Лыжный поход на Колыму

Лыжный поход на Колыму. Март – апрель 1974 года. Поход 5-й категории сложности. Участники похода: члены туристской секции Новосибирского завода точного машиностроения.Маршрут: пос. Сеймчан – метеостанция «Каньон» – река Верина – гора Эзоп (восхождение) – перевал на реку Малый Судар – река Судар – река Правый Сеймчан – река Ирюди – река Правая Ясачная – река Супконья – река Инанья – река Таскан – пос. Усть-Таскан. Протяженность маршрута 450 км, (километраж с препятствиями – 410 км).
Продолжительность похода – 25 дней.

 

 

В отпуск…на Колыму

 

Небо есть и нежней, и синей,

Есть и жарче, и ласковей лето.

Не найти лишь магнита сильней,
Чем колымская чудо-планета.

А. Адамов,
«Песенка о магаданском дожде».

 

Отъезд

 

 

17 марта

Воскресенье. В Новосибирске праздник – проводы русской зимы. Погода, подходящая случаю, – солнечный день, тепло, тает снег. А мы улетаем в зиму – на Колыму!

Итак, горячка позади. Уложены в рюкзаки вещи и продукты, упакованы лыжи, закуплены билеты, оформлены документы и очередные отпуска на работе, получены рекомендательные письма в обкоме комсомола и в областном совете по туризму и прочее, и прочее.

Последний прощальный присест в комнате №56, где проживает Саша Савиных, в общежитии Новосибирского завода точного машиностроения, на котором и сформировалась наша группа отпускников-экстремалов.
Последние вздохи, прощания…

В 16-30 на заводском автобусе отправляемся в аэропорт Толмачёво, откуда совершают полёты самолёты из Новосибирска во все уголки нашей страны. Провожают нас многострадальные туристские жёны – Нина Паршина, Вера Петрова, Оля Сулейманова и страстные наши болельщики – Таня Маньковская, Люба Черпинская, Серёжа и Люда Кацубы.

Идём в поход на этот раз чисто своей заводской группой, сформированной из наших туристов. Сулейманов Марсель – руководитель, Паршин Алексей – заместитель руководителя, Сидорчукова Зина – завхоз (нач. питания), Козлова Валя – казначей, Петров Коля – ответственный за снаряжение и техническое описание маршрута, Савиных Саша – ответственный за ремонт мягкого снаряжения (одежды и палатки), Селютин Коля – зам. и пом. Саши, Амишев Боря – пом. завхоза, Мартюхин Коля – охотник. Группа надёжнейшая. Большая часть её вместе прошла зимние Саяны, Таймыр, Камчатку, Горную Шорию, Дальний Восток. Руководителями этого похода имели формальное право быть и Валя Козлова, и я. Но поскольку Правила туризма в СССР предусматривали повышение спортивных разрядов только при увеличении количества и участий, и руководств в сложных походах, а мы отлично знали и доверяли друг другу, то не возникало никаких психологических осложнений от того, кто формально избран руководителем. Марсель же в этом походе набирал необходимый балл для выполнения норматива кандидата в мастера спорта по лыжному туризму, а мы с Валей уже выполнили мастерские нормативы. Остальные ребята после похода также повышали свои разряды. Именно из-за повышения спортивных разрядов профсоюзный комитет завода полностью оплатил расходы на поход по Колыме. Партком и комитет комсомола также были на нашей стороне, так как мы все были активными организаторами спортивной работы и различных спортивных соревнований на заводе, вовлекали молодёжь в полезные дела.

В это время в СССР было развёрнуто патриотическое движение – Поход по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа. Мы за поход по Таймыру в 1968 году на Всесоюзном слёте победителей походов в Киеве получили первую премию, а в Москве на конкурсе по классу спортивных сложных лыжных туристских путешествий на первенство Советского Союза заняли второе место после москвичей. За пешеходный поход по Камчатке в 1969 году на Всесоюзном слёте в Ульяновске награждены дипломом 3-й степени и соответствующим материальным поощрением – палатками и другим туристским снаряжением. То есть принесли спортивную славу заводу. Руководство завода вспоминалось положительно на различных городских и областных форумах. Молодёжь завода гордилась нашими достижениями и активно участвовала в спортивных соревнованиях, в туристских походах, слётах туристов…

К регистрации билетов в аэропорту успели вовремя, но поторопились сдать рюкзаки на взвешивание без предварительной разгрузки их от вещей, которые можно пронести в самолёт как ручную кладь. Пришлось доплачивать за багаж 140 рублей за 100 кг сверх нормы, разрешаемой для провоза на самолёте!

Провожающих отправили домой тем же заводским автобусом. Я купил сестре Люды Коцубы, которая живёт в Магадане, коробку конфет, чтобы она почувствовала, что свои приехали.

Вскоре объявили посадку на рейс 3269 Новосибирск – Магадан, и мы дружным гуськом потянулись на посадку. Наши места не из лучших: как раз у моторов, из-за крыльев земли не видно. Оторвались от родной земли в 19-13 по московскому времени, в 21-13 по новосибирскому.

 

Как возникла идея похода на Колыму

 

Пока летим и ничего не видно, можно поразмышлять…

Как возникла идея провести свои очередные отпуска на Колыме, да ещё в зимнем походе?! Я уже не однажды путешествовал по Заполярью и много слышал восторженных рассказов о Колыме от людей, побывавших там. На Колыме работает семья новосибирцев, у которых мы с семьёй Коли Петрова снимали жилье и, пока они «золото рыли в горах», вольготно жили в их квартире. Туда же с семьёй уехала моя родная сестра Вера. Поэтому я убедил Валю Козлову, Марселя Сулейманова, Колю Мартюхина, Колю Петрова в том, что пора бы нам и Колыму потрясти своей тяжёлой (от рюкзаков) походкой на лыжах. Эти бывалые туристы стали основой группы. Были и другие желающие побывать зимой на Колыме – мы выбрали из них самых достойных. Затем пошла большая подготовительная работа: отыскание адресов магаданских туристов для консультаций, переписка с ними; подготовка снаряжения; оформление всевозможных разрешительных, сопроводительных, финансовых и других документов; тренировки на лыжах.

Поскольку мы были лауреатами слётов победителей Всесоюзного похода по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа в Киеве и в Ульяновске, то без особого труда получили рекомендательные письма от обкома комсомола и облсовета по туризму для магаданских партийных, комсомольских и советских органов с просьбой оказывать нам всяческое содействие. Этой всей перепиской пришлось заниматься мне, как наиболее опытному в таких вопросах. Ещё в 1968 году, когда готовил поход на Таймыр, я убедил первого секретаря Новосибирского обкома комсомола Юрия Савенко в необходимости иметь такое рекомендательное письмо. Он был уверен, что такое письмо, без указания конкретных фамилий адресатов, – абсолютно бесполезная бумажка, и подписывать её не хотел. Тогда я убедил в этой необходимости городского комсомольского секретаря, и мы вместе подписали письмо у Савенко. Нам это письмо здорово помогло в Красноярске и в Норильске. Позже, через два года, Ю. Савенко, направляясь руководителем поезда дружбы в Болгарию, взял меня с собой руководителем новосибирской делегации (в количестве 30 человек), вспомнил мою настойчивость.

Потом через наш обком комсомола я связался с Магаданским обкомом комсомола, а уже они вывели меня на лидеров магаданского спортивного туризма. Я получил от них кое-какую информацию. Правда, они сказали, что мы рановато выходим на маршрут, лучше бы выйти на 2-3 недели позже, тогда появится наст на снегу и морозы послабее будут. Да и маршрут мы выбрали слишком сложный – много перевалов. Дого­ворились о деталях маршрута поговорить по прибытии в Магадан…

Интересно также письмо-консультация бывалого колымского геолога Виктора Прилипина:

Здравствуй Алексей!
Извини, что задержал с ответом. Сразу же сообщаю, что карту на район от Чёрного Озера до Бурхалы масштаба 1:1000000 выслать не смогу. В наших фондах карт на ваш весь предполагаемый маршрут нет, так как ваш маршрут пересекает районы работ нескольких экспедиций.
Несколько слов о маршруте. Выбран он абсолютно неудачно. На Колыме так даже вертолёты не летают. Ваш маршрут пересекает массу водоразделов. А практически можно идти только по долинам рек. Наст у нас не такой, как в тундре – слабый, даже в марте – апреле невозможно подняться на сопки. Очень большой снежный покров.

Теперь о населённых пунктах. По вашему маршруту их нет ни одного. На карте Магаданской области есть все населённые пункты, кроме, конечно, баз геологоразведочных партий типа Болоное.

В отношении «трамваев». Можешь себе представить, что все населённые пункты расположены в основном вдоль Магаданской (или Колымской) трассы, на её ответвлениях; чуть в сторону – и ни одного посёлка. Вот тебе и трамваи. Это он так мне отвечает на шуточный вопрос «может у вас между посёлками уже трамваи ходят?»

Разреши дать опять тот же совет. Попробуйте Колыму летом, для этого достаточно карты и определённых навыков, которыми вы, естественно, обладаете. Потом сами на месте выберете зимний маршрут. Или, если есть возможность, сделайте пробный зимний маршрут хотя бы в окрестностях Магадана.
С дружеским приветом, Виктор Прилипин.
6.03.1974 года. Пос. Болоное.
P.S. Если интересуют ещё какие подробности, пиши – обязательно отвечу.
P.P.S. Да, на собаках и на оленях у нас не ездят. На оленях ездят только оленеводы в совхозах. Оленеводство – это Чукотка. Колыма – золотодобывающая промышленность.

