Казанская Алексиево-Сергиевская пустынь свое возрождение начала с исследований пензенских спелеологов. 11 августа 1985 года, по заданию Пензенского областного Совета по туризму и экскурсиям, сазанские пещеры обследовала группа «подземных туристов» из пензенской спелеологической секции «Троглофил» под руководством известного саратовского спелеолога Олега Борисовича Цоя.
Вот выписка из заключения спелеологической экспедиции:
«Единственный вход в пещеру находится в левом борту оврага, в самых его верховьях и представляет собой узкое (3 на 0,8 м) отверстие в провальной воронке. Далее он переходит в ещё более узкий (из-за обвала), грязный (мокрая глина) крутонаклонный лаз. Воронка размером 3,5 на 6 м соединяется с оврагом и является обвалившейся частью (началом) прежнего входа в пещеру.
С западной стороны, в 1,5 км к этой воронке примыкает ещё одна, также обвалившаяся часть одной из галерей, ведущих к выходу.
Пещера, несомненно, искусственного происхождения и выработана в аллювиальных глинах полутвёрдой консистенции. Настоящая протяжённость её составляет 117 м. Система невысоких (1,8-2 м) ходов шириной от 0,6 до 0,8 м соединяет несколько подземных комнат – келий. В центре – относительно большой зал размерами 9 на 4,5 м, имеющий несколько входов-выходов. В стенах ходов и кельях встречаются выдолбленные ниши, видимо, служившие полками для светильников и других предметов…Практически во всех комнатах и зале пещеры в полу делались кем-то попытки раскопок».
Казанская Алексиево-Сергиевская пустынь находится на юго-востоке Пензенской области, в Сазанье – небольшом посёлке, расположенном в 2,5 км от города Сердобска. Здесь по воле Божией возрождена мужская обитель на том же месте, где она находилась более ста лет назад.
Посёлок Сазанье назван так по Сазань-горе, о которой среди сердобчан ходит множество легенд. Одна из них говорит о том, что ещё в XVIII веке неизвестные монахи-отшельники вырыли в глухом лесу пещеру, где молились о спасении мира. Этот своеобразный монастырь не был зарегистрирован ни в одной епархии. Далее легенда рассказывает о том, что во время пугачёвского восстания в 1773 – 1775 годах скрывавшиеся от властей пугачёвцы наткнулись на эту пещеру и попросили у монахов убежища. Монахи, следуя христианским заповедям, приняли повстанцев. Жители Сердобинской слободы донесли властям. Был прислан карательный отряд. Все жившие в пещере были изрублены (разбираться в том, кто монах, кто повстанец, каратели не стали).
Новая история Сазанских пещер начинается уже в XX веке. Сердобчане помнят о том, что перед Октябрьской революцией 1917 года на Сазань-горе находился монастырь, а жили монахи в пещерах. Известно также, что в монастыре был старец Андрей, который исцелял людей, в том числе и от беснования.
Когда началось обители, одной из серьёзных проблем было почти полное отсутствие документальных свидетельств о создании и деятельности монастыря в начале ХХ века. Одна из причин – сложности с передачей архивных документов из-за административных преобразований: до 1939 года Сердобский район входил в состав Саратовской области, а с 1939 – во вновь созданную Пензенскую область, в результате документы рассеялись по архивам обеих областей, не всегда числятся в соответствующих фондах. Поэтому документы пришлось собирать буквально по крупицам. Но со временем документальных свидетельств, воспоминаний становилось всё больше и больше. Самые первые сведения были собраны Сергеем Маркиным – сердобским краеведом, автором брошюры «Православные храмы Сердобска» и «По страницам истории Сердобского края», в которых опубликованы найденные им документы. Затем ряд документальных свидетельств был опубликован в книге православного историка А. Мраморнова, посвящённой жизнеописанию новомученика епископа Гермогена. Бесценные сведения предоставил монастырю пензенский историк Сергей Зелёв. Конечно, в истории обители ещё немало «белых пятен», но в целом биография пустыни восстановлена.
Началась она в первый год XX века. В 1901 году в 6 верстах от Сердобска у речной излучины возник монастырь. Его началом послужила келья в пещере, вырытой 70-летним старцем Силой Жулиным. Он был крестьянином, родом из села Боровая Полянщина Сердобского уезда, который в то время входил в состав Саратовской губернии. В видении отцу Силе Жулину явилась Матерь Божия, которая благословила его идти в Сазанские леса, найти пещеры, поселиться в них, а также она сказала: «Спасёшься сам, и спасутся рядом с тобою».
В 1913 году стал монахом и прожил на Сазань-горе до его закрытия. По благословению Саратовского епископа Гермогена он рыл под землёй пещеры, где были устроены храм, кельи для затворников и ниши для погребения умерших монахов. Известно, что монах Серафим сам был затворником, провёл несколько лет в пещерах, не выходя из затвора. Келья старца Серафима и поныне сохранилась.
