Обнаружена Пенза в Африке. В 2007 году житель города Пензы Илья Баринов совершил путешествие по нескольким странам Восточной Африки. Главной его целью было посещение населенного пункта с экзотическим названием «Пенза».
Как попал в Африку?
Идею моего маршрута мне подсказал электронный атлас 2006 года выпуска, где я обнаружил некий населенный пункт «Penza». В этом не было бы ничего удивительного, если бы он не располагался на севере Замбии.
Вообще, в этом замечательном атласе обнаружились всего четыре Пензы, во-первых, «наша», самая большая из всех; вторая деревня под Уфой; третья Penza в Анголе; и, наконец, Penza в Замбии. Прожив всю жизнь в «первой», самой большой Пензе, я был обескуражен наличием такого количества «исторических родин».
Подумав, что в окрестности Уфы я когда-нибудь попаду, решил посетить замбийскую Пензу в Африке, а заодно посмотреть на гору Килиманджаро, озеро Виктория, экватор, озеро Танганьика, и множество других замечательных мест, которыми изобилует Восточная Африка.
Как организовывал свою поездку
От момента зарождения идеи до отъезда из Пензы прошло два месяца. За это время я собрал информацию, сделал необходимые прививки. Я выбрал период с июля по август, чтобы не попасть в сезон дождей. В общей сложности я пробыл там 42 дня. А из всех виз, которые мне предстояло получить, в России я решил сделать визу Танзании, как первую страну Восточной Африки, куда прилечу. Остальные получал уже в Африке, на границах при пересечении стран. Для местных жителей, европейцев, американцев действует безвизовый, или, по крайней мере, облегченный режим получения визы.
Однако наша страна упорно входит в «черные» списки, состоящие из стран, чьи граждане проходит весь комплекс процедур получения визы. Обычно в этом списке присутствуют Северная Корея, Афганистан, Пакистан, Колумбия, Куба и Россия. Ситуация там меняется чуть ли не ежедневно. Например, на границе с Замбией оказалось, что для получения визы нужно приглашение, хотя еще три недели назад этого требования не было. Но мне удалось уболтать девушку-пограничника продолжить мой маршрут, хотя я и потерял на это целый день ожидания.
Мои общие затраты составили 120 тысяч рублей, половина этой суммы была потрачена на авиабилеты. В Танзанию нет прямых рейсов из Москвы, поэтому мне пришлось лететь через ОАЭ.
Пользовался ли услугами туристического агентства?
Ни в коем случае. Во-первых, хороших турагентств, работающих с операторами по Восточной Африке, мало. Во-вторых, они могут предложить тур максимум на две недели, и стоить это будет в три раза дороже, чем я бы потратил самостоятельно.
Практически в любой точке маршрута при желании очень легко найти местное турагентство, которое за небольшие деньги сможет предложить неплохую программу пребывания в каждой конкретной области.
Большинство европейцев и американцев, встретившихся мне на пути, именно так и путешествовали. Они добирались до нужного им места вначале на самолете, затем на местном транспорте, брали нужный им тур на несколько дней, колесили по окрестностям, затем передвигались к следующей интересной им области. Они экономили неплохие деньги, и получали то, что хотели. Как я понял позже, сама туристическая индустрия Восточной Африки больше ориентирована именно на такой способ путешествия.
Каким языком пользовался в путешествии
Так как эти страны пережили колонизацию, то там можно объясняться на английском языке, хотя он пережил серьезную трансформацию – есть угандийский английский и замбийский английский и мне не всегда удавалось понять разговор местных жителей, когда они разговаривали на нем между собой.
Коренной язык жителей Восточной Африки – суахили и мне пришлось его освоить – немного перед поездкой, и самое главное – во время передвижения. Когда спрашиваешь цену на продукты по-английски, то местные думают, что ты богатый турист и заламывают цену в 5-10 раз выше. А когда делаешь это на суахили, то они принимают тебя за миссионера, который давно здесь живет, находится в курсе цен и не пытаются обмануть.
«Английская» цена на бананы – 20 рублей, а местная – 2 рубля. В принципе, 20 рублей – это немного, но мне лучше сказать «Джамбо! (Добрый день), Хабари гани? (Как дела?) Натака маджи (Мне нужна бутылка воды), Хии нибей гани? (Сколько это стоит?) и
Как передвигался
Пешком, автостопом, местным транспортом, вплоть до велосипеда. Проездил на всем, на чем только можно передвигаться. У них есть сообщение между деревнями на древних велосипедах типа нашей «Суры». Садишься на багажник, и тебя везут. 10 километров ты едешь час. Стоит недорого и забавно.
