Восхождение на Килиманджаро совершил пензенский путешественник Владимир Ошкин. Новый год (2014-й) он встретил, покоряя самую высокую вершину Африки , а православное Рождество – рядом с дикими животными в национальном парке Серенгети.
Восхождение на Килиманджаро и парк Серенгети. Везде свои люди
Великое множество туристов, миллион в год, едут в Танзанию: совершить восхождение на Килиманджаро, в национальные парки Нгоронгоро, Серенгети, на остров Занзибар, на пляжный отдых.
Ещё в 2012 году, вернувшись с Камчатки, я написал в танзанийскую турфирму, что мы имеем серьёзные намерения совершить восхождение на Килиманджаро, посетить парки и океан. Я и Антон Хрянин, с которым мы вместе пятнадцать лет ходили в горы, сплавлялись по рекам, были организаторами и вдохновителями этого похода.
План подготовки – очень важный аспект. Я находил людей, а Антон вёл переписку, отслеживал финансовые моменты поездки. Задача была, чтобы везде по маршруту Москва – Стамбул – Найроби – Моши нас встречали и провожали свои люди. Время спланировали исходя из того, что на Килиманджаро существует сезонность: сезон дождей – сухой сезон. Самый лучший период, когда дожди уже прошли, влажность кончилась, но жара ещё не началась. В начале 2013 года, почти за год, мы купили билеты туда и обратно. Группа сложилась из четырёх человек: мы с Антоном, переводчик и врач. Обе женщины – с опытом восхождения на семитысячники.
28 декабря мы вылетели из Москвы. 30 декабря в Моши представитель фирмы «Неизведанные тропы» (если перевести на русский), респектабельный, аккуратно подстриженный молодой человек в белой рубашке, «новый танзаниец», поджидал нас в офисе, увешанном дипломами в рамочках, как в России. По законам Танзании, подниматься на Килиманджаро самостоятельно запрещено. С Кенией договорённость, что восхождение совершается только со стороны Танзании. На гору существует семь маршрутов. Наш был не самый сложный, но наиболее красивый, рассчитанный на семь дней.
Почему шестнадцать
В турфирме нам сказали: с вами будет шестнадцать человек. Мы очумели: это не в стиле русского туризма и альпинизма. Мы же всё тащим на себе. Даже когда в 2008 году был на Гималаях, на пять человек давали одного носильщика. А Танзания – страна бедная, больше половины населения занято вокруг туризма. Они создают белым людям шикарные суперусловия.
Самыми главными были два сертифицированных гида, Джоб и Эммануэль, отвечавшие за безопасность, и успех нашей экспедиции. Каждый более ста раз восходил на Килиманджаро. Ещё повар, официант, «туалет-мен», который все семь дней таскал биотуалет. Остальные девять – носильщики (портеры).
У нас у каждого было два рюкзака: экспедиционный и трекинговый. Большой забирал личный портер, а мы шли с маленькими. Гид, важная персона, тоже шёл налегке. Портеры тащили всё: палатки, рюкзаки, матрасы – не пенки, а тёплые и тяжелые матрасы толщиной десять сантиметров, на которых вообще не чувствовалось камней. Они тащили в специальных холодильниках свежие продукты: мясо, рыбу, курятину, муку, рис, макароны, картошку. Никакой тушёнки!
Колонизаторы из России
Арбузы тащили, ананасы, манго, бананы. А также мусор в мешках – до конца маршрута. Наши гиды и портеры были из племени масаев. Самому молодому было восемнадцать лет, самому старшему – около пятидесяти. Все ребята крепкие, спортивные, подтянутые. Поражаешься, как он идёт и тащит корзины и коробки на голове. Парочка из них, может, покуривала травку. Экспедиция проходила в английском колониальном стиле. Я спрашивал: «Антон, ты не чувствуешь себя колонизатором?»
Когда такое было?! Они тащат палатку-столовую, тащат стол и кресла раскладные на нас четверых. Каждое утро складывают, каждый вечер раскладывают, накрывают стол белой скатертью, кладут вилку, нож, ложку из нержавейки. На столе – кофе, какао, чай, мёд, масло, джемы всевозможные, специи. Обед шикарный: рыба в кляре, курица, рис. Мы могли спокойно ходить, смотреть и наслаждаться. Даже лагерь разбивать не надо было. Часть команды шла вперёд, и ты приходил – лагерь уже стоял.
Ты уже привыкал к этой хорошей жизни и кричал: водички! И личный портер поливал горячей водой из кружечки в тазик, женщинам – в свой, мужчинам – в свой. Ты моешь руки – он полотенце подаёт. Гигиену соблюдать надо, потому что существует опасность заражения. На кенийско-танзанийской границе надо обязательно предъявлять специальный международный сертификат, что сделана прививка от жёлтой лихорадки. Её делают всего в десяти центрах в России. Лично я специально выезжал в Самару.
