застрелить одного гусёнка. Мы отбили его от стаи и погнали вдоль по реке. Вскоре река вошла в каньон, и началось сильное падение. Погоню пришлось отложить. Засунув ружьё под деку байдарки, я взялся за весло. Нас несло всё сильней и сильней зажатым между скал потоком. Через некоторое время, увидели небольшую площадку, к которой могли причалить и провести разведку. Нужно отметить, что сделали это своевременно. Зайдя за поворот реки, я увидел очень сложный для прохождения участок реки и два водопада на расстоянии 80-100 метров друг от друга.

День заканчивался, и мы решили здесь заночевать, а утром, проведя разведку двигаться дальше. Расклад получился такой: по правому берегу идти невозможно, так как кругом торчат камни, основная струя неслась возле левого берега, камней там меньше и от них можно было увернуться. Перед первым водопадом, метров за сорок, необходимо резко уходить к левому берегу, где мощный слив, с поворотом упирающийся в скалу. Сложность манёвра в том, что пересекая реку слева направо, нужно резко разогнаться, а затем затормозить, развернуть лодку в слив и скатиться по нему так, чтобы не удариться носом или бортом о скалу. Операция достаточная сложная, но выполнимая для опытного экипажа. Ещё раз, обсудив с экипажами тактику прохождения этого участка, я сел в лодку с Димой, оттолкнулись и пошли. «Делай как я», – успел крикнуть второй лодке, и струя понесла нас. Всё шло так, как задумали.

Неудачное прохождение водопада

Перед заходом в слив вижу, что мы не успеваем войти в сливную струю, нас несёт боком в водопад. «Дима, разворачиваем лодку по струе и прыгаем с водопада», – заорал я ему. В этот момент я торможу левым бортом, а Дмитрий должен резко толкать носовую часть лодки по правому борту. То ли от испуга, то ли от недостатка опыта, он наваливается на весло и проваливается (т. е. на весло нет упора), он валится в воду, увлекая за собой байдарку и меня. Вся композиция летит с водопада в «бочку». Выныриваю из-под воды и вижу: Димка висит на носу перевёрнутой байдарки, нас тащит по камням, а из байдарки вываливается всё, что может вывалиться.

Я подныриваю под неё и, упираясь в камни, пытаюсь её перевернуть. Сил и воздуха у меня не хватает, и я выныриваю вздохнуть. Дима висит на байдарке, поэтому я не могу её перевернуть. Я так на него заорал, что он тут же отцепился и поплыл к берегу. Подныриваю второй раз и переворачиваю байду, зачерпнув при этом больше половины воды. Она всё же на плаву. Её и меня тащит в водопад. В таких случаях включаются какие-то внутренние необыкновенные силы. Как всё было дальше я помню смутно, но в десяти метрах от слива я рывком вытаскиваю на берег байдарку, заполненную водой.

Поиски уплывших вещей

Потом, когда я пытался её перевернуть, для того чтобы слить воду, в одиночку я этого сделать не смог. Вещи, которые вывалились из байдарки, частично утонули под порогом, частично уплыли по течению. Первым делом посылаю Димку на поиски гермомешка, успешно уплывшего незнамо куда. Он в одном сапоге (второй утонул) побежал по берегу, но вскоре вернулся ни с чем. Как выяснилось потом, он думал о другом. Он спрятал не только нож, но и деньги, которые родители дали ему на поход, а они уплыли вместе с его одежонкой. Мне кажется, что Господь Бог наказал его за те деяния, которые он совершил в отношении нашей команды. Как тут не поверишь, что всё тайное когда-то становится явным.

Ругнувшись на него, сам побежал на поиски мешка, в котором одежда, спальники, деньги и документы. Пробегая по берегу, вижу второй экипаж, который среди реки сидит на камнях. Они шли за нами метрах в ста. Когда они увидели наш кульбит, то рисковать не стали, а прыгнули с водопада. Прыгнули нужно сказать удачно: лодка цела, сами целы, единственный недостаток черпанули воды сверх меры.

Пробежав метров триста вдоль реки, вижу около большой скалы в улове, кружится наш мешок, пена, весло и ещё какая то мелочь. С трудом вынул всё на берег, т. к. там большая глубина, а за скалой слив, в который меня низовым течением стаскивало.

