Матер спорта по туризму Николай Платов рассказывает о своем пути «от мотоцикла к велосипеду». О преимуществах того или иного вида передвижениях в походе, и почему он перешел из мототуризма к велопутешествия.
Моё первое мотопутешествие
Шёл 1959 год. Ещё зимой мы, пензенские любители езды на мотоциклах, решили летом отправиться в дальнее путешествие по просторам необъятного Советского Союза. Наступил июнь. Мы чаще стали встречаться. «Ну, как ты?» – «Да, всё нормально. Вот только заднее колесо спустило, видимо, проколол, клеить надо. На камере уже есть заплатки. Ещё одна будет – не страшно, завтра заклею» – «А у меня стал заедать тросик управления газом, да в фаре ближний свет что-то не горит. Тоже завтра буду разбираться».
Вот примерно такие разговоры и составляли наш процесс подготовки к мотопутешествию. Других забот не было. Тогда, понятное дело, мы и не представляли, какой он – процесс подготовки к путешествию должен быть. Да и что такое вообще – путешествие – мы даже и не знали. «Сядем на мотоциклы, да и поедем, что тут хитрого?» – думали мы, собираясь в своё первое путешествие. Точнее сказать, не в «своё», а вообще в нашем городе вроде бы никто до этого так далеко от дома не уезжал. Да и называли мы это мероприятие проще – «поедем», «съездим», «сгоняем».
Это, собственно, по сути, была только подготовка мотоцикла, причём задумывалось, что если что и сломается в нём, в какой-нибудь колхозной мастерской сделаем. Кроме «штатного» инструмента – у кого что было, с собой взяли напильник и топор, тем и удовлетворились. Что касается прочей поклажи, то сильно сомневались – надо ли чего… Питаться будем в столовых, подкупим, если захочется, хлеба и молочка; даже кружку, миску, ложку не брали – зачем?
Ну, поскольку ехали на юг, не сомневались: холодно и дождей не будет, в июле даже у нас в Пензе жарко. Для примера, что взял я: самая тёплая вещь – лёгкая кофточка типа «олимпийки» и берет. На ногах кеды, да это, пожалуй, и всё. Ночевать планировали в стогах соломы или в копнах свежего сена.
С маршрутом тоже больно-то не заморачивались. С помощью линейки прочертили прямую линию между Пензой и Симферополем – вот он и готов, маршрут. Правда, подумав, продлили его до Ялты. Он пролегал где-то вблизи следующих городов: Тамбов – Грязи – Липецк – Елец – Ливны – Орёл – Курск – Белгород – Харьков – Днепропетровск – Запорожье – Мелитополь – Джанкой – Симферополь – Ялта. Прикинули километры – в один конец получилось около 1500 км. Да, не близко! Как-то даже возгордились.
О бензозаправках вопрос не стоял: где-нибудь да найдём. На самом деле, так и было, чаще всего, на колхозных станах. Мимо них всё равно не проезжали – то ли водички , то ли пообедать. Бензин в полях хранился в больших цистернах – положенная на бок большая бочка с горловиной вверху и лестница к ней с обыкновенным ведром и верёвкой. Мы обычно спрашивали: «Мужики, бензинчика для нас не найдётся?». Народ доброжелательный, любопытный, до разговоров охоч: «Да вон ведро, черпай и хоть залейся, не упади только в цистерну!». Тогда бензин был дешевле газированной воды с сиропом, и никакого дефицита. Да и вообще к этому времени слово «дефицит» стало редко употребляться в обиходе – с каждым годом стали заметно лучше жить.
Люди нам встречались доброжелательные, гостеприимные, отзывчивые. Например, ночевали мы почти всегда на топчанах, на матрасах, набитых свежим сеном и под крышей – или в амбарах, или в каких-то хозяйственных пристройках. В городах на ночь не останавливались, вроде как бы негде, да и народ в городе жил не так, как в деревне, как-то потруднее.