Основателем же монастыря считается сердобский мещанин Андрей Николаевич Грузинцев (1839 – 1935). Он основал пустынь, попросив Сердобскую Думу «уступить ему, для молитвы и подвигов в лесном овраге на грани городских урочищ со владениями князя Куракина, место». С тех пор Грузинцева называли старцем Андреем, хотя монашеского пострига он не принимал. Существует версия о том, что владыка Гермоген рукоположил старца в сан священника и постриг его. Вскоре к нему присоединились и другие люди, думавшие об уединении в монастырской тиши.
В 1904 году некий землемер Гавриил Григорьевич Крапивин обратился в Сердобскую городскую Думу с просьбой разрешить ему поставить в том же овраге часовню в рождения наследника цесаревича Алексея Николаевича. Эта просьба, как и ранее просьба Грузинцева, была удовлетворена.
Выбранное монахами место было живописным: гора, сходящая в овраг и со всех сторон окружённая лесом, внизу протекала река Сердоба.
В 1905 году старец Андрей и его сподвижники получили поддержку епархиального начальства: преосвященный Гермоген, приехавший в Сердобск 1-3 апреля 1905 года для освящения собора Архангела Михаила, пожелал видеть строящуюся за городом часовню. «Саратовские епархиальные ведомости» писали об этом так: «После освящения собора, 3 апреля, несмотря на дурную погоду, Преосвященный, в сопровождении Городского головы, благочинного протоиерея Александра Образцова, некоторых священников соборной церкви и других лиц отправился к месту постройки. Сопровождавший епископа строитель часовни Крапивин особенно просил Владыку благословить продолжение начатой постройки. Около часовни собралось человек 100 народу. Владыка был встречен хлебом и солью, благословил строителя и всех присутствующих. Войдя в часовню, по желанию Владыки собравшиеся пропели тропарь святителю Алексию, затем «Спаси Господи Люди Твоя» и другие песнопения. После беседы с прибывшими Преосвященный Гермоген вышел из часовни и подробно осмотрел её снаружи.
По просьбе старца Андрея, преподносившего владыке хлеб-соль, Его Преосвященство сошёл вниз по довольно крутой горе и посетил хижину, в которой было много икон и лампад. Здесь архиерей испил со старцами чаю с мёдом, чем доставил им величайшее наслаждение. Преосвященный подробно расспросил подвижников об их жизни, занятиях, благословил их и отправился обратно в Сердобск. Тогда же Владыка высказал пожелание организовать на том месте полноценный монастырь, где бы и он сам мог иметь келью для отдыха».
Горячее участие в благоустройстве пустыни принял протоиерей Александр Капитонович Образцов. Это был старейший клирик Саратовской епархии, который в течение 11 лет, с 1901 по 1912 годы, был благочинным церквей Сердобского уезда.
Вскоре в обители стало уже три храма. 4 декабря 1905 года был освящён деревянный неотапливаемый храм-часовня в честь Казанской иконы Божьей Матери, а сама пустынь была приписана к Саратовскому Спасо-Преображенскому монастырю под названием Казанско-Алексиевской.
С этого времени строительство в пустыни не прекращалось, и уже совсем скоро там были возведены каменный тёплый храм с домом архиерея и несколько флигелей. В храме было два престола: главный престол – во имя Успения Божией матери, северный придел – во имя св. Алексия, митрополита Московского и преп. Сергия – игумена Радонежского чудотворца. Южный придел освящён не был.
17 сентября 1908 года епископ совершил освящение монастырского храма. Первым настоятелем был иеромонах Пантелеймон. Хотя первоначально по благословению епископа Гермогена предполагалось назначение на эту должность иеромонаха Иоанна, приехавшего со святой горы Афон.
Третий храм в обители – во имя Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца. Сам отец Андрей был состоятельным человеком и вкладывал собственные средства в строительство монастыря. В частности, на его деньги создавалась пещерная церковь в честь Николая Чудотворца.
Чуть позже возвели колокольню. Известно, что звон монастырских колоколов хорошо доносился до Сердобска, и жители города, услышав благовест, шли в обитель пешком.
Особо стоит сказать о владыке Гермогене. В 2000 году освящённым юбилейным Собором иерархов Русской Православной Церкви епископ Гермоген в сонме новомучеников и исповедников Российских был причислен к лику святых. Ниже приводится его краткая биография, опубликованная в книге иеромонаха Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия» (Тверь, изд. «Булат», 1995).
Георгий Ефремович Долганов (таково имя Владыки в миру) родился 25 апреля 1858 года в семье Херсонского священника, впоследствии принявшего монашество. После окончания Новороссийского университета Георгий поступил в Санкт-Петербургскую Духовную академию и здесь принял монашество с именем Гермоген. Посвящённый в сан диакона, а затем в сан иеромонаха (в1892 году), он много потрудился как проповедник.
В 1893 году иеромонах Гермоген закончил академию, трудился в Тифлисской Духовной семинарии, стал её ректором, был возведён в сан архимандрита. В1901 году в Санкт-Петербургском Казанском соборе состоялась его хиротония во епископа Вольского, викария Саратовской епархии. В 1903 году он был назначен епископом Саратовским. Находясь на этой должности, владыка неоднократно посещал Сердобск, по его благословению шло строительство и Сазанского монастыря.