Вернувшись к месту аварии со спасёнными вещами стали считать потери. Наша байдарка разбита и порвана, но починить можно. Утоплено ружьё, котелки, топор, пила, часть продуктов, Димкин сапог и одежда. Здесь хочу сделать маленькое наставление тем туристам-водникам, которые будут читать эти рассказы. Всегда, даже в самых простых и не сложных походах, крепите свой груз так, чтобы он не вывалился при перевороте или его не сдёрнуло ветками нависающих над водой деревьев. Учитесь на ошибках других.

Незапланированная стоянка

Организовав незапланированную стоянку, стали сушиться и ремонтировать судно. Мы с Димой идём на поиск утонувших вещей. С высоты каньона, по которому течёт речка, в воде замечаем кое-какие вещи. Вытаскиваем котелки и топор. Нет ружья. Чужого ружья! Пока занимались поиском вещей, Саша приготовил обед. Усевшись на небольшой площадке, расположенной на скале, приняли спирт для успокоения и сугрева.

Осмыслив произошедшее, приходим к выводу, что дело наше не безнадёжное. Лодку починим до вечера, продуктов должно хватить, то, что утеряно не так страшно. Поиски ружья переносим на завтрашнее утро. Я засыпаю с благодарностью к Господу Богу.

Поиски ружья

Мы все живы и даже не травмированы. Утром пока ребята готовили завтрак и сворачивали лагерь, мы с Димой пошли на поиски ружья. Оно должно было выпасть в первую очередь прямо под водопадом. Я одеваю свои туристические ботинки, беру шест и обвязываюсь капроновой верёвкой за талию. Димка с берега страхует меня, потихоньку отпуская верёвку. Опираясь на шест, медленно продвигаюсь в бушующей воде к месту нашего падения. Продвигаясь, я прощупываю дно ногами, пытаясь нащупать нашу пропажу.

На подходе к предполагаемому месту глубина по грудь. Натянутая верёвка и шест с трудом удерживают моё тело от сноса. В этот момент, как в кино, верёвка развязывается и летит в сторону Димки. Меня переворачивает и уносит потоком. Выполнив кульбит, разворачиваюсь ногами вперёд и пытаюсь встать на ноги. Я так «удачно» поймал точку опоры, что нога застревает между камней, а вода поднимает моё тело, при этом, застрявшая между камней нога, идёт на излом. Как я вывернулся, точно не помню, но, выбравшись на берег, сказал ребятам: «Спасательные работы заканчиваем, иначе может добавиться инвалид, которого нужно будет тащить». Идти нам примерно два дня. Нога ноет и я, прихрамывая, пошёл посмотреть речку. Она ещё с полкилометра беснуется в каньоне меж скал, а потом поворачивает к морю и немного успокаивается. Надолго ли?

Трагедии удалось избежать

Участок в полкилометра решаем пройти одним экипажем. Отремонтированную лодку решили поберечь и обнести по берегу. Пока ребята собирались, мы с Димкой понесли свою пустую лодку на спокойный участок реки. На повороте реки, когда мы остановились передохнуть, я решил посмотреть, как ребята проходят порог. Вышел на высокую скалу, с которой хорошо просматривается протекающая внизу река. Мужики идут на хорошей скорости, увёртываясь от камней. Поток выносит их в прижим, и я с ужасом наблюдаю, как они несутся носом прямо в скалу, на которой я стою. Я кричу им, чтобы они отворачивали, но они спокойно машут вёслами. Они входят под скалу. Сердце моё сжалось, глаза закрылись, все чувства напряглись, ожидая звук удара и скрежета ломающейся байдарки.

Однако ничего подобного нет, а ещё через несколько секунд они выходят из-под скалы с другой стороны. Видимо скала нависала над потоком, чего я видеть не мог, и от чего так сильно испугался за своих товарищей. Мы встретились на берегу успокоившейся реки, обменялись мнениями и пошли дальше уже двумя экипажами. Вскоре на левом берегу обнаружили небольшое зимовье, в котором позаимствовали старый худой сапог для Димы. По тайге и камням в нём пройти можно, а то, что он протекает, в нашем случае не так важно. До моря, т. е. до конечной точки нашего путешествия, остаётся совсем немного. Скоро начнутся морские пороги, поэтому идти нужно особенно внимательно.

 

 

Водопад Падун

На двадцать пятый день нашего похода мы услышали грозный шум трёхкаскадного водопада Падун.
Зачалив лодки к левому берегу, по которому идёт тропа, мы пошли любоваться этим природным наворотом. Мы встали на краю большого скального котла третьего порога, в который с грохотом, брызгами и пеной, падала Чаваньга, спеша на встречу с Белым морем. Второй порог чуть меньше первого, а третий самый мощный.