Вот такое нерадостное письмо получили мы от геолога, который облазил всю Колыму. Оно настораживало. К каждому совету мы относились серьёзно. Обдумывали, как избежать опасностей и всё-таки пройти Колыму. Мы взвесили свои возможности, как в части опыта зимних походов, так и физической подготовки, схоженности группы. Предположили, что у геологов иная направленность в их работе, чем у спортивных туристов: они создают базу и вокруг неё изучают залежи подземных ископаемых, не удаляются от неё далеко, тем более, зимой. Конечно, зачем им поперёк хребтов ходить, если можно изучить обстановку в одной долине, потом переселиться в параллельную. Поэтому они, хоть и имеют романтический настрой души, но у нас спрашивают: «А сколько вам за это платят?» Предлагают устраиваться к ним на работу и за пребывание в этих же местах ещё и зарплату получать.

Магадан и его жители

 

 

Первая посадка в Якутске. Сюрприз – нет снега! Температура минус 15 градусов по Цельсию. Вылетели из Якутска в 01 час по новосибирскому времени. Летели навстречу солнцу вдоль берегов Охотского моря. Под нами с одной стороны – море, с другой – суровые остро-гребневые, почти голые горы. Аэропорт Магадана расположен между сопок.

18 марта

В Магадан из аэропорта «Сокол» автобус идёт около часа. Ходят рейсовые автобусы-экспрессы. Позавтракали в столовой аэропорта. Аэровокзал новенький, ввели его в эксплуатацию 2 недели назад к приезду Председателя Совета Министров СССР Косыгина Н. А. Говорят, что он остался доволен работой колымчан и предложил увеличить годовой план по сдаче золота на 2%. Это нелегко.

Знакомство с Магаданом начали с обкома комсомола. Принял нас первый секретарь обкома Александр Середин. Это большая честь обеспечена звонком от нашего секретаря обкома. Рассказали ему о целях похода, показали рекомендательное письмо. Он одобрил нашу идею и передал нас заведующему отделом оборонной работы Сергею Лескову. Ему мы подарили вымпел от нашего завода, эмблему и значки с видами Новосибирска. Оказалось, что у них ещё не создан облсовет по туризму и туристской работой занимаются общественники: директором клуба является инженер института «Дальстройпроект» Рудольф Сергеевич Бадмаев, а председателем МКК Рудольф Владимирович Седов – начальник техбюро цеха механического завода. Есть ещё ряд туристов, которые тянут всю общественную работу по туризму. Лесков устроил нам встречу с Бадмаевым, а тот назначил нам встречу с Седовым у себя дома.

Потом мы посетили Дом радио, передали посылочку сестре Люды Коцубы. Там нас перехватили корреспонденты Всесоюзного радио. Мы к этому не готовились, но спокойно дали интервью, разъяснили, почему мы залетели в отпуск на Колыму, а не в Сочи. Наверное, они нас не совсем поняли, но сделали вид, что одобряют нашу идею, мы молодцы и нам повезло, что сюда попали.

Потом зашли в облспортсовет. Они нам тоже дали рекомендательное письмо, также как и обком комсомола, ко всем организациям области с просьбой оказывать содействие нашей группе в совершении похода. Зашли также в геологоуправление, попросили дать нам выкопировки карт по нашему маршруту, но нам не дали, так как на это надо было иметь специальное разрешение.

Посетили краеведческий музей. Хотя был выходной, но нас с рекомендательными письмами приняли. Экскурсовод С. В. Гунько провёл душевную экскурсию. Здесь мы узнали очень много интересного об этом, таком далеком от Москвы, крае. Советскими людьми проделана гигантская работа по освоению богатств этого сурового края. Мы с удовольствием сделали благодарственную запись в Книге отзывов. Днём обошли все магазины в центре города. Так что за день намотали около 25 км.

Вечером в 19-15 пришли к Бадмаеву, в его однокомнатную квартиру, заполненную туристскими сувенирами, минералами, значками, интересными корягами. Тёплая встреча единомышленников. Такие встречи всегда согревают и удивляют. Вот впервые встретились, а чувствуешь себя так, вроде всю жизнь дружили. Что значит единство интересов и увлечений!

Рудольф показал нам свои копии карт и сказал, что Седов, наверное, не придёт. Задерживается на работе. Надо к нему зайти. Мы с Марселем и Бадмаевым ушли домой к Седову, а остальные, кроме Саши и Коли С., остались у Бадмаева. Седов пришёл домой только в 22 часа, и то по вызову жены.

10 лет назад (в 1964 году) они с женой Мартой были на горе Эзоп, куда мы мечтаем попасть. Показали нам карты её окрестностей, рассказали об этих местах. Удивились тому, что у нас такие плохие карты, неточная разработка маршрута. А где их возьмёшь, если всё засекречено? Вот мы и надеялись получить их здесь, в Магадане. Расчёты наши, к счастью, оправдались. Седов с болью в сердце отдал нам свою ценную карту района Эзопа. Мы ему гарантировали её возврат в целости и сохранности.

Последний автобус в аэропорт уходит в 23-40; билеты на Сеймчан взяты на утро. Мы торопились и ввели обоих Рудольфов в ещё большее беспокойство за наши жизни. Рудольф с Мартой говорят, что они страшно мёрзли от морозов и ветров, хотя и были там в середине апреля, а не в середине марта. На их взгляд, мы едем слишком рано. Здесь лучше всего путешествовать на лыжах в апреле: есть наст, день длиннее, морозы более умеренные. Они показали нам свои фотки, рассказали подробности маршрута, угостили вкуснейшей рыбой навагой, чаем и т. п.

Чудесные люди Марта и Рудольф, наша родня – туристы. У них уже двое детей, но они по-прежнему ходят в турпоходы. Расстались с ними большими друзьями, хотя были знакомы не более 1,5 часов.

Шурик с Молодым (Колей С.) уехали раньше и забронировали гостиницу, хотя нам предстояло поспать не более 1,5 часов. Улеглись в 3 часа ночи, а в 4 уже были на регистрации билетов (это уже всё по магаданскому времени). На этот раз к регистрации подготовились основательно: что можно было натянуть на себя – натянули и превратились в неуклюжих колобков, а многие вещи вытащили из рюкзаков, а после взвешивания вложили обратно. Груз-то в Ан-24 пассажиры несут с собой.
Вот сколько событий произошло за 1,5 суток.

 

Знакомство с Сеймчаном

19 марта

В 4-40 рейсом самолёта Ан-24 Марсель, Борис, Шурик, Молодой и я улетели в Сеймчан, а с 9-часовым прилетят остальные.

В посёлке Сеймчан 6 тысяч жителей. Есть магазин, школы. Это районный центр Среднеканского района. Жители работают в совхозе, в авиации, на заводе ЖБИ, на стройке, в геологии, в торговле и т. п. Прииска здесь нет.

Рекомендательные письма пока безотказно работают в нашу пользу. Посетили райком ВЛКСМ, познакомились с секретарями райкома Женей Люхатаном и Юрой Ш., с председателем райисполкома Сучковым. Да простят они меня за неполные их имена – не сохранились в оригинальном рукописном дневнике. Эти добрейшие люди помогли нам устроиться в гостиницу аэропорта, договориться об организации спецрейса вертолёта на метеостанцию «Каньон», расположенную далеко в горах. Они же познакомили нас с очень интересными жителями Сеймчана, активно участвующими в освоении богатств Колымы – с главным геологом управления района Авдеевым и художником И. Б. Грищенко… Вечером устроили с ними встречу.

У Грищенко здорово исполнены гравюры с видами севера – «Колымская Венера», «Ожидание» и др. Понравились мне и акварели, особенно горы. 14 его картин демонстрировались на выставке в Москве. О нём написано в журнале «Советский Союз» №3 за 1968 год. Очень интересный человек. Ему 69 лет. Седая борода, толстые очки. Он объездил всю Колыму. Говорит, что только на Ледовитом океане не был. Посоветовал встретиться с Павлом Лычагиным, геологом. У него, мол, есть фильмы об этих горах и фото.

Питались в столовой аэропорта. Отличная столовая: вкусно, разнообразно, сытно, дёшево! Кто б мог подумать, что я, уроженец Дона, запомню на всю жизнь, как самую вкусную в мире и ароматную, мороженную чёрную смородину именно на Колыме, а не где-нибудь на юге.

Легли спать рано, так как за последние двое суток спали всего не более 5 часов, да если учесть разницу во времени в 7 часов, то можно понять, каково было наше состояние… Имелась возможность улететь сегодня, но Марсель, наш руководитель, решил, что надо перед стартом большого похода хорошо выспаться. Полетим завтра, а сегодня знакомимся с Сеймчаном.

20 марта

Погода ясная, но сильный ветер. Вертолёты в горы не выпускают. Сидим. Точнее – суетимся в посёлке: закупаем продукты, пишем письма, телеграммы, знакомимся с магазинами, осматриваем посёлок. Посетили геолога Павла Петровича Лычагина. Почему-то никому в голову не пришло спросить его – не родственник ли он той бабушки Лычагиной, от которой мы (Паршин, Козлова, Петров, Мартюхин) в 1966 году выходили в лыжный поход по Саянам, хотя фамилия довольно редкая. Интересный, хороший человек, что называется – свой парень. Он показал нам свой фильм о восхождении на Туоннах, фильмы о других своих путешествиях, фотографии, значки и шикарные образцы минералов. А еще – раритетный атлас мира 1905 года издания, с масштабом 10км в 1 см. От него получили хорошую консультацию о нашем маршруте, много ценных советов и рассказов о Колыме. Подарили ему новосибирские значки, а он нам – магаданские. Обменялись с ним адресами и телефонами.

Вечером послали телеграммы Седову, Колчину и Маньковской о произведённой корректировке маршрута, заодно поздравили Колчина с 37-летием, которое у него будет 1-го апреля. Отослал жене Нине посылочку.
Перед сном нашему предводителю пришла в голову гениальная мысль: уговорить вертолётчиков забросить часть наших продуктов к истокам реки Вериной, а самим залететь на метеостанцию Каньон. Тогда бы часть маршрута мы прошли налегке. Идею приняли с восторгом и бросились сортировать свой багаж. Провозились до часу ночи. А вставать надо было опять рано – в 6 часов.