Есть моторикши (называются «бода-бода»), но основной транспорт – маршрутки («дала-дала», или «матату»). В основном это микроавтобусы «Toyota Hiace», рассчитанные на 12 пассажиров. Часто туда набивается до 20 человек, и даже более. В одной из поездок в такой «автобус» размером с «Рафик» набилось 26 человек, не считая младенцев за спинами мамаш и баулов, которые закрепили на крышу и стены так, что автомобиль стал похож на большой баклажан.
Помимо водителя, в этом микроавтобусе был еще и проводник, который объявляет остановки, собирает деньги, зазывает все новых и новых пассажиров. Когда маршрутка переполнена, он висит на подножке и при подъезде к новой деревне начинает кричать «Эй! Транспорт! Еще есть свободные места, налетай, не стесняйтесь!».
Знакомые дороги
Дороги у них такого же качества, как и в Пензе, т. е. вроде бы асфальт, но стоит разогнаться, как тут же на пути попадается колдобина. Транспорта немного, автомобили в основном японского производства (движение там левостороннее). Двигатели способны разгонять набитый народом «катафалк» до 120 км/ч. Водители, не ахти какие, за полтора месяца путешествия я видел шестнадцать крупных аварий.
У меня был генеральный маршрут, которого я придерживался. Утром я обычно выходил на дорогу и шел 2-3 часа пешком, наслаждаясь окружающим африканским пейзажем. Когда начинало припекать солнце, и вокруг меня собиралась дежурная толпа из подростков, мешавших передвигаться, я стопил машину или ехал маршруткой. Вечером еще немного шел пешком, после чего находил мини-отель за $2-3 или, если было безлюдное место, ставил палатку.
В африканском отеле за 2-3 доллара ты получаешь комнату как в нашей совковой общаге, только меньшего размера и с непременной противомоскитной сеткой. Пыльно, грязно, на окнах нет стекол, зато есть решетки, удобства – во дворе. Можно найти отель и за 200 долларов, но по уровню сервиса он будет равен нашим гостиницам за 500 рублей и без гарантии, что там будет горячая вода.
Чем питался во время путешествия
Общепит в Африке хороший и дешевый. В любой деревне на улицах много тетушек с корзинами, термосами, у которых можно
Происшествия, приключения
Как сказал великий Амундсен, любое приключение – следствие плохой организации. Поэтому приключений не было, а вот забавных историй – хватало. Обычно люди, слыша слово «Африка» сразу называют в качестве опасности диких животных, включая тех, кого на планете осталось по 20 штук, и то в зоопарках, болезни, включая те, которыми на планете болеет 40 человек, и бандитов, реже – людоедов.
Эти стереотипы порождены косностью и необразованностью нашего населения, которое в своем представлении о других странах и народах недалеко ушло от крестьян Восточной Африки. Микробов там не больше, чем в нашем родном городе, а мух цеце и малярийных комаров даже меньше, чем энцефалитных клещей в пензенских лесах. Зато воздух там значительно чище, чем на наших улицах. Если принимать элементарные меры безопасности, например, перед поездкой сделать прививки, раз в неделю
Чтобы стать жертвой дикого животного, то тут посложнее – нужно его найти, догнать, разозлить и еще постараться, чтобы оно не испугалось и убежало, а напало на обидчика. В Конго-Заире, Анголе ситуация с бандитами примерно такая же, как в нашей Чечне десять лет назад. В тех местах, где был я, все отчаянные люди взяли с собой автоматы Калашникова и ушли партизанить в ближайшие джунгли, поэтому шанс быть ограбленным в деревне или на дороге не выше, чем вечером у пензенской рюмочной. А при приближении к «горячим» точкам меня просто туда не пускали местные блокпосты, состоящие из кучки босоногих подростков, вооруженных настоящими автоматами.
В Замбии национальная валюта – квача. Как-то в одной из глухих деревень зашел в местную сберкассу разменять $100, а купюра оказалась слегка потрепанной, и клерк усомнился в ее подлинности. Детектора, естественно, нет. Что делать? Позвали управляющего – толстого, важного мужика в костюме. Он взял купюру, смял ее и бросил на пол. Все встали вокруг банкноты и смотрели, как она будет распрямляться. Стояли минуты две, не меньше. Наконец купюра выпрямилась в соответствии с их представлениями о подлинности, и только после этого мне разменяли деньги.