В котле скопилась сёмга. Она идёт на нерест. Видно как она разгоняется и пытается преодолеть падающую струю, при этом выпрыгивает из воды. Такой порог преодолевают самые сильные особи. Как же тяжело им приходиться, сколько сил они оставляют здесь. Инстинкт продолжения жизни снова и снова толкает их на преодоление струи водопада туда, где в чистых и тихих протоках они отложат икру и погибнут. Погибнут для того, чтобы своими тушками впоследствии выкормить мальков. Вот так матушка природа придумала.

Прибежал Дима из малой разведки. Он рассказал, что чуть ниже за порогом стоят туристы. Мы берём лодки и тащим их на стоянку, откуда можно продолжить сплав.

Туристы оказались москвичами, приехавшими сюда ловить сёмгу. Как выяснилось из разговора, они приезжают сюда не первый раз и видимо с местными властями у них полная договорённость, т. к. в это время ловля РЫБЫ запрещена и карается большим штрафом. Слово «РЫБЫ» я выделил потому, что местное население в знак уважения только сёмгу называет рыбой. Остальную рыбу называют: щука, горбуша, селёдка, камбала и. т. д., то есть так, как называется тот или иной вид особи. Мы с ними немного пообщались и отошли чуть дальше. Честно говоря, у меня от них осталось неприятное впечатление: «хапуги с надутыми щеками». После обеда мы решили сделать несколько кадров порога. Мне хотелось сфотографироваться в лодке на фоне водопада. Сев с Димкой в нашу израненную лодку, подошли вдоль скал к падающей струе.

Последнее приключение

Как только нос нашей лодки вошёл в зону падения струи, его стало засасывать в глубину впадины, куда ежесекундно падали тонны воды. Я дико испугался, представив как нас там, в бочке начнёт вертеть и ломать. Бросив весло, я двумя руками уцепился за выступ скалы я начал тянуть лодку назад. Димка понял ситуацию и тоже упирался веслом, отрабатывая назад. Как мне показалось, мы очень медленно вытянули нос лодки из этого засасывающего горла и встали в тихой заводи котла. По берегу к нам бежал наш испуганный фотограф. На ходу он орал на нас: «Ну что довыёбывались, мудаки засраные! Сфотографируй, сфотографируй! Я уже под водой вас хотел фотографировать!». И всё же эту фотографию на фоне Падуна он сделал, только в кадр мы вошли подальше от бочки.

 

 

Это было последнее приключение на реке. Почти все реки, по которым я выходил в море на Кольском полуострове имеют морские пороги. Этот участок Чаваньги не был исключением. Та выучка, которую мы приобрели в этом путешествии, позволила нам быстро и качественно пройти все препятствия. К концу дня мы вышли к нижним порогам, откуда проглядывалось Белое море и посёлок Чаваньга. Всё, ребята, мы пришли!

Двадцать шесть суток нам понадобилось, чтобы пройти этот маршрут. Для сравнения скажу, что «Адмирал» со своей командой прошёл его за тридцать два дня. Мы были уставшие, похудевшие, пропахшие дымом, потом и тайгой. Саша с Юрой стали разбирать байдарки, а мы с Димой пошли в посёлок на разведку.

Чаваньга

Чаваньга – небольшой посёлок-фактория на терском берегу Белого моря, чистый, с деревянными тротуарами, добротными домами, огородами, в которых цветёт картошка и тыква. У магазина, к которому мы подошли, сидели несколько мужиков, внимательно изучавших пришельцев.

Купив кое-какие продукты, мы узнали, что теплоход «Юшар» прибудет на рейд Чаваньги только через день. Вернувшись в лагерь, который разбили в километре от посёлка, приготовили ужин и долго сидели у костра, вспоминая наш путь и прорабатывая дальнейшие действия. На следующий день мы ещё раз пошли в посёлок для того, чтобы узнать порядок посадки на теплоход и прикупить рыбы в подарок домашним.