Новый год на высоте 3000 метров
У ворот национального парка «Килиманджаро» стоит танзаниец с русским автоматом. Начинается оформление: расписываешься в специальной книге, как зовут, какая страна, с какой фирмой едешь, состояние здоровья, кто твои гиды и т. п.
До стартовой точки, 1800 м над уровнем моря, доехали на микроавтобусе. Мы вышли на маршрут 31 декабря и в первом лагере, на высоте 3000 м, встречали Новый год. Вокруг разбили палатки другие группы, но европейцам Новый год до лампочки, гиды – католики и мусульмане. У нас с собой было чуть-чуть российского запаса, решили слегка отметить. Поскольку команда была интернациональная: местные, европейцы – пришлось нам на Новый год петь Интернационал.
Сама гора – огромный вулканище длиной 100 км, шириной 60 км. Пока ты поднимаешься, проходишь пять-шесть климатических зон, как будто от юга и до севера идёшь.
Первая зона – саванна. Земли там везде красно-коричневые, образовались в результате извержения вулкана. На огромных плантациях растёт кофе, сизаль, бананы, картошка, кукуруза. 1800 м – зона тропического леса, пышная растительность. Все комнатные цветы, которые продают у нас в магазинах, оттуда.
В первый день мы шли тропическим лесом. Очень красиво: всевозможные деревья, кусты, цветы, лианы. После тропического леса – редколесье. Выше 3000 м – зона тундры: мхи, лишайники, редкие кустики. Свыше 4000 – каменная пустыня, ландшафты чудесные, дикие, пустынные.
Мы примерно по одному дню провели в каждой климатической зоне. Маршрут проложен так, что ты идёшь по спирали, и дивные виды открываются каждый раз с разных сторон. Подъём одной дорогой, а спуск – другой, чтобы не мешать поднимающимся.
По пути встречались птички разные, обезьянки. Нас преследовали белошеие вороны размером с маленького орла. Мы даже снимок сделали «Ты добычи не дождёшься».
На пике Свободы. Восхождение на Килиманджаро
Методика восхождения у танзанийцев поставлена очень хорошо. Мы выбрали семидневный поход в связи с тем, что нужно было проходить акклиматизацию. Если сразу вверх – не хватает кислорода.
Первый лагерь был на высоте 3000 м, второй – 3600 м, третий – 3900 м. Из лагеря на 3900 м мы сделали с лёгкими рюкзачками вылазку на 4200 и спустились обратно. Из следующего лагеря на 4200 м для тренировки поднялись на 4600 и снова спустились. На пятый день мы прибыли в штурмовой лагерь на высоте 4600 м. Предстояло подняться приблизительно на 1400 м.
Восхождение на Килиманнджаро теоретически занимает семь-восемь часов. Выход – на шестой день в полночь. Почему в полночь? К обеду с тропических лесов поднимается туман и заволакивает всё, видимости нет. Во-вторых, рассвет на вершине – это несказанная . Покорять Килиманджаро с нами шли трое: два гида и портер. Потянулась дорога из огоньков: семь маршрутов с налобными фонариками тянутся к вершине. Поднимаешься на 5700 м (стелла-пойнт) к кальдере вулкана и затем к самой высокой точке движешься уже по краю усеченного конуса. Идёшь по снегу, по льдам до высоты 5895 м.
Ледники в Африке
Справа – жерло вулкана, слева – гора. Говорят, что на Килиманджаро снега тают, но ледники мы встречали высотой с девятиэтажный дом. Сначала нормально было, потом кислорода стало не хватать. Гиды всё кричали: «Поле, поле!» Это на языке суахили означает «тише, тише», медленнее то есть. Тяжело было. Башка болит, тебя мутит, и толпа народу – человек двести, потому что тропа на самый верх, к пику Свободы (бывший пик Вильгельма), одна единственная. Дошли рваным темпом. У меня, когда вышли на стелла-пойнт, открылось второе дыхание. Я всех обогнал и пришёл первым.
Мы поднялись к вершине в 6.45. Лучи восходящего солнца над Африкой, ветер, мороз – 15°С. Приятно, не каждый день русские на Килиманджаро поднимаются. Это святая гора для ста двадцати проживающих вокруг племён. В переводе с суахили означает «сверкающая гора», с вакамбы – «гора, где пропадают люди». Мы плясали с неграми. Сфотографировались вместе с российским флагом, флагом клуба «ЗАГОСКИНЪ» у щита с поздравлениями, на самой высокой точке Африки, 5895 м над уровнем моря.
За деньги не купишь
Спуск занял два дня. В турфирме нам выдали заветные сертификаты, подписанные генеральным директором национального парка «Килиманджаро», кто, когда, в каком возрасте совершил восхождение.