Что с собой брал
Я был неплохо подготовлен. У меня был прочный и объемный рюкзак, легкая палатка, рассчитанная на 8000 мм осадков, тропический спальник, газовая горелка типа «Outlander», соответствующая экипировка, а также пузырек с
Для бедной Африки фотоаппарат – элемент роскоши, на который можно позариться. Не только фотоаппарат, но и фонарик, рюкзак, даже ботинки и одежда. Для местных я весь был воплощением роскоши. Они во мне видели белого богатого чудака, который приехал к ним непонятно зачем, и старались выманивать у меня деньги. Особенно этим славится Руанда. В 1994 году у них был геноцид, а после пришла небывалая гуманитарная помощь – в среднем по $500 на человека. Они не знали, куда их девать, построили дороги, инфраструктуру. А когда деньги кончились, нужно было работать, а они уже отвыкли, в отличие от соседних стран.
Пока я был в Руанде, ко мне в среднем 50 раз за день подходили дети, взрослые с просьбой «дай денег», как у нас делают цыгане. Причем если цыгане, по крайней мере, одеты соответствующим образом, то местные попрошайки носили нормальную обувь (невиданная роскошь для тех мест), были более или менее прилично одеты и явно не страдали от голода. Обычно я просто не обращал внимания. Иногда спрашивал: «Сколько тебе надо?». После этого абориген впадал в ступор и не находился что ответить. Музыкантам я могу дать немного денег, а халявщикам никогда не подаю.
Впечатления от стран, в которых ты побывал
Я прилетел в бывшую столицу Танзании Дар-эс-Салам, юридически это что-то вроде нашего Питера, а фактически – как наш районный центр город Кузнецк, заселенный неграми – много мусора, нищих, старых домов, ветхих автомобилей, непонятных темных (как в буквальном, так и в переносном смысле) личностей, пытающихся увязаться за тобой. Впрочем, часто встречаются высотные здания и приличные заведения, в которых можно встретить арабов и европейцев.
Хотя ныне город Додома является официальной столицей, во многих отношениях Дар-эс-Салам еще сохраняет столичные функции. Здесь по-прежнему находится большая часть госучреждений, посольств и представительств международных организаций. Что меня поразило – это обилие интернет-кафе. Интернет есть повсюду, пусть даже на базе древнего компьютера с частотой процессора 166 МГц и оперативкой 32 Мб, но он есть даже в самой глухой деревушке. Скорее всего, это заслуга международных организаций и миссионеров.
Из-за огромного перенаселения Восточной Африки там царит повальная нищета. Средняя зарплата 1$ в день. В семье примерно 6-8 детей, до 20-летия доживает только половина. У многих хроническая малярия, из-за употребления сырой воды у многих в кишечнике живут паразиты – именно поэтому тамошние дети ходят с вздутыми животами. Все эти болезни легко лечатся, но таблетки стоят денег, пусть даже 10-20$, но при доходе в 1$ в день сложно скопить необходимую сумму. Тот, кто дожил до 40 лет, считается стариком. Стариков в нашем понятии – 55 лет и старше там очень мало и к ним относятся с трепетом, и каждый считает за честь помочь.
Условия жизни аборигенов
Типичное жилище работающего аборигена соломенная хижина, или, в зависимости от района проживания, сарай, построенный из обожженных кирпичей, вырубленных из термитника. Внутри находятся жители в количестве от 1 до 12 человек (как правило, старики, дети и внуки), мешки с запасами еды (кукуруза, маниок), пара циновок или даже кроватей, на которых проводят ночь люди, встречаются также стол и стулья. Если семья зажиточная, то имеется и старенький телевизор, питающийся от генератора; в этом случае на крыше хижины располагается спутниковая антенна, резко контрастирующая с общей обстановкой. Но чаще вместо телевизора можно было встретить пару-тройку коз, десяток кур, которые днем паслись на улице, а на ночь загонялись под общую крышу и отгораживались от людей деревянным барьерчиком и занавеской. Земляной пол и в лучшем случае пара окон завершала нехитрый интерьер дома.
Были деревеньки в провинции, куда я захаживал, где белого человека не видели лет пятьдесят. На суахили «Мзунгу» означает «белый человек». Заходишь в деревню и первый, кто тебя увидел, кричит «Мзунгу!», и так крик эхом разносится до самого последнего дома. Пока доходишь до середины поселка, собирается все население, окружают тебя и смотрят. Многие начинают трогать тебя, дергать за волосы на ногах (у самих негров волосы на руках и ногах отсутствуют), пытаться говорить с тобой на своем диалекте.