Встретившись с председателем сельсовета, я передал ему привет от команды «Адмирала» и попросил разрешения купить рыбы со склада рыбоперерабатывающего цеха. Он дал добро на покупку восьми банок беломорской сельди, а в покупке сёмги отказал, не объяснив причины. Цены на селёдку не очень сильно отличались от наших, но купить её у нас в Пензе невозможно, т. к. она поставляется в Москву и за границу. В поисках сёмги мы пошли по посёлку в надежде купить её у местных рыбаков. Уверен, что рыба была в каждом доме, но продать её они боялись. Наконец, нас отправили в дом, стоящий на окраине посёлка.

В поисках РЫБЫ

Нас встретила добрая, словоохотливая женщина. Хозяина дома не было, а без него наш вопрос не решался. Разговаривая с хозяйкой, мы сидели на скамейке и ожидали его прихода. Добросердечная женщина, глядя на отощавших и уставших парней, вынесла нам по бутерброду. Бутерброд состоял из куска хлеба толщиной 10 мм. Куска жареной трески толщиной 25 мм и двух огуречных кругляшков. При этом она с особой гордостью поведала нам, что огурцы вырастила на своём огороде. Я понял, что рыба для них гораздо дешевле хлеба и тем более огурцов. С большим аппетитом умяв бутерброды, мы тепло поблагодарили хозяйку. Вскоре подошёл её муж и хозяин. Сёмги он нам тоже не дал, а продал хорошей вяленой рыбы.

Ночевка в доме смотрителя аэропорта

Когда мы общались с председателем поселкового совета, он посоветовал нам заночевать в домике смотрителя аэропорта. Вечером, предварительно переговорив с начальником аэропорта, мы пришли к нему на ночёвку. Он выделил нам свободную комнату, где мы бросили свои вещички и спальники. Мне, как старшему, была выделена кровать с белой постелью. В знак благодарности к столу была выставлена последняя бутылка водки, а хозяин нарезал солёной сёмги. После того, как мы выпили и закусили, пошёл разговор и, как это бывает у истинных гостеприимных Россиян, хозяин достал вторую бутылку.

Спустя некоторое время в дверь постучали местные парни. Зная о том, что мы искали сёмгу, они нам её принесли, запросив смешную цену в виде бутылки водки, которой у нас уже не было. После недолгих переговоров они нам её продали. Я был прав, предполагая, что РЫБУ можно найти практически в каждом доме. Хозяин помог нам её засолить, после чего, сморённые водкой и теплом, мы уснули как младенцы. После 25 ночёвок в тайге в палатке, приятно почувствовать комфорт цивилизации. Спали мы долго и безмятежно.

Часов в десять прилетел самолёт АН-2 из Умбы. В этот момент мы собирали голубику на лётном поле и морошку на низовых болотах у моря. Взлётная полоса аэропорта и само здание располагалось на возвышенном плато. Отсюда открывался отличный вид на Белое море и посёлок. Во второй половине дня раздался дальний гудок теплохода «Юшар», который заходил на рейд Чаваньги. Распрощавшись с начальником аэропорта, мы двинулись на берег. Здесь толпился уезжающий и провожающий народ. На большой плот погрузили продукцию фактории и вещи уезжающих людей, и катерок потащил его к теплоходу

На борту теплохода

Люди уселись в большие лодки, которые здесь называются «дорами». Поднявшись по трапу на палубу теплохода, мы купили самые дешёвые билеты. «Юшар» дал прощальный гудок и двинулся вдоль берега в Умбу. Поздним вечером, мы высадились в порту Умбы. Я пошёл на разведку с целью найти место для ночёвки. Иду по городу и мыслю, где бы нам поставить палатку для ночлега. На одной из улиц, недалеко от порта, вижу две фуры с пензенскими номерами. Встретиться с земляками здесь большое везение, и даже счастье. Разговорился с водителями. Они привезли сюда картошку, а отсюда собираются везти рыбу. Машины арендовали два молодых начинающих коммерсанта. Водители предложили нам ночевать в кузове фуры, если нас это устроит. Нас это очень устраивало.

Через полчаса в очищенной фуре была устроена спальня, а рядом с ней в двух котелках варилась картошка. Мужики, водители, от водного туризма были далеки. Прикинув по карте то расстояние, которое мы прошли, зауважали нас и в знак признательности преподнесли нам полбутылки спирта. Соскучившись за месяц по второму русскому хлебу, мы с удовольствием уплетали картошку. Земляки здорово выручили нас с ночёвкой и харчем. Утром, распрощавшись с ребятами, мы быстро поймали машину с будкой и затряслись по кочкам наших дорог в сторону Кандалакши. На вокзале, купили билет до Москвы и через сутки, в течение которых больше спали, оказались в столице нашей Родины.