А в Крыму уже тогда местные жители за постой брали плату, правда, мизерную, но всё же – за одну ночь один рубль с человека, но зато прямо у моря. Народу на берегу моря мало, по сути, первый раз увидели настоящих отдыхающих. Сами себя мы к ним не относили, решив, что просто покатаемся по Крыму и всё – разве это отдых…
Теперь о дорогах. Трасса Москва – Симферополь почти вся с твёрдым покрытием, а все остальные дороги нашего маршрута – как у нас в Пензенской области, да, наверное, как и по всей России: хорошо или не очень наезженная колея прямо по земле. Но удивительно – на дороги никто не жаловался. От посёлка до посёлка её прокладывали местные жители и как могли поддерживали её рабочее состояние. Я даже сомневаюсь, что были тогда в ходу поговорки: «На Руси две беды: дураки и дороги»; «И у черта, и у Бога, на особом на счету, ты, российская дорога, семь колдобин на версту». Люди знали: в дождь дорога непроходима, и потому спокойно ждали, пока подсохнет или случится попутный трактор, он то вывезет, и всё решение проблемы.
Уже тогда, даже нам, молодым и амбициозным, было ясно: построить дороги и содержать их в рабочем состоянии на таком пространстве, на наших болотистых, лесных и овражистых землях в условиях сурового климата невозможно или очень и очень непросто. Потому, видно, и мирились с тем, что есть и радовались тому, что имели. Чего уж там говорить о тайге, полярной тундре или пустыне! Дальнейшая наша жизнь в путешествиях подтверждает тогдашнее мнение: вряд ли в ближайшие столетия ситуация с дорогами как-нибудь изменится.
Удивительно, но многие водители так до сих пор не понимают, что движение диктует дорога! Хотя Александр Сергеевич Пушкин, ещё много лет назад, понимая ситуацию, сказал: «…лет через 500 дороги, верно, у нас изменятся безмерно… и заведёт крещёный мир на каждой станции трактир…». Похоже, так оно и будет, поживём-увидим.
А шофёры из Европы говорят: «В России дорог мало, да и те разбитые, в России ездят прямо по земле…».
В Крым мы приехали окрылённые сознанием: «Ай, да мы!» Ещё не понимая почему, Крым нам понравился сразу. По правде сказать, и купались мы мало, в основном опять же колесили по полуострову по принципу «куда глаза глядят». Самое большое наслаждение приносил процесс езды. Двигались много, но, оказалось, видели мало. Правда, поняли это уже дома.
С местной ГАИ сразу же установились хорошие отношения. Мы сразу поняли друг друга – автомобильная инспекция вся разъезжала, как и мы, на мотоциклах. Поэтому мы легко нашли с инспекторами ГАИ, как говорят, общий язык. Они с охотой помогали нам с ремонтом мотоциклов, делились запчастями.
Дорога домой для нас была как бы короче, проще и приятней. Понятно, что путь был уже знакомый, мы набрались определённого опыта, прибарахлились кое-какой одежонкой, осознав, что в любую погоду при езде на мотоцикле жарко не бывает; бывает только холодно. Уже везли с собой кое-какой продуктовый запас – в основном для сухомятки. И, конечно, несколько литров бензина – оказалось, не всегда и не везде возможно заправить мотоцикл.
И вообще, нам повезло: погода благоприятствовала, дождём не мочило, полотно дороги было везде без грязи, а сама дорога – накатанной. И Крым наполнил нас, как оказалось, вполне даже положительными эмоциями. Крым нам понравился и сразу, и потом, хотя, повторюсь, мы мало что там увидели. Вот погода в Крыму точно особенная – это мы почувствовали сразу. Ни мошкары, ни всякой другой кусающей и жалящей твари. Днём – нежное солнце, а ночью – вообще благодать, какой-то бархат во всём! Море, правда, на нас произвело впечатление не очень, наверное, потому, что берега были везде каменистые – нет комфорта. Ни полежать, ни в море зайти, ни выйти из него. Вообще, берега подпортили впечатление.
Но больше всего эмоций мы получили на горных дорогах, впервые оказавшись на горных серпантинах. Оказалось, что дороги средней полосы России, по которым мы ездили до сих пор, не требуют особого мастерства вождения – выбрал режим работы мотора, установил руль по направлению, и сиди себе в удовольствие, поглядывай кругом и размышляй, о чём хочешь!