Как правило, в деревне есть пара грамотных людей, учитель или староста. Отличить их просто – они носят очки. Кто-нибудь бежит за ними и с этим человеком уже можно поговорить на английском, спросить про дорогу или ночлег.
Побывал ли на вершине Килиманджаро?
Нет, восхождение занимает неделю, а у меня не было столько времени. К тому же тебе навязывают десять человек сопровождения стоимостью $800 – носильщики, переводчики, повара, гиды, охотники. Поэтому я побывал только у подножия горы.
После я двинулся в сторону озера Танганьика. Его я проплыл на самом старом в мире действующем теплоходе. Судну 96 лет, за исключением машины у него все осталось как в колониальные времена – палуба, обшивка, каюты. Стоимость билета – $60 за три дня, но оно того стоит.
Через озеро Виктория я также перебрался на теплоходе, не таком древнем, но тоже повидавшем виды. Посадка на него напоминает штурм средневековой крепости толпой пьяных варваров. У причала собралась толпа с тысячу человек, а вместимость корабля – примерно 300 мест. Я побоялся лезть первым, и мне досталось место на палубе. Самые элитные места на нижней палубе, под лавкой. Кто туда залезает, так и лежит целые сутки до конца пути, лишь иногда покидая свое место на несколько минут. На лавке сидят несколько человек – не приляжешь. Те, кому не досталось хороших мест, сидят на полу или ступеньках, реже – на палубе. Ночью там холодно, но у меня был спальник, поэтому я предпочел палубу и отлично там переночевал.
На озере расположены острова, что-то вроде африканских Карибов. Отличная дикая природа, где я выбрал кемпинг и поставил палатку. На Виктории не такая чистая вода, как на Танганьике, напоминает Сурское море, но тоже интересно. Три дня я купался, ловил рыбу – чем-то напоминает карпа, и в местном кафе мне ее приготовили.
На экваторе было интересно проверить действие ускорения Кориолиса, когда вода, налитая в большую воронку, после полной остановки, при сливе начинала закручиваться в разные стороны в зависимости от местоположения воронки в южном или северном полушарии.
Как попал в джунгли
После озер мой маршрут был направлен к истокам Нила. Хотя реальные истоки самой длиной в мире реки и находятся в горах Руанды, за сотни километров от озера Виктории, официально они расположены там, где река вытекает из озера. Там царит оживленная туристическая атмосфера – сувениры, аттракционы, рафтинг, поэтому я задержался там не надолго и направился к экваториальным лесам.
Неделю я жил в палатке на окраине джунглей. Это был заповедник на окраине гигантского лесного массива в Конго-Заире одного из немногих мест на планете, если не единственного, где природа сохранилась в точности такой же, какой ее видел Генри Мортон Стэнли. Я сильно пожалел, что не биолог, потому что такого объема дикой флоры и фауны я никогда и нигде больше не встречал, и вряд ли встречу. Ходить в лесу можно только по тропам либо слоновьим, либо людским. Последние специально прокладываются и поддерживаются в надлежащем состоянии местными егерями с целью удобства обхода владений и сопровождения туристов. В остальных частях лес на нескольких ярусах срастается в огромную живую изгородь, сквозь которую невозможно продраться.
Животных встретить сложнее – большинство ведет ночной образ жизни, а ночью я не ходил в джунгли, так как без гида там все равно делать нечего, а услуги специалиста стоят в среднем 10$ в час.
Поездка в кратер Нгоронгоро
Единственное исключение, которое я сделал это за 200$ взял джип с водителем-гидом для поездки в кратер Нгоронгоро древнюю тридцати километровую кальдеру. Дно кратера окружено высоким кольцевым хребтом, стока оттуда нет, поэтому там всегда хорошая трава и много пресных озер. Концентрация крупных зверей там одна из самых высоких в мире. Концентрация туристов, к сожалению, тоже.
Утром по склону спускаются сотни микроавтобусов и джипов. Внутри кратера они передвигаются, как и копытные, длинными цепочками. Но если зебры и гну собираются кучками возле озер, то туристы – возле спящих львов и гиен. Ночью, когда в кратере происходит все самое интересное, находиться там запрещено. К тому же на гребне тут и там сидят егеря с телескопами, следя, чтобы никто не съезжал с дороги и не выходил из машин. В данном случае это, наверное, правильно: если бы не ограничения, дно кратера из зеленого луга давно превратилось бы в испещренный колеями пустырь.