После Февральской революции 1917 года епископ Гермоген был назначен на кафедру в Тобольск. 15 апреля 1918 года, в Вербное воскресенье, он был арестован. Очевидцы вспоминают, что Владыка переоделся, исповедовался у служащего при архиерейском доме иеромонаха Германа и вышел из дома. Несколько месяцев Владыка провёл в разных тюрьмах Сибири, где подвергался допросам и унижениям.
15 июня епископа Гермогена и священника Петра Карелина перевели на пароход «Ока». Подходя к трапу, святитель тихо сказал оказавшемуся рядом лоцману парохода «Ермак»: «Передайте, раб крещёный, всему великому миру, чтоб обо мне помолились Богу».
На пароходе арестованных посадили в грязный и тёмный трюм; пароход пошёл вниз по реке по направлению к Тобольску. Около полуночи большевики вывели отца Петра на палубу, привязали к нему два тяжёлых гранитных камня и сбросили в воду. В половине первого ночи Владыку Гермогена вывели из трюма на палубу. До последней минуты он творил молитву. Когда палачи привязывали верёвками камень, он кротко благословил их. Связав Владыку и прикрепив на короткой верёвке камень, убийцы столкнули его в воду. Всплеск воды от падения тела епископа Гермогена заглушил дикий хохот озверевших людей.
Честные останки Владыки были вынесены на берег реки и 3 июля обнаружены крестьянами села Усольского. На следующий день они были захоронены крестьянином Алексеем Егоровичем Маряновым на месте обретения; заступом перерубив верёвку, Алексей Егорович положил в могилу и камень.
В это время в Тобольске власть находилась в руках белогвардейцев. И 2 августа честные останки епископа Гермогена были перезахоронены. После Божественной литургии епископ Иринарх в сослужении сонма духовенства, в присутствии военных и гражданских представителей Сибирского правительства и множества молящихся совершил чин погребения.
Среди жителей посёлка Сазанье бытовало мнение, ныне нашедшее документальное подтверждение о том, что вместе с епископом Гермогеном в пустынь приезжал известный Григорий Распутин, в то время близко общавшийся с Владыкой.
Жители Сердобского района гордятся тем, что с их краем связаны имя и духовная деятельность человека, причисленного к лику святых.
Но возвратимся к истории Сазанского монастыря. В пустыни, кроме храмов, были следующие строения:
1) Каменный двухэтажный корпус, пристроенный к каменной церкви;
2) Возле каменной церкви деревянный домик, занимаемый братской кухней и трапезной;
3) Три братских деревянных флигеля, занимаемых братией;
4) Пять деревянных корпусов;
5) Два монастырских сарая, покрытые тёсом;
6) Колокольня деревянная, на столбах, обшитая тёсом.
Содержался монастырь на средства благотворителей и других доходов не имел.
В монастыре жили 30 человек, из них 16 – послушники. Монастырь стал известен по всей округе. Сюда приезжали люди из соседних уездов – Аткарского, Балашовского, Кирсановского.
Известно, что в 1910 – 1911 годах в Сердобск и Сазанскую пустынь приносили на поклонение Казанскую Ломовскую икону Божией Матери, от которой происходили многочисленные исцеления. В Сердобском краеведческом музее сохранились записи из регистрационной монастыря за 1910 – 1911 годы об исцелениях от этой чудотворной иконы.
В 1915 году архиепископом Саратовским и Царицынским был Владыка Палладий, который в июне того же года предпринял поездку по Сердобскому уезду для обозрения тамошних церквей и монастырей. Неизвестно почему, но владыка начал своё путешествие с Пензы, откуда выехал на поезде 13 июня. В заметке, опубликованной в «Саратовских епархиальных ведомостях», о поездке Владыки было написано так: «В Алексиевскую пустынь Преосвященнейший Палладий прибыл 19 числа и сразу проследовал в храм, где был встречен братией обители и жителями соседних хуторов. Здесь архипастырь произнёс слово о значении монашеской жизни.
«Обитель, – говорил Владыка, – есть место укрепления души в преданности Богу. В обители христианин находит удобное место для развития в себе добрых христианских семян, что достигается путём ежедневного испытания своей совести, чтения Слова Божия и ежегодной частой исповеди пред отцом духовным. Развивая в себе добрые христианские семена, инок обители может сеять эти семена среди окружающих его, пользуясь в данном случае воздействием Божественной благодати. Конечно, – говорил Владыка, – для создания благочестивой христианской настроенности необходимо благоугождать Христу, необходим подвиг, и монашество в самом существе своём есть подвиг решимости, соединённый с сознанием необходимости во всём подражать Христу. И как Христос, совершая свой подвиг, совершал его не для себя, а для людей, так и иноки, проходя своё звание, помимо личного религиозно-нравственного совершенствования, в то же время должны, согласно завету Христа, быть и светом для окружающих. Всякое людское горе, беда и грехопадение должны находить соответствующее врачевание в обители. Только в этом случае обитель будет привлекать мирян и давать им посильное утешение, являясь в то же время школой религиозно-нравственного развития».