Горная дорога требует постоянной манипуляции всеми системами управления. Руль, газ, тормоз – всё постоянно в работе. Крутые повороты, наклоны и уклоны полотна дороги требуют чётко и точно держать равновесие, точно вписываться в свою полосу движения. Кроме новых ощущений с привкусом адреналина, горные серпантины были для нас очень хорошей школой мастерства вождения. Безусловно, крымские горные дороги произвели на нас наибольшее впечатление.
И потом, дома, езда по горам была главной темой наших рассказов об этом путешествии. И только спустя, наверное, полгода, уже зимой, стали возникать вопросы, как у нас самих, так и у тех, кто расспрашивал нас о поездке в Крым. Вопросы, которые ставили нас в тупик.
В самом деле, а почему, например, питались мы в основном всухомятку, кое-как и кое-где? Заходили, конечно, в столовые, но меню там, как правило, было, не очень. Щи из капусты со свининой, другой раз, не первой свежести. Чай – тёплая вода, чем-то немного подкрашенная. Ну, и так далее.
А почему, собственно, мы не устраивали себе еду где-нибудь на природе? На костре ведь можно приготовить себе чего хочешь и когда хочешь?
Или вопрос с ночёвкой. Обычно, и чаще всего, мы ночевали, как придётся, о комфорте речи вообще не заходило. А почему не в палатке, в лесочке, на берегу? Вроде бы мы в этом не нуждались. А, собственно, почему?
Или езда в непогоду. Дождит или прохладно, а нам от ненастья, оказывается, и защититься нечем. А почему? Что мешало иметь соответствующую одежду?
И, может быть, самый главный вопрос: а, собственно, зачем мы ездили в этот Крым? Если кроме как о дорогах и о погоде нам рассказать не о чем? Как правильно ехать, чтобы увидеть что-то еще, кроме асфальта? Как сделать так, чтобы не потеряться? И, в целях безопасности, решить, кто из группы поедет первым, а кто – последним? Какая при этом должна быть скорость?
Вопросов тогда возникало много. Ответы на них находились в течение следующих путешествий. Но основа, фундамент путешествий на мотоциклах заложен был именно в этом – первом вояже в Крым, совершенном в 1959 году.
Тогда мы были очень довольны своим путешествием, гордились, что нам удалось съездить в Крым, ведь так далеко от дома, на мотоциклах, никто из наших земляков еще не ездил. И непонятно было, отважится ли кто-то ещё «сгонять» за горизонт, подальше от дома. Сподобимся ли мы сами, хотя бы разок, поколесить еще где-нибудь?
Как оказалось, сомнения эти были напрасны, а наш пример оказался заразительным. Поехали! И не только мы!
А что, может и правда – велосипед лучше…
Последующие 25 лет после первого мотоциклетного путешествия в Крым пролетели со скоростью мотоциклетной езды. Как мне кажется, что будто эта четверть века длилась всего лишь одно лето, хотя путешествий было много, во всяком случае, воспоминаний о том, что случилось за это время, хватило бы на целую жизнь. Изначально восторг вызывали не сами путешествия – мы только-только начали понимать, что это такое – путешествие.
Удовольствие приносил процесс езды на мотоцикле и, образно говоря, «общение» с ним. Тогда, особенно на первых порах, казалось, что лучшего друга в жизни не бывает – включаешь зажигание, и он «оживает», завибрирует «телом», заурчит и как бы начинает разговаривать. А уж когда выезжаешь на дорогу – становишься «одним целым существом» с ним. Восторг, а не жизнь!
Правда, надо признаться, наши отечественные модели мотоциклов, даже такие известные, как Ирбитские, были не столь совершенны и надёжны, как чехословацкие «Явы», которые мы в основном и эксплуатировали. Хотя значения этому мы не придавали – ну и пусть, что не «наши», ведь «Явы» устраивали нас во всех отношениях, и это главное. Красивый дизайн, блестящая краска, никелированные детали, исключительно ласкающие глаз и удобные форма и компоновка.
На удивление – как бы долго ты не ехал – не устаёшь! Езда приносила только удовольствие. Механизмы, что называется, «под рукой», и срабатывают только от соприкосновения к ним. Этот мотоцикл был исключительно устойчивым и управляемым даже при больших скоростях, конечно, по тогдашним меркам. Средняя скорость движения на дорогах была где-то около 70 км/час, расчётная «крейсерская» скорость «Явы» составляла 90 км/час, а на хорошей дороге без труда можно было ехать и за 100 км/час.