 

Метеостанция «Каньон»

 

 

21 марта

Подъём в 6 часов. Температура за окном минус 25. Ветер умеренный. Ясно. Попросили девушек метеорологов передать телеграмму в наш завком профсоюза о том, чтобы выслали нам ещё 400 рублей за спецрейс вертолёта, не предусмотренный сметой расходов. Девчата же в свою очередь передали посылочку метеорологам метеостанции Каньон. Трогательная забота о друзьях, которые находятся на вахте.

С вертолётчиками нам не повезло, оказались на редкость упрямыми и несговорчивыми. Категорически отказались выполнить нашу просьбу о заброске продуктов, хотя долетели до метеостанции за 35 минут, а с нас взяли оплату за 1,5 часа полёта и ещё 15 минут кружили над домиком метеостанции, то поднимаясь, то опускаясь по наклонной плоскости. Нас уже стало тошнить, мы начали с ними ругаться и обещали пожало­ваться на них начальству… Подействовало. Сели.

Метеостанция Каньон расположена на высоте 686 метров над уровнем моря, на слиянии рек Вериной и Туоннаха (на правом берегу Вериной). Связь с Сеймчаном и всем миром осуществляется по телефону. 2 раза в год (в феврале и летом) сюда машиной забрасывают продукты, посылки и письма. С высоты полёта мы видели строгие, красивые горы – сопки ослепительно-белые, с голубой тенью в распадках. Вертолёт сел на пару минут. Мы быстро его разгрузили. К нему подбежал парень с авоськой, набитой убитыми белыми куропатками, передал их друзьям в Сеймчан.

Встретили нас радушно. Здесь живут две пары молодожёнов. Оказалось, что один из них – наш земляк из Новосибирска. Там живёт сейчас его мать. Он, Остриков Виктор Фёдорович, является здесь начальником, а Люба – его жена. Другая пара – Бородины: Саша – гидролог, а Валя – метеоролог. Парни взяли наших охотников (до вкусной пищи) Петрова, Савиных, Мартюхина и Селютина и пошли на охоту. Уже через час принесли добычу – 15 куропаток. Марсель назначил молодых туристов Борю и Колю С. щипачами. Вскоре все были в белоснежном пуху. А ещё через час мы дружно уплетали вкуснейший суп с полярными куропатками! Восторг!

После обеда были песни в нашем исполнении, а Саша Бородин аккомпанировал на гитаре. Попели от души. Потом мы с Витей пошли проверять петли, поставленные на куропаток. На этот раз – впустую. Наверное, мы их уже съели.

Занялись проверкой снаряжения: установили шатровую палатку, подвесили в ней специальную печурку, изготовленную для нас нашими друзьями на авиационном заводе. Она просто чудо – лёгкая, прочная и не прогораемая. Когда в ней горят дрова, то она раскаляется так, что кажется прозрачной; создаётся впечатление, что сквозь неё видно горящие полешки! Проверили верёвки, лыжные крепления и палки. У Коли М. в самолёте обломались кольца на лыжных палках. Пригодились мои запасные.

Перед вечером сбегали в заброшенный посёлок Каньон. Это бывший лагерь политзаключённых, закрытый в 1954 году в связи с амнистией. Жутковатое впечатление: сторожевые вышки, колючая проволока, бараки, карцер, параша. Как издевательство смотрится хорошо сохранившийся почтовый ящик с надписью на нём «Для писем в Верховный Совет»… Сколько их дошло?…

Вечером что-то не пелось. Опять за день столько впечатлений… Намотались за прошедшую ночь и день. Ночевали в домике. Уснули быстро. Ночью температура минус 24. Наблюдали северное сияние в чёрно-белом изображении. Оно было не столь впечатляющим, как то, что мы видели 10 лет назад на Кольском полуострове.
Записали домашние адреса метеорологов: Магаданская область, пос. Сеймчан – Бородиной Валентине Ивановне; Краснодар – Бородину Ивану Николаевичу; Сочи – Сливкиной Валентине Васильевне.

 

Вылазка на реку Туоннах

22 марта

Солнечное утро. Температура минус 23. Ветер слабый. Выходим в «поход выходного дня» – акклиматизация. 7 часов разница во времени с Новосибирском отражается на состоянии наших организмов, поэтому втягиваемся в походную жизнь потихоньку. Время позволяет. Горы живописны, особенно утром и вечером, когда лучи восходящего или заходящего солнца подкрашивают их нежным разноцветьем зимних красок.

Идём вверх по реке Туоннах. В 4 км от метеостанции встречается мост через ручей. Рядом с ним – изба, нежилая, без окон. До неё шли 1 час 10 минут. Ещё через 2 часа ходу вверх остатки чахлого леса кончаются. Потом мы прошли ещё вверх около 3 км и вернулись к лесу. Стоянку оборудуем с таёжным размахом. Под палатку стелем веточки лиственниц и кедрового стланика. Снег относительно неглубокий – не более 1 метра. К вечеру началась позёмка. Мороз 22 градуса, ветерок не сильный, но ощущение противное, пронизывает насквозь. Чуть остановишься – сразу задубеешь.

Дежурим мы с Колей М. Дрова разгораются плохо. Но они калорийные, и искр от них нет. В палатке дежурим поочерёдно – каждый по 1 часу. Я спал с правого краю, так что каждый дежурный считал своим долгом наступить мне на ногу. Вроде как докладывал: «К дежурству приступил Николай Петров!». «Героем ночи» стал Коля Селютин. В его дежурство прогорело одеяло (как раз на моей ноге, поэтому быстро и учуяли!). Только все уснули после тушения, как проснулись от едкой вони. Это горели на печке Колины стельки. Утром выяснилось, что у Вали бахил прогорел, а у Мартюхина прямо на ноге прогорел носок. Вот что значит туристский опыт или неопытность. Коля Селютин как раз был самый малоопытный. Мы его взяли в поход как сильного, добродушного и старательного парня. Пахари в сложных походах тоже нужны, а опытом поделятся бывалые.

 

23 марта

Минус 22 градуса. Ветер южный, слабый. Опять попутный. Сделали восхождение на сопочку. Поднялись к истоку левого притока Туоннаха. Осмотрели возможные перевалы. Метель закрыла солнце, затянула перевалы. Наступило удивительное состояние, с которым раньше никто из нас не сталкивался – белая слепота.

Что это такое? Метель несёт мелкие сухие снежинки не по земле, а над головой, на высоте 3-4 метров. Толщина этого «савана», несущегося над землёй слоя снега, такая, что не пропускает ни одного лучика солнца, все они преломляются и рассеиваются в снежном слое. Тени же образуются только от направленных лучей. На земле, под ногами у нас снег кристально чистый. Мы видим все тёмные предметы, в том числе и лыжи, и друг друга, а под лыжами снега не видно. И впереди всё, что заснеженное, тоже не видно. Странное состояние: прекрасно видим друг друга, а сугробов, ямок в снегу, застругов, уступов и перепадов высоты не видно. Только когда лыжи уткнутся во что-либо, тогда и поймёшь, что это за преграда. Очень опасно катиться с горы в такой обстановке: в любой момент можно попасть в какую-нибудь яму или врубиться в любую заснеженную скалу. Снег же под нами чистенький, ни соринки.

В 14 часов пришли к своим метеорологам. Саша с Колей С. ушли от нас раньше топить баню. Вечером отлично помылись в баньке, поужинали и до 23.30 пели песни. Я воспользовался хорошим расположением хозяев и проявил ещё 2 фотоплёнки в их бачках и химикатах. И в первый день одну проявил, так что у нас есть уже 3 плёнки с колымскими кадрами. Результаты неплохие. Завтра выходим на основной маршрут.
Валя Бородина и Саша пишут письма своим родственникам. Передадут с нами для отсылки на материк.

 

Итак, вперёд!

24 марта. 1-й день похода

Минус 19 градусов. Ветер 6 метров в секунду. Видимость 2 км. Это сводка наших метеорологов. На улице метет снежок. Сфотографировались все вместе на память. Попрощались хором и вышли в дальний путь. Всё, что было до этого, – присказка, а сказка – впереди!

Выходим вверх по реке Вериной. Солнца не видно. Метёт метелица. Но ветер попутный. Виктор и все сотрудники уговаривают нас остаться, ждать более хорошей погоды. Но мы считаем, что погода не такая уж и плохая, мы готовы идти и в более плохую погоду… Присели на дорожку. И не зря. Вдруг Боря вспомнил, что бензин не взял, потом пробку новую делал, потом рюкзак перекладывал. Так что целый час потеряли из-за салажьей выходки.

Наконец вышли… Снегу по реке Вериной много. Но в одном месте всё-таки выскочили на голый лёд. Сделали нарты из лыж, и пошли пешком, но не более 1 км. Дальше всё опять завалено снегом. Вдоль речки стоят столбы электролинии, но без проводов. Наверное, линия когда-то шла к лагерю. На слиянии ручья Мишки и реки Вериной стоит избушка без окон и дверей. Снег здесь до 0,5 м мелкий и неглубокий по берегам.

К 16 часам подошли к озеру. Целый час шли через озеро, и вышли к старому лабазу – избушке на курьих ножках, высота которых 3-4 метра. Рядом с лабазом стоит избушка 3 на 3 метра. В лабазе обнаружили сгущёнку, масло, щи консервированные, патроны 12 калибра и прочее. Ничего не взяли. Прошли ещё с полкилометра от лабаза и остановились на ночлег в лесу.