Слово Владыки было выслушано с глубоким вниманием. Благословив всех молящихся, архиерей проследовал в приготовленные для него покои, где он за скромной монастырской трапезой беседовал о нуждах монастыря и его насельников. После короткого отдыха Владыка Палладий совершил молебен пред иконой Казанской Божией Матери, после чего обозрел помещения монастыря, посетил старца затворника Серафима и его домовую церковь, расположенную в лесу около Пустыньки, куда Владыка изволил проследовать пешком».
Сазанская пустынь вполне соответствовала словам Владыки Палладия: она была духовным светочем для окружающих, которые находили в обители и врачевание, и утешение.
Сазанская обитель была монастырём необычным. Во-первых, монастырь был пещерным: имел выстроенные монахами подземные кельи и храм. Во-вторых, среди насельников пустыни были монахи из самых разных мест: со Старого и Нового Афона, Киевской, Полтавской, Курской, Астраханской, Тамбовской, Пензенской, Казанской и, наконец, Саратовской губерний. Конечно, в пустыни проживали и лица, посланные на исправление. Но в основном здесь подвизались истинные подвижники веры и благочестия, в необычайной простоте жития, стяжавшие великую благодать Святаго Духа. Нетипичным было и сложное название пустыни – Казанская Алексиево-Сергиевская пустынь.
В клировой ведомости Казанской пустыни на 1918 год имеются следующие данные о насельниках монастыря. Основателем Казанской пустыни Сердобского уезда значится 70-летний мещанин из г. Сердобска Андрей Николаевич Грузинцев. Он родился в 1839 году, проживал в Сердобске, был вдовцом, детей не имел, затем в начале XX века пожелал молитвенного уединения, которое и обрёл близ города в местечке Сазанье. В обители старец Андрей исполнял послушание свечника.
Одним из подвижников пустыни был уже упоминавшийся выше монах Серафим, в миру Жулин. Образования он не имел никакого, был вдовцом. В 1913 году Сила принимает в пустыни постриг с именем Серафим (в честь Серафима Саровского) и, невзирая на возраст, проходит послушание пещерника. Именно его руками были выкопаны пещерные кельи и подземная церковь. Вскоре в одной из пещерных келий старец Серафим уходит в затвор.
С 1913 года настоятелем и казначеем обители стал иеромонах Гедеон, в миру Григорий Иванович Поливанов 46 лет.
Пока не обнаружены биографические данные о настоятеле обители иеромонахе Алексии, который руководил монастырём в 1916 году.
Священнослужители:
Иеромонах Макарий. В миру – Митрофан Меркулович Моисеев, 51 год;
Иеромонах Порфирий. В миру – Павел Степанович Бошенко, 46 лет;
Иеромонах Симон. В миру – Симеон Харитонович Бондаренко, 42 года;
Иеродиакон Иов, ризничий. В миру – Яков Кириллович Шаталов, 54 года;
Иеродиакон Дорофей. В миру – Никита Иванович Парфёнов, 44 года;
Иеродиакон Корнилий. В миру – Кирилл Ульянович Колесник, 40 лет;
Иеродиакон Трофим. В миру – Тарасий Максимович Евтихиев, 38 лет;
Монах Мисаил. В миру – Макарий Яковлевич Мостовенко, 36 лет.
С 1916 г. – в Сазанской пустыни. Исполнял послушание пономаря. После закрытия монастыря отец Мисаил жил в миру, а когда в 1945 году в Сердобске был вновь открыт собор Архангела Михаила, отец Мисаил с первого дня служил в нём пономарём, жил в соборной сторожке. Он умер в начале 1960-х годов на руках у работниц собора (ныне монахини Архелая и Харитина). Похоронен отец Мисаил на сердобском городском кладбище.
Монах Гавриил (Коршунов), о котором известно только, что он родился в селе Байка, был арестован в обители, сослан на Соловки, где и погиб.
Послушники:
Александр Кузьмич Петрунин, 34 года;
Иларион Стефанович Аникеев, 29 лет;
Стефан Карпович Анохин, 30 лет;
Григорий Игнатьевич Щетинин, 33 года;
Владимир Васильевич Потопков, 31 год;
Иван Павлович Федулов, слепец, 38 лет;
Дмитрий Михайлович Александров, 18 лет;
Герасим Давыдович Молчанов, 49 лет;
Александр Васильевич Лисунов, 23 года;
Семён Сергеевич Луцик, 18 лет;
Семён Иванович Викулов, 42 года;
Прокопий Сергеевич Егоров, 68 лет;
Георгий Никифорович Егоров;
Александр Иванович Романов, 42 года;
Михаил Ксенофонтов, глухой, 28 лет.
Всего на 1918 год в обители проживало 29 человек.
В книге художника и писателя Н. В. Кузьмина, о которой будет сказано ниже, упоминается послушник Фёдор Рытов, живший в монастыре в 1906 году. В 1911 году упоминаются жившие в обители послушницы Анна и Татьяна.
Со слов внучатой племянницы Сенченко Татьяны известно, что после разгрома движения Антонова в 1921 году в монастыре в качестве послушника проживал Пётр Дмитриевич Уткин. В 1914 году добровольцем ушёл на фронт, был офицером. В гражданскую войну воевал на стороне белогвардейцев. С 1921 года жил в скиту. Известно, что в обители в качестве послушников жили ещё несколько человек из белогвардейских офицеров.