«Явы» отличались высокой степенью износа: даже при не очень хорошем уходе при пробеге 100000 км механизмы как будто только «обкатались». Исключительная надёжность! Обращаю внимание на технико-эксплуатационные характеристики мотоциклов для того, чтобы было понятнее, почему, собственно, именно процесс езды приносил в первые годы «главное удовольствие».
Теперь несколько слов о собственно езде. Маршруты выбирались с каждым разом более «гористые» – езда по горным дорогам намного интереснее, хотя, понятно, и сложнее, чем по равнинному ландшафту. Довольно длинные и крутые увалы молдавских дорог, где грузовой транспорт «ползёт»на подъёмах, грубо говоря, со скоростью пешехода, мы взлетали на эти подъёмы на тех же скоростях, что и на равнине. Дальние дали только «возбуждали аппетит». Километры – не помеха, а – удовольствие!
Ближайшая округа мотоциклам, и нам, конечно, тоже была в радость. Например, в живописные Жигули мы наведывались едва ли не каждые выходные. На неделе готовим экипировку, поклажу, а в пятницу, после работы, переодеваемся и выезжаем. Четыреста километров до легендарного Молодецкого кургана – сущий пустяк! К ночи мы уже плескались в волжских водах. Ночёвка в зарослях на склонах кургана с соловьями.
Целый день субботы и полдня воскресенья – мероприятия: то походы по окрестностям; то баня-парная в Яблоневом овраге; то «посвящение в мотоциклисты», то сгоняем в центр Жигулей, в мистическую Каменную чашу или на легендарный утёс Шаляпина, то съездим на величественную Куйбышевскую плотину. В Жигулях много красот и чудес. В общем, наслаждались. А в воскресенье в обед отправлялись домой, и к вечеру были в Пензе. Путешествие, как легенда, и все это, благодаря мотоциклу.
Посмотреть и поискать «красоту» – такое понятие родилось именно тогда и именно здесь. Думалось тогда, не это ли – цель путешествия? Но «приняли к исполнению» ее много позже.
После Тянь-Шаньских и Памирских трасс, Кавказские горы нам стали казаться игрушечными, а Карпаты и Кольские горы мы вообще перестали считать за горы.
Ветрозащитные щитки на мотоцикле и специально подобранная одежда, при не очень хорошей погоде, нам создавали комфорт, поэтому и 1000 км в день проезжалось без особого труда.
Мы боготворили мотоциклы и езду на них, но, продолжая искать ответа на вопросы: «А для чего всё это?» и «Так ли полезно оно для себя, для природы?», всё чаще спотыкались на бензиновом транспорте. Тогда нам, безусловно, нравились запах, и даже цвет выхлопных газов. Нравился звук выхлопа, ведь по нему легко определялось «здоровье» двигателя. Но в чём-то улавливался ущерб. Честно говоря, не всё было так хорошо, и от сине-лилового, и от чёрного дыма из выхлопной трубы. Трескучий звук от мотора почему-то вокруг разгонял всё живое, да и мы сами с большим удовольствием слушали тишину на стоянках…
И вот однажды мы решили сходить пешком на Суру. Где в районе деревни Муравьёвки собирались на Слёт пензенские туристы. Пешком так пешком, благо, просёлочная дорога была не очень сухой, и шла она по берегу реки, то полем, а то – лесочком. Всё было хорошо. Ночь была прекрасной, при кострах, с гитарами и песнями.
Возвращаясь домой под жарким летним солнцем, с тяжелыми рюкзаками за спиной, мы в полной мере ощущали, насколько лучше было ехать на мотоцикле, чем идти пешком. И вдруг, где-то на полпути нас совершенно бесшумно догнала группа знакомых ребят и девчонок на велосипедах. Было видно, что им не тяжело и не жарко, что едут они в комфорте, себе в удовольствие.
Они притормозили, и мой хороший друг Володя говорит: «Паришься?» – а я действительно был в поту – «Попробуй велосипед, только быстро не езжай, ветер обдувает, замёрзнешь…».