К вечеру погода прояснилась. Стал виден Эзоп – гряда скал, возвышающихся над всеми горами. Хронометрист Боря Амишев подсчи­тал, что мы сегодня топали 5,5 чисто ходовых часов и прошли около 27 километров. Для первого дня весьма неплохо.

Ночью показались крупные звёзды. Мороз крепчал и достиг отметки 25 градусов. Снег здесь глубокий и сыпучий, как сухой песок… Дрова хорошие. Подстилку под палатку сделали из веток лиственницы. Пробовали устроить углубление под палатку, но потом решили, что в этом нет необходимости, так как на это затрачиваются время и силы, а эффект близок к нулю.

25 марта. 2-й день похода

Сегодня отличная погода: мороз 25 градусов, ослепительное солнце, ветра почти нет. Сочетание блестящих гребней гор с плавными белоснежными склонами сопок и длинные синие тени! Здорово! Выходим в 10 часов. Много фотографируемся. Снег сыпучий и глубокий, лыжня сразу засыпается этим снегом. Приходится часто сменять впереди идущих. Идти очень трудно. Магаданские туристы были правы, что нет наста, а снег сыпучий.
У слияния верхнего левого притока с рекой Вериной есть небольшая полуразвалившаяся избушка. Остановились на ночлег на границе леса. Основная растительность – лиственница, а под снегом можно обнаружить карликовую берёзу.

В 16 часов мы с Марселем пошли на разведку, на предвершинную сопку, а ребята начали устраивать бивак для ночлега. На горе обнаружили что-то типа могильного холмика из камней и примитивный крест из посоха с поперечной перекладиной. Подымались на лыжах около 1,5 часов, а спустились потом за 30 минут. С этой сопки всё видно, как на ладони: и перевал на реку Большой Судар, и гору Туоннах, и вершину горы Эзоп. Красотища! Полёт над зимней сказкой!!!

Всё-таки не зря мы в эти края залетели! Смело можно рекомендовать Колыму туристам для сложных лыжных походов. Не стыдно будет! Но магаданские ребята правы: пройти здесь не просто. Надо быть хорошо подготовленным и морально, и физически, и теоретически – знать много туристских премудростей. На этой безымянной сопке мы сложили из камней свой тур и оставили в нём обычную записку.

В верховьях Вериной много звериных следов: соболиных, заячьих, лисьих, волчьих, а также куропаточьих. У нас всего 30 патронов, на куропаток жалко тратить, а на зверей некогда охотиться. Спуск с сопки плохой – перемежаются свежие надувы снега с леденистым настом. На последний взлёт сопки подымались без лыж, спускались так же – круто и скользко. Протёрлись бахилы. Два часа потом ремонтировали.
Вечер чудесный. Тихо. Мороз 10 градусов. Звёзды на чёрном небе смотрятся сказочно.

 

Мой день рождения и покорение Эзопа

 

26 марта. 3-й день похода

Сегодня мне исполнилось 35 лет. Отметим ударным трудом!
Идём всей группой на восхождение на Эзоп. Горный скальный узел. Не исключено, что на самую вершину не взойдём, но всё равно поднимемся высоко, полюбуемся колымскими просторами. Выход в 9 часов. Солнце ослепительное. Температура минус 5 градусов. Тихо. Медленно подымаемся со всем снаряжением всё выше и выше к перевальной седловине. Отсюда налегке собираемся сделать восхождение на вторую по высоте вершину Колымского края – Эзоп.

Остановились под седловиной на обед. Марсель посмотрел на часы и сказал: «Все вместе мы не успеем сделать восхождение. Алёша, делаем тебе подарок на день рождения – вершину Эзопа! Возьми любого из нас, кого посчитаешь наиболее подходящим, себе в напарники, и идите вдвоём. Мы будем ждать вас здесь».
Это был царский подарок. Каждый мог быть моим спутником. Но время действительно было ограничено, а путь очень сложный, требовал силы, выносливости, умения ходить на кошках и в связке, обращаться с ледорубом, верёвками, крючьями и т. д. И я выбрал Сашу Савиных, а перед остальными извинился и попросил не обижаться. Мы взяли с ним один рюкзак, основную верёвку, кошки, ледорубы, кое-что для перекуса и в 13-30 на лыжах пошли на восхождение.

Денёк выдался подарочный – тишина, солнце палит по-летнему. Мы надели свитера, в расчёте, что наверху будет холодно от сильного ветра, так как вершина господствующая и там ничто не сдерживает ветер. Пока поднялись на первую вершинку от перевальной седловины, то были уже взмыленные, как в бане. За этой вершинкой гребень хребта сужается и становится действительно похожим на гребень. Мелькнула мысль: «А стоит ли идти дальше? Отсюда и так всё вокруг прекрасно видно. К вершине гребень кажется непроходимым». Но погода стояла чудесная, снаряжение нормальное, времени до вечера много. Вперёд!

Решили сначала перекусить, отдохнуть немного и идти дальше на лыжах. Дошли до каменистого, оголённого хребта. Здесь сняли лыжи, придавили их камнями на случай, если ветер поднимется, и пошли дальше.

Чем ближе к вершине, тем уже становится гребень. Справа (на северо-восток) он уже обрывается бездонными скальными обрывами, рядом с которыми стоят каменные столбы, напоминающие мусульманские минареты или гигантские карандаши. Слева – очень крутой снежно-ледовый склон, верхняя часть которого чередуется с крупными камнями. Кошки то одеваем, то снимаем, так как по камням идти в них неудобно, а по снегу без них – скользко. Страховку с верёвкой применяли дважды, когда проходили участки по очень острому гребню, и имелась возможность слететь вниз со скал или сорваться влево по леднику. Здесь гребень такой узкий, что можно сесть на него верхом, как на коня. Как в песне поётся – свесить ноги на север и юг. Метрах в 400-х от вершины пришлось рубить ступени в настовом снегу ледорубом и идти в связке. Перелезли через несколько вершинок, прежде чем вершина Эзопа перестала исчезать из виду. С каждым метром подъёма открываются всё новые и новые виды на окрестные хребты, вершины и долины.

Со стороны нашего подхода вершина Эзопа выглядит, как ущерблённая скала. На ней возвышается триангуляционная вышка, сваренная из металлических уголков 30 на 30 мм. Это мы рассмотрели, когда взошли на вершину. Традиционных туристских записок мы на ней не нашли. Оставили свою записку о том, что группа новосибирских туристов под руководством Марселя Сулейманова совершила восхождение на Эзоп 26 марта 1974 года в 15-10. Пожелали последующим восходителям такой же замечательной погоды и благополучного спуска с вершины.

А восторг от красоты открывающихся горных далей в ослепительном солнечном освещении захватывал дух. Видимость была изумительная – на сотни километров! На севере чётко видны долины Сеймчана, Колымы, Полярного хребта. С востока на запад тянется хребет Большого Туоннаха. На юге, за широкой долиной Большого Судара, белеет ещё какая-то гряда гор. Глаза разбегаются: как бы не упустить самого интересного для съёмок. Продолжаю фотографировать. И все эти серебристые алмазно-блещущие голубые дали через окошко фотоаппарата разбиваются на отдельные кадры, из которых надеюсь составить круговую панораму. Впечатляет своей монументальностью самая высокая гора этого хребта – Туоннах, мощная скальная вершина, с которой сбегают в разные стороны острые гребни хребтов. Как хорошо, что повезло с погодой! На вершине почти нет ветра, а солнце жарит, как летом в горах Кавказа. Не знаем с Сашей – то ли загорать, то ли прятать лица от солнца, чтоб уберечь их от ожогов. Носы, наверное, облезут у всех. Мази уже не помогают.

Около часа мы были на вершине, но уходить не хотелось. На восхождении я отщёлкал 3 фотоплёнки. Надо всё-таки уходить вниз: «Что же делать!? И боги спускались на землю». Опытные туристы знают, что спускаться с крутых гор ещё хуже, чем подниматься, так как скользко и уже сказывается усталость, да и не всегда видно, куда нужно ставить ногу. Спускались в связке.

В одном месте я поскользнулся и полетел вниз по леднику! Саша мгновенно сделал противовес: спрыгнул в другую сторону хребта – в пропасть! Действовали мгновенно, как на тренировках: при падении я сразу перевернулся на живот и зарубился, как говорят альпинисты, ледорубом в леденистый склон. Саша, в свою очередь, не просто бросился в пропасть, а в прыжке успел зафиксироваться за уступ скалы. Верёвка, связывающая нас, натянулась, и мы зависли на ней в фиксированном положении. Перекликнулись. Договорились о поочерёдности вылазки на хребет. Выбрались на свою тропу. Отряхнулись. Поправили кошки, обвязки. Передохнули и продолжили спуск. С ещё большей осторожностью добрались до своих лыж. Сняли кошки… Встали на лыжи и, забыв про усталость, покатились вниз. За 10 минут промчались по тому пути, где подымались целый час.

Слава мудрому руководителю Марселю Сулеймановичу! Пока мы покоряли вершину, ребята оборудовали хороший бивак и натопили в палатке. Здесь мы отметили моё 35-летие и покорение Эзопа! Память на всю жизнь!

Хорошо попели туристские песни, вспомнили былые приключения в походах. Шеф раскололся и выдал для расслабления мышц по 50 граммов спирта. Ночёвка прошла хорошо.

 

Снова к перевалу

 

27 марта. 4-й день похода

Погода прекрасная для зимнего похода: морозик 10 градусов, солнце, тишина.
В 9 часов снова идём уже всей группой к тому перевалу, с которого мы уходили на восхождение. После вчерашних приключений сказывается усталость. Идти тяжко и неохота. Перевал несложный. Подъём на него плавный, да и вчерашняя лыжня хорошо помогает. Спуск же с него крутой. Спускаемся без лыж, хоть и жалко бахилы, которые долго штопали после восхождения.