С приходом советской власти деятельность монастыря не прекратилась, хотя с 1918 года Сердобский совет заселил в монастырские флигели рабочих.
С 20 по 28 марта 1922 года в Сердобском уезде происходило изъятие церковных ценностей. В городе, Пригородной слободе и Казанской пустыни было изъято – 5 пудов, 33 фунта, 6 золотников; – 31 фунт. Однако изъятие было прервано из-за внезапной кончины одного из членов комиссии, из-за болезни председателя комиссии Ливанова, а так же из-за разлива рек в уезде.
Сазанский монастырь был закрыт согласно постановлению Уисполкома от 1 августа, утверждённого 24 августа 1923 года. А 12 сентября того же года была создана комиссия по ликвидации монастырского имущества и построек, с указанием срочно приступить к работам.
Причиной поспешного закрытия монастыря стало чрезвычайно интересное и важное событие, связанное с борьбой между так называемой «живой церковью», поддерживающей большевиков, и сторонниками истинной Православной Церкви, которых в то время называли «тихоновцами» (по имени патриарха Тихона). Вот отрывок из отчёта о политическом состоянии Сердобского уезда за 1923 год: «Борьба между старыми и новыми церковцами усилилась, движение захватило почти весь уезд, подтверждается полное засилье тихоновщины и демагогические приёмы и полное безсилие представителей живой церкви; были случаи, когда фанатики выгоняли последних из приходов. Особенно разлагающее действие ведёт протоиерей г. Сердобска Знаменский под руководством саратовского иеромонаха Соколова, задавшегося целью встать Епископом Петром Сердобским. Большую услугу во всём этом оказывает чёрная ряса Сергиевой пустыни. Уисполком 1-го августа вынес постановление: монастырь закрыть и всю дрянь разогнать, материал одновременно посылаем с просьбой экстренного утверждения. Положение не терпит отлагательства».
В 2002 году в Саратове вышла книга отца Михаила Воробьёва «Православное краеведение», в которой опубликованы биографические сведения о Владыке Петре (Соколове).
Петр Соколов (в миру Соколов Павел Иванович, 1886 – 1937) – викарий Саратовской епархии действительно являлся епископом Сердобским. В 1923 году он проживал в Сердобске и управлял епархиальными делами. Позже владыка Пётр был арестован и умер в заключении 16 мая 1937 года.
Старожилы вспоминают, что дом владыки Петра находился на Московской улице в Сердобске (ныне ул. Ленина). Это был красивый большой деревянный дом с высоким фундаментом, в котором позже размещались различные административные учреждения. К сожалению, дом сгорел в 1980-х годах.
Оставшиеся в живых насельники монастыря, вероятно, разошлись по сёлам или подверглись репрессиям – дальнейшие судьбы многих из них до времени остаются скрытыми.
Известно, что монастырские постройки были целы ещё в 1932 году. Об этом свидетельствует публикация в газете «Колхозная стройка» (сейчас – «Сердобские новости») за 1932 год: «К сведению всего населения города Сердобска и прилегающих к нему сёл, что на стрельбище в районе от железной дороги до Сазанной горы и монастыря ежедневно проводится боевая стрельба, а потому ходить и ездить по указанному району запрещается».
Отец Андрей переехал жить в Сердобск в дом брата Иосифа, который был репрессирован и погиб в ссылке. Вдова брата Анастасия, у которой было шестеро сыновей, приняла отца Андрея, не побоявшись репрессий. В последние годы жизни он болел, но дом всегда был полон людьми – к нему продолжали ехать со всей округи, несмотря на опасность. Удивительным является и сам факт того, что отец Андрей не был репрессирован. Матушка Анастасия после смерти старца просила, чтобы в его могилу никого больше не хоронили.
Доподлинно известно, что до 1960-х годов земля с могильного холма буквально разбиралась верующими, так как была целебной. Поэтому постоянно приходилось обновлять надгробный холмик.
Очень многие сердобчане хранят семейные предания о посещении их родственниками монастыря на Сазань-горе. Многие рассказывают об исцелениях, особенно от беснования. Причём часто говорится о том, что больные исцелялись ещё при подходе к монастырю. Рассказывают и о прозорливости отца Андрея.
Один из наших земляков, чьим именем гордятся сердобчане, выдающийся художник-иллюстратор и писатель, Народный художник России и обладатель множества титулов и наград Николай Васильевич Кузьмин (1890 – 1987) в своей книге «Круг царя Соломона» рассказывает о детстве и юности, прошедших в Сердобске. Один из рассказов называется «Изгнание беса». В нём Н. В. Кузьмин вспоминает о посещении со своим товарищем монастыря на Сазань-горе и о том, как отец Андрей отчитывал одну крестьянку от беснования. Вот отрывок из этого рассказа:
«В просторной келье – светлые сосновые стены, приятно пахнет смолой и сухими травами. В переднем углу – три ряда икон, украшенных бумажными цветами и вышитыми полотенцами, перед иконами зажжены лампадки. Рядом с иконами – лубочные картинки в чёрных рамках: «Страшный суд», «Святая гора Афонская», «Серафим Саровский кормит медведя», «Ступени человеческой жизни». В углу – столик, покрытый белой вязаной скатертью, на нём – сосуд для святой воды с кропилом, крест и Евангелие, восковые свечи.