Я согласился не сразу, но Володя меня убедил. Не снимая рюкзака, я неловко уселся на велосипедное седло. Оно было жёсткое и какое-то неудобное. Дорога была вся в комках из засохшей грязи. Но мне все же удалось удержаться на велосипеде и даже проехать на нем метров двадцать. Возвращая Володе велосипед, я сказал слова благодарности, а сам про себя подумал: «Ни за што! Велосипед – это орудие пыток!»
На следующий день я эти слова повторил Володе, уже вслух. Таким было моё знакомство с велосипедом и первое от него впечатление.
Однако, спустя несколько дней, вспомнив, как встреченная нами велогруппа красиво и с радостью уехала, а мы продолжали париться под рюкзаками, я задумался: «Ну, ладно, ребята, а девчонки-то с каким удовольствием ехали! Почему? В чём же дело?»
Звоню Володе: «А не можешь ли ты дать мне велосипед ещё раз? Попробую, может, правда, понравится…» – «Да с удовольствием! Одна моя подруга уехала на неделю в командировку. На сохранение оставила свой велосипед у меня в квартире, а он стоит, вот, мешает. Приезжай, возьми хоть на неделю». Я тут же приехал и забрал его.
С этого момента началось моё настоящее знакомство с велосипедом. Первым дело познакомился с конструкцией, всё перебрал, смазал, отрегулировал. Поразила гениальная простота и логичность конструкции его узлов. Установил под себя седло, руль и рычаг управления тормозами. И когда у дома попробовал поехать на нём, мне показалось, что он катится сам – на педали вроде бы и нажимать не надо, так, ноги поставил, как на опоры.
За неделю я объехал весь город и всю округу с секундомером в руках. Получилось намного быстрее, чем на общественном транспорте! И к седлу как-то быстро привык, даже стало вполне удобно: вроде бы и пешком, но, сядешь в седло, и – не устаёшь. И, главное, ни от кого, и ни от чего не зависишь!
Вернул Володе велосипед. «Ну, как?» – спросил он. О своих впечатлениях я ему рассказывал, восхищаясь. Володя выслушал и сказал: «А ты говорил «Ни за что!», помнишь? Забросишь скоро свой мотоцикл, вот увидишь!» Я не стал спорить, но как-то не очень уверенно про себя подумал: «Нет, этого никогда не случится…».
Тем не менее, я взял в прокате велосипед, пригласил своих «мотодрузей» и вместе с ними, уже с ночёвкой, путешествовал по близлежащим лесам, там, где на мотоцикле не больно проедешь.
Скажем так – понравилось. Но мото! Это всё же лучше. И всё-таки появилась альтернатива, и что-то в ней было своё, даже, может быть лучшее, чем у мото.
Следующим серьёзным поводом вернуться к велосипеду было приглашение наших друзей на Всесоюзный слёт велопутешественников в литовский город Шяуляй. «Приезжайте, – писали они в письме, – посмотрите, как ваши коллеги по колесу живут-поживают». Что стоит на мото до Шяуляя махнуть? Увидимся, поговорим. Мы подумали и решили: «Что-то во всем этом есть». Приглашение приняли, но отправились в путь не на мотоциклах, а на велосипедах. И не сразу в Шяуляй, а сначала в Великий Устюг, и только потом, через вологодские леса, в Литву. Скажу откровенно, в «Атласе автомобильных дорог СССР» хоть и была указана такая дорога, в действительности её не оказалось, да и вряд ли она существует сейчас.
Почему же мы рискнули отправиться в столь дальнюю дорогу на велосипедах? Мы решили, что на Слёт велолюбителей логичнее будет приехать на велосипедах. Да и сами попробуем свои силы в многодневном велопробеге.
В нашей группе собралось десять человек, половина из них – девчонки, в велоезде неопытные, но зато молодые. Почему-то нам показалось, что это путешествие для нас будет лёгким. Хотя в процессе подготовки к нему некоторые вопросы у нас вызывали сомнения.
От Великого Устюга до Шяуляя около 1000 километров. Много это или мало для велосипеда? На мотоцикле это расстояние проезжается за один, от силы за два дня. Пешком, при скорости 4 км/час, если идти по восемь часов, в день получается около 40 километров. Велосипед едет, по крайней мере, в два раза быстрее пешехода, то есть в день реально преодолевать около 100 км. Но так ли это будет получаться на самом деле? Какой вес можно погрузить на велосипед, чтобы он не сломался, чтобы хватило сил везти этот груз?