Приключения на вокзалах Москвы

Здесь нас ожидали новые приключения и испытания. Вторая половина августа на вокзалах Москвы определяется массовым передвижением народа. Купить билеты в это время сверхсложная задача. Их просто нет. Оставив свою команду на Казанском вокзале, я поехал в ЦК Профсоюзов общего машиностроения, где у меня были кое-какие связи. Используя их, я хотел взять бронированные билеты, которые у них, как правило, были. По асфальту Ленинского проспекта, под палящим солнцем, шёл обросший мужик в чёрном спортивном костюме, туристских ботинках, пропахший костром и потом. Очень хотелось есть. От грохота, жары и голода, меня стало покачивать. Купив в магазине пакет молока и пол-батона, я уселся на лавку в тени какого-то дворика.

Несчастливая бронь

С жадностью съев свой не хитрый паёк, я почувствовал, что в меня, будто в машину, залили бензин. Такое ощущение в жизни я никогда больше не испытывал. Мои друзья в ЦК Профсоюзов, увидев меня, сильно удивились, но мой короткий рассказ всё поставил на свои места. Мне дали бумагу, которая давала возможность покупки билета на следующий день. При этом нужно было оплатить бронь. Сумма оказалась для нас неподъёмной, так как денег оставалось в обрез. Я вежливо поблагодарил своих друзей и, оставив бумагу, вернулся на вокзал. После короткого совещания, решили передвигаться на перекладных. Мы сели на рязанскую электричку и двинулись в сторону Пензы.

Часов в десять прибыли на вокзал Рязань-1, а поезда на Пензу проходят через вокзал Рязань-2. Разведав дорогу, двумя бросками перетащили вещи и попытались взять билеты на Пензу. В Рязани, как и в Москве билетов не оказалось. Свалив рюкзаки и байдарки на платформе, стали просить проводников поездов проходящих через Пензу, взять нас за отдельную плату.

Прошло два поезда и два часа. Проводники третьего поезда, шедшего куда-то на юг, согласились довезти нас до Ряжска. В поезде мы узнали, что из Ряжска идёт рабочий поезд до Моршанска, но уходит он сразу за нашим. На часах было три часа ночи. Выпрыгнув из тамбура, в котором мы ехали, первым делом узнали, где стоит рабочий поезд. Оказалось, он стоит на первом пути, мы же находились на третьем. Быстро взвалили на плечи рюкзаки, в руки взяли байдарки и по путям бросились к цели, которая была метрах в двухстах от нас. Последнюю байдарку затолкнули в поезд, когда он тронулся.

Счастливое возвращение домой

Нужно сказать, что поездка в рабочем поезде оказалась наиболее комфортной. Мы так удачно расположились, что смогли весь отрезок пути поспать на лавках. Часов в семь утра мы прибыли в Моршанск. Отсюда на Пензу шёл прямой поезд в 14-00. Ожидая его, мы просились на проходящие поезда, и нам повезло. Проводники поезда, идущего в Ташкент, тоже решили подзаработать и взяли нас на борт за те последние деньги, которые у нас остались. В Моршанске мы купили бутылку водки и по пирожку. В рюкзаке оставалась последняя банка тушёнки, позаимствованная нами в балке на Ондомских озёрах.

Пристроившись в тамбуре на мешках, стрельнув краюху хлеба у проводников, мы устроили заключительный завтрак по случаю окончания похода. Последний перегон. В кармане ни гроша, даже на автобус. От «Суры» мы отстали часа на четыре. Через полчаса мы плюхнулись у гаража «Адмирала» на улице Кирова за универмагом. Вышедший к нам Геннадий Васильевич очень удивился нашему появлению. Оказывается, он ожидал нас через неделю, о чём сообщил нашим родным. Ещё через час я сидел в кругу своих домашних. На столе, традиционно после походная сковорода с жареной картошкой, блюдо салата из огурцов и помидор, запотевшая из холодильника «Белая лошадь» и рассказ о походе. За этот месяц я скинул 12 килограмм веса, был лёгок и абсолютно счастлив.

Владимир Медведев, «Командор»,
15 декабря 2014 года.

В столь тяжелом походе наверняка туристам пригодились бы натуральные инновационные препараты фирмы ПАРАФАРМ для повышения выносливости.