В горницу набилось человек двадцать. Вон та молодайка, верно, и есть кликуша. Она стоит в стороне, низко опустив голову и надвинув платок на лицо, подавленная стыдом и страхом. Рядом с нею – два мужика – один постарше, другой молодой. Кто они – отец и брат? Или свёкор и муж? Люди бесцеремонно подходят к ним и заглядывают бабе под платок. Она клонится всё ниже и ниже.
Вышел из-за перегородки Андрей с толстой книгой в руках и положил её на раскладной аналой…
Он раскрыл книгу и начал читать по ней молитвы. Голос у него был резкий, тенорового тембра. Звучали слова знакомых псалмов…
Он кропил бабу святой водой, возлагал ей на голову руки и шептал над ней, заставляя её целовать крест и Евангелие, но упорный бес сидел, как клещ, и не поддавался на уговоры…
Отец Андрей начал читать молитву, в которой перечислялись все уголки естества, где лукавый мог притаиться: «Или во главе, или в темени, или в сердце, или в селезёнке, или в чреве, или в жилах, или в крови, или во власех, или в ногтех…»
Он повязал одержимой какой-то нагрудник, перехлестнул шею пояском с вытканной на нём молитвой и дал ей отхлебнуть из лампадного стаканчика освящённого маслица. Слышно было, как дробно застучали её зубы по стеклу – она дрожала мелкой дрожью.
– Держите её крепче, – скомандовал Андрей и «повелительно и дерзновенно» приступил к чтению самого сильного заклинания на изгнание беса: «Заклинаю тя, злоначальничехульный, начальниче отверженный, самодетельниче лукавый!..»
Андрей читает громко и отчётливо, иногда переходит в крик, в паузах кропит бабу святою водой…
Все кругом с жадным любопытством смотрели на единоборство монаха с бесом в трепетном ожидании чего-то жуткого, что должно сейчас случиться.
Монах вознёс крест и кропило над головой бабы, которая затряслась, как в лихорадке. Тени заметались по стенам и потолку. – «Отлучися и изженися, убойся, бежи от мене и не возвратися ни един…»
Больная рухнула на пол и стала биться в истерике и рвотных спазмах. Её так выламывало, что мужики и двое монастырских служек едва могли её сдерживать за руки и за ноги. Смотреть на конвульсии было жутко. Из её горла вырывались дикие, лающие звуки. Её вырвало…
Больная постепенно затихла; её подняли и поставили на ноги. Она дико озиралась и всхлипывала, стуча зубами.
Андрей вытирал полотенцем со лба и щёк ручьями струившийся пот. Он шатался от усталости, но смотрел победителем.
– Ну и упорен бес. Ничего, опросталась во славу Божию. Теперь ей будет легче. Видали, как он метнулся?…»
Как при жизни, так и после смерти, отец Андрей помогает страждущим, исцеляет их от болезней. Ниже приводятся некоторые сведения о чудотворениях отца Андрея.
Лепещенко Дарья Ивановна, уроженка села Пустынь Пачелмского района вспоминала, что в 1910 году она посещала монастырь, чтобы взять у отца Андрея благословение, выйти замуж. Однако отец Андрей не благословил её на замужество, предсказав, что на Россию «надвигаются тучи», которые пройдут мимо неё, если она исполнит его благословение, иначе «эти тучи пройдут через её сердце». Дарья Ивановна ослушалась и вышла замуж. В годы революций погиб её муж, оба сына – в Великую Отечественную войну.
Дарья Ивановна вспоминала также о том, что являлась свидетельницей исцеления бесноватого отцом Андреем. Молодой мужчина был скован цепями и лежал на телеге. Отец Андрей попросил окружавших расступиться. Дарья Ивановна почувствовала, как мимо неё пронёсся порыв воздуха, подобный вихрю. Старец объяснил столь сильную одержимость бесом тем, что больной «начитался вольнодумных книг».
Жительница села Надеждино Сердобского района Апарова Александра Васильевна жила в доме родных старца за несколько месяцев до его смерти. Она вспоминает, что старец был небольшого роста, совершенно слепой, ходил с тросточкой. Носил подрясник, на груди висели чётки, которые он постоянно перебирал. Несмотря на слепоту, безошибочно определял, когда она входила в дом, звал: «Шура, иди греться на печку». В доме у него была отгорожена спаленка, где он молился, в ней было очень много икон. В любое время к нему привозили больных для исцелений. Люди шли и ехали постоянно. Особенно много исцелял бесноватых. Александра Васильевна вспоминает: «Бывало, скажет ночью: «Сейчас привезут ко мне больную, я буду её исцелять, накройся чем-нибудь». Но Александра из любопытства подглядывала из-под одеяла. Однажды ночью во время отчитки тяжелобольную сильно рвало зеленью. Утром она хотела убрать, но пол был совершенно чистым. То есть лечение старца было духовным.