Животный мир Нгоронгоро
Львов можно найти двумя способами: либо проверять места, к которым движется большое количество машин (шоферы туристических компаний постоянно общаются по радио), либо смотреть, куда пикируют снижающиеся грифы. В обоих случаях там обнаруживается обглоданный скелет добычи, несколько спящих в живописных позах кошек, а вокруг разгуливающие с несчастным видом гиены и шакалы.
Граничащая с Нгоронгоро равнина Серенгети оказалась сухой, с низкой желтой травой. Это земли масаев, племен скотоводов, хотя они и считаются и первоклассными охотниками. Выглядят они очень живописно: ходят в ярко-красных накидках, с копьями и множеством украшений. Социальный статус у них определяется количеством скота, поэтому коров и коз они держат больше, чем земля может прокормить. О близости деревни можно узнать по полному отсутствию
Когда-то юноша масай получал право считаться взрослым только после того, как принимал участие в успешной охоте на льва. На охоту ходили вшестером-всемером, но все равно каждый раз кто-нибудь оказывался убитым или искалеченным, а иногда лев ухитрялся прикончить всех. Если юноша надеялся в будущем стать вождем, он должен был схватить льва за хвост и держать, пока остальные закалывали зверя копьями. Это не так просто, как кажется: хвост у льва очень сильный, к тому же в кисточке спрятан острый шип. Сейчас львов слишком мало и обычай больше не практикуется, а последние старики, когда-то убившие льва, пользуются огромным почетом.
Пенза в Африке
Да, на севере Замбии, в 40 км от южной части озера Танганьика. В процессе поисков было немного странно спрашивать у чернокожих парней, идущих босиком по пыльной саванне «А как мне, типа, добраться до Пензы?». Причем делать это на ломаном суахили. Но еще необычнее было получать в ответ: «Вот пройдешь 5 километров прямо, а потом свернешь направо, и через 8 километров будет тебе Пенза!».
И вот – как и обещали мои «земляки», вскоре после указателя, показалась она. Моя «вторая родина» оказалось весьма посредственной даже по африканским меркам деревушкой. Около пятисот жителей, сотня глиняных домов и самое главное – наличие средней школы, представляющей собой единственное в округе каменное здание. Это заведение является как бы «градообразующим предприятием», без которого существование деревни было бы просто невозможным.
Школа привлекает сюда хоть и скудные, но стабильные дотации от государства, людские и материальные ресурсы. В каждом более или менее «успешном», по меркам Замбии, населенном пункте обязательно есть школа. В противном случае существование его становится невозможным, в лучшем случае это будет небольшой хуторок. Впрочем, таких школ, и соответственно, деревень, в округе оказалось не так уж и мало.
Малограмотная Пенза
Несмотря на наличие многочисленных «культурных центров», даже уровень элементарной грамотности находится на низком уровне. И не только в районе Пензы, но и во всей Замбии, как и в большей части Восточной Африки. Например, в Пензе я нашел директора этой самой средней школы, который выполнял функции учителя, преподавая одновременно физику, биологию и химию. Он был единственным в деревне, кто говорил на более или менее правильном английском, и даже представлял, где находится Россия (большинство аборигенов, с кем мне приходилось общаться, не знали, что есть такая страна). И даже такой образованный, по местным меркам человек, совершенно искренне принадлежал к одной из конфессий, тратя немало времени и сил на совершение религиозных обрядов, и привлекая к этому своих учеников.
К сожалению, не удалось выяснить этимологию слова «Penza» ни у этого местного интеллигента, ни у других обитателей деревушки. Впрочем, про наш город этого не знают наверняка и гораздо более продвинутые в науке ученые-историки.
Беседы с «земляками»
Зато я рассказал, что тоже живу в Пензе, которая насчитывает более 600 тысяч жителей. Что у нас зимой снег (в Замбии в то время был июль – самый разгар зимы, но температура держалась на уровне +25С, как и полагается в стране субэкваториальной зоны), и что у абсолютного большинства жителей нашего города кожа белого цвета. Последний факт особенно заинтересовал собравшихся вокруг меня в большом количестве чернокожих «земляков».
За последние 25 лет там не было ни одного белого человека. Может, его и дольше не было, но средняя продолжительность жизни людей в этом регионе составляет 36 лет, и никто из присутствующих не мог похвастаться преклонным для тех мест возрастом.
Поэтому появление там меня, белого человека, произвело резонанс. Это как если бы в глухой сибирской деревне, где живут старообрядцы со своими традициями, появился бы негр и заявил бы, что он прилетел с Луны.
Еще об одном путешествии отважных пензяков по странам Восточной Африки можно прочитать здесь.
Пенза обнаружена в… тайге. Читайте здесь.
(1) комментарий