Процент восхождения на гору не очень-то высокий, около 60%. Остальные поднимаются до какого-то уровня – и всё, прощай Килиманджаро. Абрамович, например, тоже приезжал совершить восхождение на Килиманджаро , но не взобрался. Задохнулся и «сдох», как говорят альпинисты. Не всё можно за деньги, оказывается.
Планирование походов – очень важный фактор. После сафари и океана сил на подъём не остаётся. У нас парки были наградой за труды на Килиманджаро. На гору лезли спортивно мотивированные, а тут после – 15° попадаешь в + 35°. Полный релакс, эмоции переполняют, совершенно другое восприятие.
Ребята из турфирмы отработали безупречно. После спуска мы переночевали в гостинице в Моше, а на следующие три дня была программа: два величайших парка дикой природы, Нгоронгоро и Серенгети, охраняемые ЮНЕСКО.
Ранним утром, в 5.45, мы взяли маленькие рюкзачки, оставив ненужные вещи в офисе турфирмы, и приехали в местный аэропортик на фоне Килиманджаро, где для нас был забронирован самолётик Cessna. Пилот – белый, весёлый испанский парень. Нас было только четверо в этот раз. Никаких медосмотров не спрашивали, билеты предъявили и пошли. К русским в Танзании очень хорошо относятся: говорят, что русские помогают всему миру, и друзья Африки. Испанец стал вести экскурсию: не вперёд смотрит, а к нам поворачивается и показывает, и рассказывает. Пролетали над масайскими деревнями: круглый загон для скота и домик без окон из навоза и глины, покрытый соломой.
Масаи – одна из коренных народностей. Это воины, которые считают себя наивысшей расой среди всех африканских племен. Они живут среди дикой природы и занимаются скотоводством. Они не ходят в школу, не признают президента, законов, только разводят коз, овец, коров и пьют их тёплую . Мы посмотрели на них с высоты полёта, а спускаться смотреть танцы не стали: двадцать баксов сэкономили. Нам не рекомендовали снимать их без разрешения, потому что очень воинственные ребята.
На промежуточной остановке (забрать ещё двух белых туристов), чтобы взлететь, пилоту пришлось с пассажирами на борту гонять по взлётной полосе зебр. Потому что, пока самолёт стоял, они пришли вместе с антилопами пастись и уходить не собирались.
Ожившие страницы
За два часа мы долетели до Серонеро, центра парка Серенгети, с гостиницами. Нас встретил местный рейнджер. Пообедав, мы тут же сели в «Ленд-крузер» с открытым верхом и поехали по саванне. Дорогой наш рейнджер рассказывал о повадках животных. После дождей ещё была густая растительность, но жара уже стояла градусов 30-35. Нам сразу же стали попадаться антилопы-гну, мартышки, жирафы. Вокруг – зонтичные акации, типичное растение саванны, орлы, цапли, аисты и куча всяких других птиц. В то время как раз были миграции животных. По горячей степи огромные колонны животных идут в поисках солонцов, воды, сминая и съедая всё на своём пути. Абсолютно ровная, горячая степь перемежается с каменистой пустыней, парит невероятно.
Охранять дикую природу в Танзании начали после войны Бернард Гржимек, директор франкфуртского зоопарка, и его сын Михаэль. Отец и сын Гржимеки долгое время изучали диких животных, спасали от пожаров, от браконьеров. У них был маленький самолётик, выкрашенный в цвет зебры. Существует большая пятёрка животных, на которых престижным считалось охотиться и которых беспощадно убивали в Африке: слон, носорог, буйвол, лев и леопард. А Гржимеки приехали и стали охранять.
Когда тебе мама и папа про это в детстве рассказывали, когда у тебя дома стоят его , ты всё это читал в юности, а потом приезжаешь сюда – и перед тобой оживают страницы всех учебников биологии и географии. Мы побывали на могиле Гржимеков. Младший, Михаэль, погиб в результате несчастного случая в возрасте двадцати пяти лет. На кратере вулкана Нгоронгоро его могила и памятник с эпитафией: он посвятил всю свою жизнь диким животным Африки. Отец умер только в 1987 году.
Серенгети
Когда была подготовка, мы забивали в райдерах: чтобы лев был, слон был, леопард был. Рейнджеры по специальной волне между собой переговариваются и знают все места, где можно посмотреть животных близко. Кабина открывается, и ты катишь, а дикие животные ходят прямо перед тобой. Зебры, антилопы такие холёные, упитанные на свежих лугах. После этих зверей, пасущихся на свободе, уже ни в какой зоопарк тебе никогда не захочется. Так мы с расстояния буквально трех-четырех метров из машины сфотографировали спящего тигра, леопарда на дереве.