После смерти старца и сама Александра Васильевна, и многие люди брали с его могилки землю для лечения, носили в узелках на нательном крестике и даже употребляли её в пищу.
Щавлева Мария Фёдоровна, 1917 г. р. рассказывает о таком случае: одна пара венчалась, и во время венчания невесту испортили. «Она крутанулась и стала бегать, как лошадь, – рассказывает Мария Фёдоровна. – Когда её повели к отцу Андрею, она добежала до оврага и встала, как вкопанная. Никак её с места не стащат. Отец Андрей подошёл к ней и уговаривает: «Иди, иди, миленькая». Она пошла к нему. Только он руку на неё положил, ей легче стало». Отец Андрей исцелил также золовку Марии Фёдоровны и велел ей пить постоянно святую воду.
Староста собора Михаила Архангела в Сердобске монахиня Рафаила (Денискина Николаевна) рассказывает об исцелении от беснования её тётки, которая в молодости была испорчена во время гуляния на свадьбе. После отчитки у старца Андрея больная стала чувствовать себя лучше. Отец Андрей велел им придти ещё раз, но вскоре монастырь закрыли и окончательно злого духа изгнали в другом монастыре.
Трушина Валентина Николаевна рассказывает, что её мать Суханова Мария Павловна в 1934 г. обращалась за помощью к отцу Андрею. Тогда свирепствовала лихорадка, и женщина обратилась к старцу за исцелением. Она взяла с собой и месячную дочку, которая была очень слабенькой. Отец Андрей вышел к ним, положил руку на голову матери и сказал: «Ты, раба Божия Мария, выздоровеешь, а девочка у тебя умрёт». Не прошло и двух недель, как женщина выздоровела, а её дочь умерла. Мария Павловна рассказывала, что к старцу «все ходили, каждый со своим горем».
Лисовская Вера Порфирьевна – известный в Сердобске доктор – рассказала со слов своей покойной матери, что после закрытия монастыря верующие сокрушались по этому поводу. Отец Андрей утешал всех, говоря, что обитель возродится трудами его тёзки.
К моменту начала строительства в 2005 году монастырь был совершенно стёрт с лица земли. Местные жители знали только о том, что в овраге рядом с посёлком существуют заваленные пещеры.
Многие в детстве лазали в пещерах и сохранили об этом воспоминания на всю жизнь. Одна из жительниц Сердобска Кузнецова Е. (1967 года рождения) вспоминает о своих детских годах:
«Детство моё прошло на Сазань-горе. Весной казалось – небо спускается на землю в лесу – это цветут миллионы подснежников… С девчонками я исследовала… пещеру, находившуюся в лесу…
Дрожа от предчувствия чего-то необычного и таинственного, мы пытались проникнуть внутрь пещеры. Держась за свисающие корни дерева, спускались вниз. Наверное, в начале пещеры были когда-то ступеньки, что на тот момент плохо, но всё же ощущалось ногами. Стены, как вспоминается, были относительно гладкими, лишь испорчены прорастающими корнями. Ширина пещеры тогда нам казалась огромной, но по прошествии лет я понимаю, что ширина была в размер выставленных локтей взрослого человека… Что не могу забыть – так это воздух в пещере – он был не затхлый. Пещера шла далеко вниз. Свечи не затухали, и не чувствовалось сырости. Может, тот, кто её рыл, дошёл до песка, а это довольно глубоко, учитывая, что перед пещерой был овражек. Если по нему идти, не боясь змей, дойдёшь до светлого и вкусного ручейка-родника…
Все мы, подростки Сазань-горы, знали, что это место бывшего монастыря… В народе ходила молва, что весь лес между карьером и излучиною реки изрыт пещерами…»
Вот воспоминания Е. П. Деньжаковой-Коточковой, ныне проживающей в селе Куракино: детьми лет двенадцати мы, затаив дыхание, приближались к полуразвалившимся пещерам… Нас сопровождали мальчишки с фонариками и свечками. Лаз в пещеру был очень узким, а потолок низким, и нам приходилось на четвереньках вползать внутрь. Справа от лаза находилась довольно большая комната. Посередине стоял большой валун из твёрдой породы, напоминающий стол. Около него – небольшие валуны – подобие стульев. В стенах сделаны большие ниши в виде диванов и выше – маленькие, возможно, для икон и свечей. Находили мы и огарки свечей. От прикосновения к этим святыням по коже бежал мороз. Слева тоже была комната, но поменьше. Проходы – узкие, вдвоём не разойтись. В стенах тоже были ниши в виде диванчиков и поменьше выше, там тоже находили огарки от свечей. Затем коридор раздваивался, потолки становились выше, здесь мы уже шли во весь рост. Справа и слева были небольшие комнатки, наверное, кельи… В некоторых местах свечки неожиданно гасли и зажечь их было практически невозможно. А то пламя колыхалось, как будто на него дули, хотя ветра не было. Чем дальше продвигались, тем сильнее был запах влаги. До нас, говорили, находили человеческие останки. Говорили и то, что один выход был у реки, а другой шёл к собору в город Сердобск. Рядом с лазом был родник. Вода просто чудо как хороша. Вот, наверное, и всё, что помню… В пещеры приходили люди, что-то искали. Возможно, «чёрные копатели».