На перевале стоит П-образная опора бывшей электролинии, тянувшейся от Каньона. Впереди по ущелью видна изба на ручье Наледном. Когда дошли до неё, то узнали, что это бывшая подстанция. Отсюда сделали две разведки. Мы с Борей сбегали на следующую седловинку, ведущую к ручью Задорному (1,5 км на запад от подстанции). Марсель с Сашей и Молодым – к истокам ручья Наледного (на север) – там перевал на реку Правый Сеймчан. После обеда определились, что пойдём на Правый Сеймчан – сюда проще и надёжнее. Всё-таки мы вчера здорово устали – еле плетёмся к перевалу. Под перевалом стоят несколько полуразвалившихся избушек. Наверное, когда-то здесь что-то добывали с помощью взрывов: ящиками из-под динамита утеплена одна избушка. Избушки до потолков забиты снегом и для жилья не пригодны – нет ни окон, ни дверей, а потолки заваливаются.

Поставили палатку рядом с избушкой. На дрова пошли столбики от изгороди, на подстилку дощечки от динамитных ящиков. Снегу здесь очень мало, торчат камни, а если где и есть снег, то он ветрами утрамбован до состояния льда. Марсель с Колей сделали более глубокую разведку в сторону Правого Сеймчана. Сегодня чисто ходового времени 3 часа 30 минут. Прошли около 13 км, судя по карте.

28 марта. 5-й день похода

Минус 15 градусов. Выходим в 8-45. За 50 минут дошли до перевала. Полюбовались открывающимися видами. Спуск довольно простой. К перевалу и с него шли без лыж. Наст крепкий. Потом встали на лыжи и лихо покатили вниз по Правому Сеймчану. Спуск плавный. Слева и справа впадает много ручьёв. Они, конечно, все замёрзшие и завалены снегом. Красиво и как-то гордо смотрится Эзоп с этой стороны. Впереди, по ходу, видна заснеженная сопка с вышкой. Это гора Кушнарёва (1332 м). Перед ней срезаем хребетик и сворачиваем налево. Начинаем подъём на перевал, ведущий к реке Ирюде. Путь к нему обманчивый. Мы все сомневались – уж не на Левый ли Сеймчан мы идём? На перевале много лиственниц. Отличный вид на окрестные горы. Около 7 км идём по очень глубокому, сыпучему, как сахарный песок, снегу. За день прошли около 25 км… Ходового времени 5 часов 30 минут. Погода пока нас балует, и мы всё ждём, что от этого баловства наши носы начнут сниматься, как кожаные чехлы. Все загорели и закоптились, как негры, только зубы да глаза блестят. Подсмеиваемся друг над другом – колымские зэки. Вообще, в группе настроение хорошее, доброжелательное. Нервных срывов пока не было. Хорошая команда.

29 марта. 6-й день похода

Подъём в 7-00. Выход в 8-30. Температура минус 20. Погода ясная. Вперёд на Ирюди! Сразу крутой спуск. Снег глубокий и сыпучий, без наста. Масса падений и барахтанья в снежных купелях!

Река живописна: скалы, снег, лес, виды на остроконечные зубчатые горы. Идущему впереди не пройти и 50 метров – из-за сыпучести снега очень трудно идти без наста: топаешь, как воду в ступе толчёшь, почти на месте. Меняем тактику передвижения. Теперь первые два человека торят лыжню без рюкзаков метров 300-400, а остальные по их следу идут за ними с рюкзаками. Затем первая двойка возвращается по проторенной лыжне за своими рюкзаками и догоняет ушедших не далеко товарищей. Дело сразу пошло лучше: общая скорость группы возросла до 4-х км в час. Пройдя по Ирюде около 15 км, до резкого поворота реки у скал направо, мы повернули налево, и пошли к перевалу на реку Ясачную. Неплохо идём – за день опять переместились на 25 км. За счёт передвижения челноком прошли километров на 10 больше. Вспоминаем постоянно магаданцев, которые предупреждали, что без наста здесь ходить очень трудно. Они были правы, но мы привыкли не пасовать перед трудностями. Пашем!

Заночевали под перевалом. Дым из палаточной трубы идёт вертикально. Вокруг солнца сияет радужный круг – это верные приметы усиления мороза, улучшения погоды. Ночью минус 25 градусов.

 

Ночевка на базе лесорубов. Ноль градусов – ни жарко, ни холодно!?

30 марта. 7-й день похода

Погода хорошая. На перевал взошли за 1 час. Сильный ветер. Виды красивые, но долго на перевале не задержишься. Спуск пологий. В зоне леса трещат кедровки. Это такие птички величиной чуть больше скворца. У Шурика не выдержали охотничьи нервы, и он одну подстрелил.

У Валюши не на шутку разболелись чирьи. Ребята по очереди спускали её рюкзак с перевала. На лыжах она ещё стоит, но чиряки на спине – это больно и неудобно, особенно в лыжном походе, когда надо и рюкзак тащить, и переодеваться на холоде, и т. д.

Спустились к притоку реки Ясачной. Встретили лесорубов из совхоза «Элеген». Они заготавливают здесь деловую древесину для совхоза. Взяли у них пару булок хлеба. Потом вышли на зимник (зимнюю дорогу) и там встретили автомашину с лесом. Попросили водителя отослать Оле Сулеймановой телеграмму о том, что мы уже благополучно прошли 1/3 маршрута и до сих пор живы и здоровы…

Сделали из лыж нарты. По зимнику дошли до избушки. Там какие-то нехорошие люди устроили погром, большой беспорядок. Поставили палатку рядом с избой. Дежурим мы с Колей. Ночью минус 35 градусов. Нас это не особо волнует, так как спасает отличная печурка, изготовленная нашими прославленными «чкаловцами» из лёгких авиационных сплавов, и сборный мешок, в котором мы на Саянах спали без печурки в 45-градусный мороз.

31 марта. 8-й день похода

Минус 35 градусов бодрят хорошо. Не застоишься. С нартами пробежались по зимнику 12,5 км за 2,5 часа. Дошли до базы лесорубов. Это сюрприз. О ней мы не знали при выходе на маршрут.

Устроили баню. С попутными машинами, увозящими отсюда лес, отправили письма родным и знакомым, а также в контрольно-спасательную станцию (КСС) о месте нашего нахождения на сегодняшний день.
На ночлег расположились в избе лесорубов. Но, как потом оказалось, это был не лучший выбор…

1 апреля. 9-й день похода

Минус 25 градусов. Начальник наш сегодня не в духе с полуночи. Расположились мы с ним ночевать на нарах у лесорубов. Их было 7 человек, в основном – бывшие зэки с взглядом исподлобья. Радости от встречи с нами они явно не испытывали и на нас посматривали искоса. В хате жарища, как в бане. Мы разделись уже до трусов, а к 12 часам ночи было уже около нуля градусов. Как говаривал наш пензенский друг Анатолий Мордвинцев: «Ноль градусов, это значит – ни жарко, ни холодно!» А фактически – дуб, дубом! Мы и задубели. Утром долго собирались. В избушке не убрались. Опять гнев начальства выплеснулся на нас.

Вот как описал эти события в своём хронометражном дневнике Боря Амишев:

«Пять человек спали в летней кухне. А Марсель, Лёша, Коля Петров и я – в домике лесорубов. Мы с Колей – на второй полке. У них комната с полатями. В комнате стоит смог, накурено – спасу нет. Жарища ужасная. По маленькому радиоприёмнику ВЭФ слушаем голос Америки – первые отголоски цивильной жизни нашей планеты. До этого дня не знали ничего о том, что делается в мире. Потом мы с Колей попытались уснуть. Сначала было жарко. Разделись до последней точки, именуемой плавками. К 4 часам утра стало холодно. Мы начали обрастать одеждой. Кое-как дожили до подъёма.

Вчера была полуднёвка, и мы побанились. Баня – нечто средневековое: ноги примерзают к полу; вода снеговая – намылишься, не смоешь мыла. После бани на меня напал чих – не продохнуть.
Утром с горем пополам поели. После обильного ужина есть особо не хотелось. После завтрака упаковались, погрузили рюкзаки на нарты, которые смастерили из своих лыж. Конструкция у каждого своя. Главное, чтобы они выдерживали вес рюкзака и не развалились при проходе через кочкарник и чтобы были управляемыми. Ведь дороги на Колыме – не дай бог иметь даже в захудалой Кыштовке (это – село на севере Новосибирской области, где мы работали на уборке урожая осенью 1973 года). С горем пополам тронулись в путь. Я веду хронометраж. Примерно через 1,5 часа дорога кончилась. Разобрали нарты и вперёд на лыжах. К 4-м часам дня добрались до слияния двух рек. Одна из них течёт в теснине, по ней мы и пошли (о горе нам!). Поначалу шли нормально, а потом на снегу появились сначала залысины водные, потом – плеши. А мы-то на лыжах. Сожалеем, что не на водных. Шли по щиколотку в воде. Смех и грех. Недаром сегодня День Дурака. Девчонки шли сзади и думали, что мы ещё вернёмся и пойдём в обход, тогда им не придётся повторять наши подвиги. Но мы «проплыли», и им пришлось пройти тем же путём. Вот это 1 апреля! Вылезли на берег мокрые. Мокрые лыжи и бахилы. Мои бахилы уже рэпнули (порвались). Это словечко я услышал от Козловой. Девчонки шли с таким страхом, что у Зины глаза на лоб лезли, когда она пёрла по воде, а под ней трещал лёд. Глубина речки здесь, наверное, в 2-3 человеческих роста. Наконец все благополучно выбрались из воды, нашли место для ночлега. Козлик делает свою родную постель из веточек лиственницы. Шурик с Зиной дежурят.