Наблюдали сцену охоты леопарда на антилоп, но леопарду не удалось ничего поймать. Выходили мы из машины за три дня всего раза два, потому что за техникой безопасности там следят строго. Подъехали и смотрели, как семья львов жрёт антилопу. Отец, косматый лев, уже наелся и отдыхал, львята раздирали то, что осталось от антилопы, а мать караулила, чтоб никто не помешал. Мне было эту антилопу безумно жалко.
Грифы, шакалы, гиены неподалёку ждали своей доли. Есть хищники изящные, хотя и кровожадные. Гиены какие-то страшные, неухоженные. Постоянно попадались газели, у которых рога изогнуты, как сердце. Гепардов снимали спящими, потому что они обращают внимание на людей. Буйволы ходили прямо через дорогу, приходилось ждать. Дорога пыльная, земли коричневые.
Весь день проездили, устали, накатали около двухсот километров и приехали вечером в лагерь – как из кинофильма «Снега Килиманджаро». На двоих – палатка с душем, туалетом, кроватями. Генераторы работают, есть свет.
Встретили нас и предупредили: никуда одни не выходите, везде дикие звери, шакалы, гиены. Захотите погулять – махни фонариком, приду. Мы, естественно, не послушались, пошли колобродить самостоятельно. Никто на нас не напал, но чуть не сшиблись с нёсшимся на дикой скорости сервалом. Шарахнулись мы друг от друга и решили правилами безопасности не пренебрегать. А ночью рейнджеры гоняли от палаток гиену, которая противно выла.
Нгоронгоро
Утром подъём, и опять выезжаем на сафари. Объезжаем Серенгети. Животные уже другие: слоны, павианы, жирафы, птица-секретарь, антилопы опять, их множество разных, семейки обезьян. Стадо бегемотов лежало в воде. Жарко было, и на сушу они не вылазили. Мы заехали в музей Серенгети. Посмотрели черепа зверей, фотографии президента Танзании и Бернарда Гржимека в полный рост и сфотографировались рядом.
Кстати, в Серенгети мы отмечали Рождество. И не по-походному, как Новый год на Килиманджаро: ресторанчик, красное вино, изысканная еда, куча официантов бегает. Америкосы и европейцы удивляются: они же не понимают, что это такое – русское Рождество.
А вокруг тебя пасутся мелкие всякие суслики, бородавочник – дикая свинья – мимо пробежит. Птицы марабу сидят. Когда ты книжки русских путешественников – Пескова, Дроздова – читаешь, а потом приезжаешь, и видишь всё это своими глазами, то впечатления непередаваемые.
Жирафов полно. Щиплют себе листочки. Страусы взирают на тебя внимательно, цесарки. Вблизи всех животных видишь: один лев, два льва, лев спит, лев ест, лев под деревом.
Площадь парка Серенгети – 30 тыс. кв. км, весь не объедешь. Мы стали дожидаться, пока подойдут слоны. Семья большая, приближалась неторопливо. Один маленький слоник трогательно бежал за мамашей.
Иногда стадо изгоняет слона, и он потом бродит в одиночестве. Мы таких тоже встречали.
К вечеру приехали в следующий лагерь, уже не палаточный, а настоящая гостиница.
В жерле Нгоронгоро
На третий день нас ждал Нгоронгоро. Это старый потухший вулкан высотой более 2,5 км. Диаметр чаши – от 18 до 21 км, глубина чаши – 600 м. Поэтому животные, которые там пасутся, изолированы от внешнего мира. На дне вулкана огромное озеро, там стаи фламинго, там бегемоты, носороги. И очень много туристов с огромными трубами. Мы переехали через обрыв на джипе, а звери из-за крутизны склона не могут выбраться изнутри. На дне кратера – зелень, , свежая растительность. Пасутся газели Томсона с чёрной полосой на боку, такие изящные, точёные. Одинокие гиены бродят. Мы в Нгоронгоро наблюдали картину: стадо буйволов изгоняет льва и львицу, которые хотели напасть на буйволёнка. Так и прогнали. Львы убежали с позором.
Три дня на берегу океана
Из Нгоронгоро мы на автобусе вернулись в Моше – центр, из которого начинаются все туристические маршруты. Переночевали в гостинице – и на берег Индийского океана. Последние дни мы отдыхали в коттеджике в деревне Укунда в Кении, рядом с крупным портом Момбасой. Жара, вода тёплая, загораешь, купаешься. Всё смешалось: пожилые немки и молодые культуристы или белые старики с молодыми африканками. Мы зафрахтовали лодочку и покатались.
На третий день наш кенийский друг Адам провёз нас пятьсот километров от Момбасы до Найроби, и мы полетели домой. Всё, что планировали, выполнили. Везде попали, везде успели. Качественная подготовка и взаимопонимание людей этому способствовало.
Владимир Ошкин, Екатерина Куприянова.
Чем занимался в Восточной Африке пензенский путешественник Илья Баринов? Читайте здесь.
(2) комментария