Житель посёлка Сазанье Александр Французов вспоминал, что в его детстве были случаи, когда соседские мальчишки забирались в пещеры. Особенно запомнилось, что однажды ребята наткнулись на захоронение. Один из них надел череп на палку и стал носить его по посёлку, ещё два мальчика также носили найденные останки. Взрослые объясняли им, что этого делать не надо, это грех! Но дети не слушали. Впоследствии эти трое ребят умерли в отроческом возрасте.
Водой из источника местные жители пользовались до 1983 года, было несколько попыток благоустроить его, но все они оказались неудачными. Постепенно овраг, где бил источник, захламляли. Со временем овраг превратился в поселковую свалку, под которой источник был погребён.
В начале 1990-х годов окончательно завалили вход в пещеры из-за случая, произошедшего в расположенной здесь с 1953 года воинской части. Несколько солдат пытались найти в пещерах «ценности» и попали под обвал. Несколько суток их не могли вызволить. Удивительно, что солдаты остались живы. Во избежание подобных чрезвычайных происшествий командир части решил все проблемы одним махом – вход в пещеры бал завален, и вскоре забыто даже место его нахождения.
В 2005 году, по инициативе иеромонаха Андрея (Афанасьева) и благословению архиепископа Пензенского и Кузнецкого Филарета было начато строительство церкви во имя Казанской иконы Божией Матери на том месте, где когда-то находился монастырь.
Когда зимой 2004 года иеромонах Андрей с местными жителями и краеведом С. Маркиным приехали к оврагу, никто не мог показать точное место входа в пещеры. Отец Андрей вспоминает: «Мы из двух прутьев сделали крест, перевязали эти прутья колючей проволокой и воткнули на краю оврага в произвольном месте. Когда же весной с Божьего благословения мы начали сначала экскаватором, а затем вручную откапывать пещеры, то вход в них обнаружился точно под тем местом, где стоял самодельный крест».
Начиная с 8 июня 2005 года, жители посёлка Сазанье, прихожане Михаило-Архангельского собора города Сердобска во главе с иеромонахом Андреем, главой администрации посёлка Сазанье И. П. Гончаровой, военнослужащими воинской части 83368 во главе с командиром Н. В. Гончаровым начали расчистку оврага. Это звучит как фантастический факт, но за 4 приёма работы по выходным из оврага вручную было выгружено 50 (!) КамАЗов мусора.
Источник был найден, но он растекался так, что нельзя было определить место, откуда он бьёт. Пришлось промывать пожарными машинами место, где сочилась вода, от этого начали оползать берега оврага. Их укрепляли двухметровыми сваями. И когда источник расчистили, обнаружили старые срубы колодцев, желоба и помосты из морёного дуба.
Каково же было всеобщее удивление, когда после проверки воды в санэпидстанции она оказалась абсолютно чистой, не содержащей ни одного болезнетворного микроба!
21 июля 2005 года в день, когда Русская Православная Церковь отмечает праздник Казанской иконы Божией Матери, после праздничной литургии в Михаило-Архангельском соборе из города в посёлок Сазанье отправился крестный ход. Через два часа пути люди дошли до расчищенного входа в пещеры. Затем был совершён водосвятный молебен у источника.
В августе 2005 года началось строительство храма во имя Казанской иконы Божией Матери. Здание было построено за четыре месяца. И 17 апреля 2006 года, в Великий Понедельник Великого поста, на храм водружали кресты. Многие видели облака в виде креста.
Александру Французову, чьи воспоминания мы приводили выше, пришлось работать на строительстве храма, в том числе – крыть крышу. Работы затягивались, и однажды ночью Александру приснился необычный . Будто приехали на автобусе в Сазанье две монахини и спросили, как пройти к храму. Александр повернулся к строящейся церкви, и видит её озарённой чудесным светом, а рядом стоит огромный Ангел и крыльями, «как зонтиком», – по выражению Александра, – храм покрывает.
И 23 апреля 2006 года, в Светлое Христово Воскресенье, в храме прошла первая служба и малое освящение храма. С этого дня службы в обители не прекращаются.
Ко дню празднования Казанской иконы Богородицы в июле 2006 года пещеры были почти полностью расчищены. Главные работы сделаны благодаря помощи детской научно-экологической экспедиции из Пензы. Накануне праздника, 20 июля в братскую усыпальницу были перезахоронены останки, найденные во время работ в пещерах.
На Рождество Христово 2007 года в пещерном храме в честь Николая Чудотворца была проведена первая служба.
За совсем небольшой период времени возрождения монастыря проделана колоссальная работа. В настоящее время были построены:
храм в честь Казанской иконы Божией Матери;
часовня в честь святителя Николая Чудотворца над входом в пещерный монастырь;
расчищены пещеры, в которых освящён Никольский храм;
оборудован источник с купальней и часовней в честь Казанской иконы Божией Матери;
колокольня с 11-ю колоколами и электромеханическим звонарём.