В окрестностях нашего лагеря слышна стрельба. Наверное, кто-то бьёт оленей. Здесь много их следов. Очень хочется свеженького мяса… Да, о продуктах. Сегодня сухари уже взяты под контроль Зины – завхоза. Выдала по 1,5 сухаря. Началась диета (вынужденная). Продукты поедаем, а вес рюкзака тот же. При свете свечи пишу в палатке. Дежурю с 22 до 23 часов по скользящему графику. Все спят, а я кочегарю. Да «пятёрка» – вещь не из лёгких. Тяжеловато. Но все пока держимся. Ну, вот и всё на сегодня».

 

Праздники все разом… и проблемы тоже

2 апреля. 10-й день похода

Продолжаю писать свой дневник. Вечером отпраздновали все праздники, какие знали, в том числе и день рождения Колчина, Нины Корягиной и День Дурака (1 апреля). Валюша сегодня шла весь день без рюкзака, так как у неё на спине зреют два огромных вулкана – чирьи. Опасаемся за её здоровье, тем более я 10 лет назад на Алтае испытал подобную боль, только фурункул был на руке и поход был летом.

Температура -10. Небольшой ветер. Снег глубиной до 120 сантиметров. Вышли в 8-10. Спускаемся снова на речку. Лёд бугристый, с наплывами незамёрзшей воды. Лыжи катят плохо, так как шурупчики из окантовки вылезают и цепляются за лёд… Передвигаемся, как коровы на льду. Марсель влез по колено в воду. И так весь день – то лёд, то глубокий сыпучий снег. Ширина водной поверхности реки Ясачной доходит до 100 метров. Бирюзовый лёд, скальные выступы из-под крутых снежных склонов создают красивые картины. Повернули на запад по второму большому притоку Ясачной (обозначенному на 10-километровке). Сплошная ишачка. Всё время торим лыжню, и всё равно идущий последним проваливается. Наста нет. Снег не слежавшийся. Не слышно песен ни от Амишева, ни от Савиных, самых голосистых наших запевал. За день чистого ходового времени вышло 8 часов. Прошли около 32 км. При такой глубине снега – до 1,3 метра – это подвиг.

3 апреля. 11-й день похода

Ночью -30 градусов. Утром продолжили идти вверх по притоку Ясачной. Снег по-прежнему рассыпчатый, глубокий. Используем даже следы попутно пробежавшего лося. Всё меньше проваливаешься. Торим лыжню поочерёдно, как и раньше. Идём-идём, вроде уже и речка течёт в обратную сторону. Оглянешься – она течёт туда же, куда и раньше. Такие иллюзии здесь бывают довольно часто.

К вечеру Марсель всё-таки решил сворачивать из этого распадка и дал команду идти влево к сопочке. Около 16 часов мы подошли к сопке, за которой, казалось, должен быть проход на Супконью. Силы ещё были. Время тоже. Полезли на сопку из зоны леса с расчётом, что если не удастся пройти, то успеем возвратиться в лес. У некоторых, правда, были сомнения – не рано ли свернули, может надо бы ещё за одну сопочку пройти. Но начальнику не перечили – пусть учится принимать ответственные решения. Ведь могло и 2 варианта быть. Когда взобрались на сопку, то оказалось, что это только первая ступень сопки, а выше виднелись ещё две ступени. Марс, Саша и я пошли дальше на разведку без рюкзаков. Красивые виды отсюда на истоки Супконьи, Инаньи. Фотографируемся.

Хотя было ветрено и морозно, ребята наши внизу времени зря не теряли: наломали сухих веток из стланика, развели костёр за камнем и даже в кружке снегу натаяли, чаёк заварили. Разведка наша показала, что надо возвращаться в зону леса. Спускались со смехом, хотя уклон был очень крут, до 45 градусов. Сначала пошли вниз по скату пешком, так как выше леса был крепкий наст, а потом попробовали на лыжах идти. Я съехал первым, за мной Коля Мартюхин. Оглянулись, а выше нас в снегу барахтаются наши, и прямо на нас одинокая лыжа мчится. Давай её ловить. Коля кинулся на неё – промазал, она – ниже, Коля С. подставил палку, но она её проскочила. Я накрыл её рюкзаком. Оказалось, что от Шурика она сбежала. Он до неё вынужден был добираться без лыж.

Сегодня мы с Колей М. опять заступаем на дежурство. Снег очень глубокий, но на биваке это нас не особо смущает. Работаем все дружно. Боря с Молодым пилят дрова, Валя с Зиной стелют лапник под палатку. Лапник – это, пожалуй, слишком большой комплимент для веток лиственницы, так как она на зиму полностью сбрасывает свою замороженную хвою. Марс, Петров и Шурик обрубают ветки, подтаскивают их к месту установки палатки. Примерно за 1,5 часа все работы, в том числе и приготовление пищи, закончены, и мы уже в тёплой палатке рассаживаемся для еды. Пищу готовим на отдельном костре, рядом с палаткой. Все вещи сушим в палатке под крышей на опорных верёвках. Иной раз растягиваем дополнительные верёвки. Ночью по очереди топим печурку. В этот час штопаем одежду и сушим отдельные свои вещи. Всё высыхает быстро и надёжно. Я обычно ещё и пишу дневник похода, просматриваю по карте пройденный маршрут. Час пролетает быстро и незаметно.

А вот как этот же день воспринимал Боря Амишев:

«3.04.74 г. Ясно. -18. Ночью -30. Снег глубокий, до 130 см. Идём вверх по притоку Ясачной с 8-30 до 17-40. Чисто ходового времени (без учёта времени привалов и других остановок) 7 часов 20 минут. Прошли около 22 км. День был очень трудный: снег глубокий и мокрый. Солнца нет. Весь день идём в гору. «Наелись» за день и наледей, и глубокого снегу. Козлова удушила нас дымом, и это уже второй раз. Первый – в начале дежурства, где-то в 22-23 часа, и утром – в шестом часу. Комедия! В палатке ничего не видать. Все залезли вглубь спальника. О настроении и говорить не приходится, ведь решающая часть его зависит от питания. Есть стали так, будто все решили поступать в хореографическое училище. Завхоза я, конечно, понимаю. Да я и сам завхоз. Хорошо хоть кое-где пополнялись хлебом. Сухари теперь идут по норме – 50 граммов, и не больше. Супов вместо 7 пачек на 9 человек стало 6. Супчик жидкий-жидкий. Коля Петров два с лишним дня на «горшок» не ходил. Наверное, не с чего. Чай подслащённый – кружка сахара на ведро. Смешно, вроде, но это не так. Лёха шутя, резюмировал: жить будешь, но тянуть не потянешь. Говорит, что эту поговорку придумал Коля Пинчук на Саянах. Я, в общем, первый раз столкнулся с голодом. Честно скажу – вещь неприятная».

 

Река Незнакомка

4 апреля. 12-й день похода

Сегодня у моей сестры Веры день рождения – 41 год. Где-то она здесь не очень далеко за горами, в посёлке Бурхала. Будут отмечать и нас вспоминать. После похода заедем к ней. Я её сыну Серёжке обещал побывать у них. Ему на днях исполнилось 15 лет.

Ночью шёл снег. Облачно. Температура -10. Выход в 8-15. В 9-15 привал. Просматриваются горы Малого Туоннаха. В 14-15 вошли в очень широкую долину. В 15-00 начали спуск к реке Незнакомке. Сегодня за день прошли 4 перевала. Три из них – ложные. То есть просматривается впереди седловинка, а поднимешься на неё – оказывается, что впереди ещё выше видна очередная седловинка. Рельеф здесь довольно обманчивый, особенно при плохой видимости: кажется, например, что ручей вытекает из сопки, а он из-за сопки течёт. Ориентироваться здесь не просто, хоть мы с Марселем дважды были чемпионами Новосибирска по ночному ориентированию на местности, да и Валя с Зиной классные ориентировщицы (у Вали первый разряд, а Зина – мастер спорта СССР).

Сзади нас догоняет пурга. Успели до неё зайти на перевал и сфотографироваться с открытыми видами на Супконью, Инанью, Незнакомку. Неожиданностью стало то, что Незнакомка шире Инаньи. Долины их пересекаются крест-накрест под прямым углом.

Обедали на перевале, укрывшись от пурги полиэтиленовой плёнкой, растянутой на палках. Незнакомка оказалась очень милой и симпатичной. Ширина её достигает двух-трех километров, там, где она разливается в озёра. В некоторых местах берега представляют собой мощные обрывистые скалы. Жаль, что была пурга и её вуаль не позволила сфотографировать эти красоты. Лёд на озере на протяжении 10 км почти не был покрыт снегом. Снова тащили нарты за собой.

Ночлег устроили в 10 км от слияния Незнакомки с Инаньей. Интересно, что лиственницы здесь какие-то скрученные вокруг своей оси и практически их невозможно колоть на дрова для нашей печурки. Снег здесь очень глубокий. Вот и разберись в природе: озеро голое, а берега завалены глубоким снегом. Наверное, ветер успевает сдувать снег на берег, пока он идёт. Снег шёл всю ночь, и нам приходилось периодически стряхивать его с палатки. К утру снег почти прекратился, а мороз усилился до минус 15 градусов.

 

Рассуждения о руководителях и снова о еде

5 апреля. 13-й день похода

Боря вчера в описании дня уделил внимание и характеристике командира:

«Сулейманов – командир-авантюрист, как зовёт его Лёша. Ну что ж, может быть. Но мне лично Марсель многое дал по основам туризма, начиная от разбивки лагеря и кончая ориентированием на местности. Он, по-моему, легко поддаётся той авантюре, которая идёт на пользу общему делу. Так что поспешные выводы делать не надо». И опять возвращается к пищевой теме: «Пора будить Петрова да варить, через 50 минут надо кормить птенцов. Вчера добавляли сухари в суп. Вроде нормально. Есть можно. До вчерашнего дня была палка колбасы на 9 человек, а теперь только половина. Запасов осталось на 4 ходовых дня».