Опять же, велосипед, а вдруг он будет ломаться? Правда, эту проблему мы легко решили: взяли много запчастей, ремнабор и инструменты – сделаем, если что случится.
Как готовить еду. Если при путешествии на мотоцикле это решалось просто: идеальное топливо – бензин в баке, костёр только в крайнем случае, то в велопоходе основная надежда возлагалась на костёр. Мы, впрочем, думали, что не такая уж это и трудность – развести костёр. На практике оказалось, что для разведения костра три-четыре раза в день, требуется много труда и времени и труда, и для природы это не очень-то хорошо. Но мы это поняли потом, и стали задумываться, как оптимизировать данный процесс. Правда, ничего путного тогда придумать не удалось – так и мучились с костром всё путешествие, а куда деваться.
Теперь о велосипедах. У многих участников нашего похода были новые велосипеды, в основном пензенского производства, но имелись и «харьковчане». В эксплуатации они почти не отличались, а подробнее – чуть ниже.
Когда разрабатывали маршрут, то разделили его на два этапа. Первый этап: Великий Устюг – Вологда (малонаселённое лесное бездорожье), протяжённостью 400 км. Второй этап: оставшиеся 600 км хороших дорог. Так вот, первый этап оказался настолько сложным, что именно на его преодоление было затрачено всё время, которое было запланировано на весь путь. И именно здесь наши велосипеды были «убиты» до такой степени, что на их ремонт был истрачен весь наш запас запчастей, а они всё продолжали ломаться, и, когда мы выбрались на асфальт, ехать на них было уже невозможно.
Вологодское бездорожье вполне сравнимо по сложности с ралли «Париж – Дакар», а, может быть, даже и круче. Приведу только один пример. Где-то на середине пути вдруг появилась поляна, земля на которой была вдоль и поперёк изрыта ямами и канавами глубиной по колено. Постройки, которые здесь имелись, были поломаны и, как будто, специально. Везде валялся какой-то хлам – спецодежда, посуда, табуретки, столы, оконные рамы. Сначала у нас возникло впечатление, что это декорации, и что киношники здесь снимали мировой катаклизм – конец света. А когда пригляделись, то поняли, что тут стояла воинская часть, а потом её перевели в другое место.
По прибытии в Вологду у нас не было ни времени, ни работоспособных велосипедов. Тем не менее, используя весь общественный транспорт, в Шяуляй мы приехали вовремя. Оказалось, что если немного разобрать велосипед, обернуть палаткой и аккуратно обвязать, то он превращается в вещь, по размерам чуть больше школьного портфеля, и перевезти его в любом виде транспорта не составляет никакого труда!
Друзья мототуристы встретили нас с уважением и восхищением. «Молодцы!» – сказали они, посмотрев на наши велосипеды и правильно оценив вологодское лесное бездорожье. Они сразу же принялись восстанавливать наши велосипеды. Честно сказать, думалось, что часть из них мы домой не повезём – бросим здесь. Но, на удивление, все велосипеды были восстановлены!
Здесь, на празднике велолюбителей, было предусмотрено всё, и даже более того! Мастерские, запчасти, мастера и, самое главное, у каждого имелось всё сделать так, чтобы другому человеку было хорошо и удобно!
Народу на слёте было много. Приехали даже велотуристы из ближнего зарубежья. Лагерь располагался в сосновом лесу на ухоженной поляне. Всё было, как на собственной усадьбе: питьевая вода, душевые, туалеты, буфеты, стоянки для велосипедов и машин, места для костров с дровами и приспособлениями для котлов. Ну, всё! А по окрестностям были проложены маркированные маршруты разной протяжённости и различного тематического интереса. До этого ничего подобного мне видеть не приходилось. Мы называли это мероприятие «всесоюзным слётом», а это, на самом деле, была настоящая велонеделя. Велонедели уже лет пятьдесят организует Олимпийский комитет в различных странах мира в знак уважения к велосипеду и к велолюбителям. Об этом мы впервые узнали здесь, да и ещё о многом и многом другом.
