Сен — Готард. Перевал в швейцарских Альпах. На нем установлен один из многочисленных памятников русскому полководцу Суворову. Совершенно случайно пензенские туристы приложили руки к его изготовлению.
Перевал Сен — Готард
Альпы. Высота 2160 метров над уровнем моря. Со стороны города Андермата мы поднимались на перевал Сен-Готард. Это был уже не первый подъём. Дорога, как говорят, была знакома, погода отличная. Потому, казалось, без особых усилий преодолели один за другим все повороты серпантина и любовались альпийской природой. Альпами налюбоваться нельзя.
Не доезжая до перевальной точки – здесь она не точка, а целая площадка, ну может быть в длину метров 200, увидели на обочине мужчину и женщину, понуро сидящих около велосипеда, рядом стоял второй – вверх колёсами, точнее, одним передним колесом, заднее было снято, и валялось рядом. Конечно, мы остановились – коллеги, видимо, в беде.
Да, у одного велосипеда что-то случилось с «трещоткой». Велосипедисты попытались отремонтировать колесо: разобрали «трещотку» и … мелкие шарики рассыпались среди камней. Ни найти их, ни собрать механизм они уже не смогли. Мы всю эту ситуацию поняли сразу. Запчасти у нас были, и через полчаса велосипед их был уже на ходу.
Познакомились – велопутешественники из Австрии. Пошутили – Суворов тоже когда-то помогал австрийцам. Для нас было время обеда, и мы пригласили новых знакомых принять участие в нашей трапезе. Вместе отобедали.
На перевальной площадке, слева метрах в пятидесяти от нас на каменистом возвышении какой-то
Скульптор Дмитрий Тугаринов
Вдруг скульптор заговорил по-русски.
«Вы русские что ли? Давайте подходите поближе, поможете»…
Так мы познакомились со скульптором из Москвы – Димой Тугариновым.
Он объяснил нам: «На коне Суворов, а коня ведёт проводник – швейцарец Гамба».
Договорились, что вечером Дима придёт к нам в гости и всё расскажет.
Мы расположились на перевальной площадке в каменной заброшенной кошаре, в которой даже не было окон. Стало смеркаться. Слышим Димин крик издалека:
«Пенза! У вас хлеб-то есть?»
Мы в ответ:
— «У нас только сухари».
— «Идём. Ждите».
Пришли трое мужиков и одна женщина с несколькими коробками съестных припасов. До полуночи мы пировали и разговаривали на каком-то смешанном итальяно-немецко-русском языке. Дима всегда поддакивал: « О-о», «я-я» и улыбался.
«Дима, ты переводи нам».
«Да я и сам ничего не понимаю».
На другой день, как и договорились, утром мы были у композиции. Володе Андрееву доверили лепить заднюю ногу коня, Валера Асташин трудился над копытом передней ноги, остальные формировали проводника.
Дима рассказал, как эта композиция возникла. Мне показалось, он и сам был не очень-то доволен ею. Было много вариантов, но швейцарские законы не позволяют изображать оружие: Швейцария — миролюбивая нейтральная страна. Тугаринов рассказал о том, сколько трудов стоило 100 лет тому назад создать скальный вариант памятника у «Чёртового моста» — крест и меч над братской могилой погибших русских солдат при штурме этой переправы. Памятник был сооружён тщаниями и на средства князя С.М. Голицына. Чтобы не допускать появления оружия на новом памятнике, швейцарские власти дали согласие только на эту «мирную» композицию.
Перевал Сен — Готард Суворов разведал лично
Перед тем, как повести по горным дорогам свою десятитысячную армию, А.В. Суворов решил пройти этот путь лично сам. Страшная ответственность давила на плечи тогда уже больного израненного семидесятилетнего старца. Весьма вероятной была гибель всей русской армии только на этой горной дороге. Тяжёлые мысли роились в голове полководца. Дорогу показывал ему проводник – Гамба, который и сам сомневался в успешности этого предприятия. В горах уже стояла зима. А через узкие обледенелые горные тропы должна была пройти целая армия без специального снаряжения, с тяжёлыми пушками и обозами.
Поэтому скульптурная композиция на перевале Сен — Готард хоть и радует русского человека, но когда смотришь на неё издали на фоне мощных гор, она напоминает маленькую детскую игрушку. А вблизи смотрится до обидного убого. Где образ великого полководца, стратега, военного гения, великого гражданина России? Перед нами измученный человек, который на коне-то еле держится.
С Дмитрием Тугариновым мы и потом встречались не раз. Человек он откровенный, обаятельный и рассказчик отменный. Он рассказал нам, сколько моральных, физических сил и личных финансов было затрачено на эту работу. Конечно, были в том деле помощники. Один из них – наш земляк, барон Фальц-Фейн Эдуард Александрович, в настоящее время проживающий в столице Лихтенштейна. Его предки были приближёнными к российскому императорскому двору. Дед — комендант Кронштадта, отец – первый директор пажеского императорского корпуса (кадетского училища).
Вдоль всей альпийской дороги встречается много памятников русским воинам и полководцу А.В.Суворову. Особенно поражает до глубины души комнатка в Мандентальском женском монастыре, где на часах остановлено время с того момента, когда проходило то историческое совещание командиров, после которого русские войска приобрели многократную силу.
Как бы хотелось, чтобы у нас, в Пензенской области, в селе Суворово, где, возможно, родился Суворов, где ходил по земле, где лично им заложена в честь победы под Измаилом каменная церковь, стоял бы памятник, достойный одному из лучших сынов России.
Николай Платов.
Препарат
(5) комментариев