От себя добавлю, что Марсель мне понравился с первого дня знакомства в Новосибирском городском клубе туристов. И дальше мое уважение к нему возрастало, иначе бы я не пригласил его в 1968 году в поход по Таймыру. Называя его авантюристом, совсем не хочу его оскорбить, а лишь подчёркиваю его, иногда несколько излишнее, стремление рисковать. Он это и сам знает, поэтому не обижается. Я уважаю и ценю всех участников группы. Иначе я бы не пошёл с ними в такой серьёзный поход и не доверил бы руководить группой злостному авантюристу, став его заместителем. И этим всё сказано.

А за тот поход пятой категории сложности по Таймыру в 1968 году нам определили второе место по СССР среди класса сложных лыжных путешествий. Так что Боря недооценил глубину нашей дружбы с Марселем. И ещё интересно, что я в своём дневнике-оригинале ничего не пишу о голоде. Значит, меня это не волновало, хотя я пахал не меньше остальных, да ещё всё время в разведку бегал и фотографировал по ходу путешествия, а это – очень большая нагрузка…

Я обычно советую руководителям походов учитывать дополнительную нагрузку на фотографов. Ведь им приходится для выбора хорошего кадра, и опережать группу, и отходить в сторону от лыжни, и так далее, и тому подобное. Не просто учитывать вес фото- кинопринадлежностей, но снижать обязательный для переноски вес при распределении груза.

Итак, 5 апреля. Продолжение. С утра повышенная облачность, местами очень низкая, переходящая в туман. Температура -10. Снег глубокий, до 70 сантиметров. Берём направление на белеющий выступ мыса, расклинивающего озеро на две части. Он кажется совсем рядом. Но шли к нему 1,5 часа, хотя лёд почти голый, то есть скорость не менее 5 км в час. На озере проявилось умение и неумение ходить строго по азимуту. Лучше всех держит прямую линию движения Коля Петров. После него лыжня ровненькая, как стрела, хоть на 3 км. Хуже всего у Саши. Как он выходит вперёд, так начинается петляние. Прямая лыжня за ним не более 50 метров. Секрет же хождения прост: замечаешь впереди видный предмет, направляешь на него лыжи и топаешь, а до него – промежуточные бугорки, кустики, выемки. А если их нет, то сама длина лыж помогает выдерживать направление. Этим экономятся силы всей группы, и увеличивается скорость прохождения участка за счёт сокращения кривых линий.

 

Красоту Колымы увидеть непросто

 

 

В конце левого притока по ходу ответвления под прямым углом в озеро впадает широкая река. Это и есть Незнакомка, образующая с притоками крупное озеро. Километрах в семи выше по озеру сворачиваем за сопкой в большой скалистый распадок правого притока речки Лукавой. Снова входим в глубокий снег. Но какая здесь красотища!!! И чем выше идём, тем красивее. Через 50-100 метров останавливаюсь – фотографирую. Ох, и неприятная же это процедура: остановиться, достать фотоаппарат, выбрать кадр, затаить дыхание, когда сердце прыгает в груди, как бараний курдюк, и хочется хватать воздух, разинув рот! А выдохнешь не вовремя – заиндевеет объектив и все твои труды – насмарку! Навёл на объект фотоаппарат, щёлкнул и бегом давай группу догонять. Пока догонишь, ребята порой уже по два раза успеют смениться для торения лыжни. Кажется, что они тебя осуждают, как лодыря, только виду не подают.

Идём вверх по ручью. К 16 часам втягиваемся в узкий скальный каньон. Лес кончился. И вдруг, примерно через километр, ущелье раздвигается, и мы попадаем в сказочный «сад»: растут рощицей стройные, пушистые, как ёлки, лиственницы; из-под искрящегося алмазами снега местами пробиваются кустики тальника с начинающими зеленеть веточками и набухающими почками. То тут, то там возвышаются какие-то фантастические статуи, в которых угадываешь то громадную обезьяну в очках, то египетских идолов, то кормящую ребёнка мадонну, то остатки триумфальных ворот (колонны, арки). Резкие синие тени придают всей этой красоте ещё большую законченность. Даже глубокий изматывающий снег не гасит нашего восхищения.

У этого «сада» ущелье разветвляется на два каньона. Мы сначала пошли по правому, но тут же нас догнал Марсель и повернул на левый. Ещё через 1,5 км дошли до конца ущелья. Мы с Марсом пошли на разведку искать наиболее удобный склон для перевала. Ослепительный блеск снежных склонов создавал видимость большой крутизны и невозможности перевалить здесь. Но я короткими серпантинами и лесенкой поднялся почти до седловины. Склоны были довольно подозрительны, лавиноопасны, и мы решили оставить этот склон как резервный, а проверить то ущелье, откуда нас Марсель завернул. Снова спустились все вместе в тот «райский садик». Было уже полшестого вечера. Оставили ребят устраивать бивак, а сами с Марселем снова пошли на разведку. За 1,5 часа от «садика» прошли вверх по ущелью и поднялись на перевал. Конечно, ноги стали тяжёлые, как свинцовые. Страшно не хотелось двигаться, но надо было уточнить возможность прохождения через перевал в долину реки Таскан, иначе завтра придётся терять на это целый день всей группе. Через силу, шаг за шагом поднялись на перевал. И усталость почти полностью исчезла. Положительные эмоции помогли.

Отсюда открылись прекрасные виды. Примерно на 150 км в округе под нами громоздились снежные и скальные сопки. Прямо на юге – сопка Хиулчанская, с которой сбегают множество распадков и долин ручьёв, впадающих в Таскан. Сама же река отсюда не видна из-за склонов, по которым нам предстоит пройти завтра. Фотографируем с Марсом эти прекрасные горные пейзажи и быстрей вниз. В соседних распадках сошли лавины, но карнизы ещё висели на многих крутых склонах и грозили новыми лавинами. Спускаемся короткими зигзагами-серпантином, чтобы не выскочить в опасную зону. Спуск занял 7 минут, а подымались 40 минут. И ещё дальше, к биваку, докатили за 20 минут. Ребята видно тоже здорово устали. Хотя было уже 19-30 – печка ещё не топилась. У всех замедленные движения. Всё делается плавно и не спеша. У группы ходовое время 7 часов, а мы с Марсом ещё и на разведку ходили.

 

 

Из дневника хронометриста Бори Амишева:

«Разбиваем лагерь после ужина. Да, о пище. Уже тяжко. Сегодня с Сашкой съели по 10 таблеток глюкозы, так что аж противно стало. Как бы не заболеть какой-либо сахарной болезнью. После ужина собрался штаб группы. Маршрут вроде бы меняется. Продуктов осталось на 6 дней. Мы с Шуриком мечтаем о вкусной и здоровой пище. О том, как мы пойдём после похода в ресторан.… Вообще-то, в отношении объёма пищи хватает, а вот калорий маловато. Физиономия осунулась. Оброс, загорел, точнее – сгорел. Опять реву – глаза болят, лицо облезает. Очки уже не снимаю. До конца похода осталось 6 дней. Числа 13-14 должны быть дома. Не будем загадывать, а то свечка уже догорает».

 

Мороз и солнце. По пояс в снегу, по колено в воде

 

 

6 апреля. 14-й день похода

Температура минус 14. Ясный день. Снег глубиной до 110 см. Снова мороз и солнце, день чудесный! Отдохнувшие, мы по готовой лыжне с рюкзаками взобрались на перевал за 1,5 часа. Съели по шоколадке. С полчаса фотографировались у неповторимо красивых лиственниц, укутанных в искрящиеся, пушистые покрывала-шубки из крупных кристаллов инея.

Спуск довольно пологий. Но в зоне леса снег пушистый и очень глубокий (по пояс), так что там уже было неприятно спускаться. Я тоже испытал снежную купель. Лыжи с ходу провалились под засыпанный снегом куст, и я уткнулся носом в освежающий пушистый снег. А он какой-то странный, полупроводниковый – в него проваливаешься, а из него лыжи не вытащишь, вроде кто-то держит.

И вот по ручью спустились в ущелье, которое скалами сжимается в некоторых местах до 23 метров. Теснины! Здесь ещё больше красивых скал, чем на речке Лукавой. Они порой напоминают кремлёвские башни, храмы церковные или дворцы и т.п. В общем, у нас сплошное фотографирование…

 

7 апреля. 15-й день похода

Погода хорошая, но противный холодный ветер леденит спину выше рюкзака и сбоку, в то время как солнце немилосердно жжёт лицо. На мази уже не надеемся, занавешиваем носы бумажками. Губы без разбору мажем губной помадой – и цветной, и бесцветной. Рожицы у нас такие живописные, чуднее, чем у клоунов. Покажись такими в городе, пацаны за нами бежали бы, как за юродивыми. Не знаю, как смотрелся я, а Марсель не уступал своему знаменитому тёзке Марселю Марсо: ярко красные губы, белые от «Нивеи» щёки, да плюс щетинистая рыжая борода, ушанка, повёрнутая правым ухом на лицо и прикрывающая правый глаз, большой кусок бумаги от горохового супа, прикрывающий нос. Красавчик из сумасшедшего дома, да и только.

 

Вот так выглядел на пятнадцатый день похода вождь покорителей зимней Колымы. Но такие же были и мы – его подданные, поэтому долго над этим не смеялись. Это уже не вызывало бурных эмоций. К тому же у нашего предводителя на всё было научное обоснование. Непонятно, почему шапку боком носит? Так солнце же светит в правый глаз, вот я его и прикрываю. Если левый ослепнет, так я правым буду видеть!
Сегодня день был такой: то ходили по пояс в снегу, то мчались по колено в воде по наледям.

 

 

В одном из уютных мест остановились на ночлег. Прошли около 30 км. Устали здорово. До крутого поворота Таскана не дошли около 1 км. Заметили какие-то домики на обрывистом берегу. Подошли. Один барак стоит уже, свесившись с обрыва. Вот-вот развалится. Но стены зашпаклёваны, пол ещё крепкий. Внутри все они забиты снегом. Есть даже баня, которая стоит прямо на ручье, впадающем в Таскан. Здесь и поставили палатку.

Сегодня мы с Колей М. дежурим. Я вырыл яму для костра, а Коля притащил дощечек, и мы настелили их вокруг костра, за что нас с восхищением назвали пижонами. Вечером по ходатайству общественности командир выдал по 21 грамму спирта в честь придавившего нас 40-градусного мороза.

 

Золотая лихорадка

 

8 апреля. 16-й день похода

К утру потеплело. Всего минус 20. Сегодня праздник у ребят, сегодня будут танцы! Родился у нас Коля Петров!

А пока, через «неохота», надо собираться и топать, топать! Правда, наша великомученица Валюша, она же непревзойдённая блиношница, подговорила вожачка остановиться на ночлег в 16 часов, независимо от того, куда дойдём. Блинами-то и начальникову твёрдость можно размягчить и растопить. А у меня обнаружилось головокружение. До обеда я тащился за группой по реке, а потом они меня разгрузили. Наверное, переутомился. На обеде подлечился чайком, а ещё через час вышли к красивой чёрной скале, исчерченной полосами белого кварца и полосами чёрного камня, похожего на уголь и графит. Это спутники золота!

 

Дальше расскажет Боря:

«Обед состоял из:
1. Одного кусочка мяса, проваренного и обжаренного по нашему заказу в заводской столовой и на нашем костре – 40-50 г.
2. Масла сливочного – 20 г.
3. Сухарей – 50 г.
4. Сахара – 5 кусочков.
5. Шоколад – 25 г (да перед обедом по одной выдавали).
6. Воды колымской – вволю, хоть по ведру.

Это помогло Паршину прийти в себя. Мы его всё-таки подразгрузили. И – дальше, дальше, вниз по Таскану, до его слияния с речкой Известковой. На ней есть прииск, с которого мы должны выскочить на Бурхалу, конечный пункт нашего путешествия. А пока, в честь дня рождения Коли Петрова, сделали одну очень хорошую ходку. Дошли до скал, которые себя обнажили из-под снега. Начались поиски золота! Вот она – золотая лихорадка! Видел бы кто, кроме нас, эту живую картину! Умер бы со смеху! Мы ковыряли эту несчастную скалу ледорубами и палками с такой настойчивостью, вроде здесь была гробница второго Тутанхамона! Золотоискателей (копателей) было трое: Марсель, именинник и я. Остальные сидели на рюкзаках и хохотали от души, комментируя наши успехи и неудачи. Шурик говорит, что оставаться на ночевку здесь нельзя, иначе они здесь костьми лягут, пока скалу не сравняют с землёй. Всё равно все остались довольны этим приключением. Золота не нашли, но красивые камешки прихватили на сувениры. Время поджимало – и мы снова пошли вперёд».

 

День рождения Коли Петрова

В 16 часов остановились. Сделали образцово-показательный лагерь. Приготовили ужин и до 23 часов праздновали день рождения нашего Коли Петрова. Даже по глотку спирту хватили, наелись блинов и долго пели величальные и туристские песни в тёплой палатке на большом общем спальном мешке в освещении фонаря и печурки. Такими были у нас с Колей Дни Рождения на Колыме. Запомнятся навсегда! Отбой в 23 часа. Ночь довольно тёплая – минус 10 градусов.

9 апреля. 17-й день похода

Минус 10. Снег до 20 см. Прём вниз по Таскану, как на учениях. Час переход – 5 минут передых, 30 минут переход – 15 минут перекур (хотя никто не курит), в зависимости от преград. С 13 до 14 часов – обед. Опять пашем целину до 17 часов. За день промчали 40 км. Ночевка традиционная.

10 апреля. 18-й день похода

Температура минус 15. Солнечно. Прикидываем с Марселем расстояние, которое надо пройти до финиша – около 80 км. Вышли на зимник. Дорога избитая, колея глубокая, заснеженная с кусками-глыбами замёрзшего снега. Выбор небогатый: пахать целину или идти, спотыкаясь по корявой колее. Решили идти по «дороге». Уже 25 дней как уехали из южного Новосибирска, из дому. Уже соскучились по родным и близким, а Боря по любимой Наташке. Рюкзаки значительно полегчали и теперь весят не по 40 кг, а по 20. Наметили план: идти до Усть-Таскана, а оттуда – в Ягодное и в Бурхалу на автобусе. Но удалось пройти километров 20, и нас догнала грузовая машина с будкой и с печкой. Мы сдались быстро. Загрузили вещи и себя. Водитель рассказал, что они отвозили заготовителей леса и возвращаются налегке. Часа три потряслись по колымской дороге и оказались в большом посёлке Усть-Таскан. Всё ещё не верится, что поход позади. Приютили нас на ночь в школе. Смотрим телевизор – «Ну, погоди!». Расслабляем свои натруженные организмы. У всех замедленные движения. Закопчёные, заросшие (у ребят) и облезшие лица…

 

«Вот и окончился круг…»

Здесь наши дневники заканчиваются. Дальше пишу по памяти и отдельным записям.

11 апреля

Посетили рыболовецкое село. Встречались с рыбаками. Беседовали. Рассказывали им о жизни в Новосибирске, а они – о своей. Фотографировались.

12 апреля

Переехали на автобусах в Бурхалу, где живёт моя сестра Вера с сыном и мужем. Все удивлялись, что у Веры Алексеевны такой заботливый братик, приехал на лыжах на Колыму проведать сестрёнку. Ознакомились с посёлком. Посетили руководство прииска. Секретарь парткома рассказал о достижениях и планах. Встречались со школьниками и рабочими прииска, одним из которых был муж Веры, мой тёзка Алексей Алексеевич Семиглазов.

О Колыме

Всё, что находится за пределами Магаданской области, здесь считают материком, а что в области – Колыма. Люди здесь говорят о себе: «Я – колымчанин». Магаданская область первая в стране начинает новый день календаря. Мыс Дежнева – крайняя точка России. Мыс Уэльса – крайняя точка Америки. У них ещё понедельник, а у нас уже вторник. Они – отстающие.

Порт Эгвекинот находится примерно в 40 километрах от Полярного круга и от 180-го меридиана, который условно делит Земной шар пополам на восточное и западное полушария именно через Магаданскую область. На территории Магаданской области уместились бы Германия, Франция и Великобритания вместе взятые. Здесь помещается два часовых пояса. В Магадане – 8 часов разница с Москвой, а в Анадыре – 10. От крайней юго-западной точки до крайней северо-восточной расстояние такое же, как от Москвы до Тюмени, или в два раза больше, чем от Москвы до Одессы. В этом краю самая большая в России влажность, а по соседству, в Оймяконе, – полюс холода Земли, морозы достигают 70 градусов. Вот такие здесь мировые рекорды.

Сеймчан, откуда мы вылетели к месту начала похода, в переводе с якутского – Солнечная Долина. Там на 63-м градусе северной широты летом бывает жара, как в Ташкенте, а к вечеру – холодно. Нам рассказывали, что Коньков Марк Дмитриевич выращивал там не только картофель, но и помидоры, подсолнухи, ревень, огурцы и даже дыни!

Кое-где на Колыме прижились тальниковые рощи, берёзы, есть даже большие лиственницы в два обхвата, правда нам они не встречались.
После похода разослали фото всем, кого фотографировали. Особенно были рады родственники метеорологов, от которых мы начинали поход. Они прислали восторженные письма и приглашали нас в гости. Но как-то не случилось. Публикую их письма, которые у меня сохранились до сих пор и трогательно звучат и поныне.

 

Письмо от родителей Бородиных:

Уважаемый Алексей Алексеевич!
Получили Ваше письмо с фотографиями наших «таёжников». Большое Вам спасибо за такую любезность, что выполнили их просьбу и прислали их фотографии, для нас они тоже уникальные, так как это первые фотографии с их удивительного места жительства, о котором мы знаем только по их письмам. Они по-прежнему восторгаются таёжной красотой, много сами фотографируют, даже залезают на вершину сопок, чтоб больше можно было заснять и привезти домой на память. В октябре обещают приехать на родину.
Большое спасибо за приглашение в Новосибирск в гости, знаем, что очень красивый город, но немного «не с руки». Будете на Кавказе заходите к нам. Будем очень рады.
До свидания. Бородины.

 

Письмо от Сливкиных:

Алексей Алексеевич, здравствуйте!
Получили от вас фотографии с моих детей, за что Вас сердечно благодарю. Спасибо Вам за доброе слово о детях. Для каждой матери самое приятное, когда дети между собой живут дружно.
Внимательно рассмотрела каждую фотографию, теперь и о зяте хотя бы беглое представление имею. А Вам я позавидовала, что в период отпуска Вы совершили такой интересный турпоход. Мне б сбросить лет 20, с удовольствием бы присоединилась к вашей отважной группе туристов. Если будете отдыхать на юге, заходите в гости. Мы живём в пределах 1 км от аэропорта.
С уважением. Сливкина.
11.07.1974 г.

Таким запомнился мне один из отрезков моей жизни в походах. Рекомендую опытным туристам-лыжникам повторить путешествие по нашему маршруту. Не пожалеете.

Алексей Паршин

 

Невероятно сложный зимний поход 5 категории по Колыме, так ярко описанный Алексеем Паршиным, требует от участников огромной выносливости. Для достижения лучших результатов при тренировках на выносливость ведущие спортсмены России применяют препарат ЛЕВЕТОН-ФОРТЕ.

 

Топографические карты района путешествия. Масштаб: в 1 см – 1 км.