Вечером, когда велолюбители, прокатившись по облюбованному маршруту, собирались у своих палаток, устраивалось театрализованное действо, организовывалось общее место для встречи и для знакомства за чаем. Участники ходили друг к другу в гости и им всегда было о чём потолковать. Интересы то совпадали: кто, где был, что видел, что придумал…
Людей, путешествующих на велосипедах оказалось намного больше, чем на мотоциклах, автомобилях, пешком или на байдарках! Велосипеды у них были различной формы и типоразмеров, с резиной, предназначенной для езды, как по асфальту, так и по бездорожью.
Много чему удивились. Например, увидели в работе портативный бензиновый примус. Как нам объяснили, сделан он был на базе австрийского «Фобоса». Горелка как у нашей керосинки, но работает на бензине. Вещь стоящая! Также мы углядели множество рюкзачков и сумочек различного назначения для установки на велосипед.
Когда мы колесили по маршрутам, удивлению вообще не было предела. Вокруг Шяуляя располагалась велодорожка с заездами в различные примечательные места, а по городу, как нам тогда показалось, были вообще одни велодорожки, и катились по ним старики и дети, дяденьки и тётеньки, по хозяйственным делам или себе в удовольствие. Машин вообще не было видно. А если они появлялись, то старались никак не помешать велосипеду. У нас ведь как – велосипедист старается прижаться к обочине, а тут, наоборот, автомобиль старался посторониться. А уж если на велосипеде ребенок – это всё равно, что едет «Скорая помощь». На улицах ни спешки, ни толкучки, дороги без ям и ухабов, чистота, тишина и какая-то степенность. Даже молодёжь едет как-то легко и красиво. Показалось, что мы находимся в сказке! В реальности такого не бывает!
Этот волшебный велосипедный мир продолжался ровно неделю. Кстати сказать, слова «скорость» и «километраж» здесь вообще не произносились ни разу. Домой в Пензу мы вернулись с горячим желанием сделать и наш город таким же. Однако во всех властных инстанциях, куда мы ни обращались, ответ был один: «Вы что, хотите, чтобы на улицах было велосипедное движение? Скажите спасибо, что мы пока вообще разрешаем на велосипедах по городу ездить…».
Для себя же мы сделали однозначный вывод – велосипед лучше, чем мотоцикл. И, постепенно переквалифицировавшись, начали отрабатывать свою, пензенскую школу велосипедных путешествий. Но это уже совсем другая тема. А мотоцикл стал очень быстро уходить в прошлое и постепенно забываться.
Если посмотреть на велосипедное путешествие предвзято и всесторонне, то этот вид туризма недостатков вообще не имеет. А с другой стороны, что же такое – путешествие? Это движение, так вот для этого самого движения велосипеду ничего не требуется. Оттолкнулся от земли, нажал на педали и поехал, куда захотел, хоть вокруг Земли. Мы взяли, да и – поехали! Теперь на велосипеде! Да ещё как! Но это уже – другая ситуация, иное путешествие.
Категория сложности «III-БА»
Сюжеты из «велотуристской сказки», созданные былью 8-13 июня 2001 года во время путешествия по Жигулям.
Цепочку событий всякого путешествия заранее предугадать невозможно. Даже если маршрут был заранее пройден, а в группе есть люди, на этом маршруте уже побывавшие.
Последний раз мы были в Жигулях пять лет назад, а до этого – подряд лет двадцать. Летом мы регулярно, с интервалом примерно в две недели приезжали в это прославленное историей, щедро одарённое и украшенное природой место. А вот в путешествии 2001 года имелся ещё и усложняющий фактор – новички, вообще никогда и нигде не бывавшие в велопоходах. Уж, какие тут предвидения и предсказания. В составе группы на этот раз были три женщины, «Зареченские бабочки», под кратким кодовым обозначением «III-БA». Эта буквенно-цифровая абракадабра скрывала трех обаятельных барышень: Леночку, Иришку и Люсю – так мы к ним обращались. А «мы» – это два деда, по возрасту, по крайней мере, в два раза, превосходящие наших очаровательных попутчиц. Кроме туристского опыта, эта престарелая «мужская часть» группы имела основательно испорченный долгой жизнью характер, с которым они и сами-то не всегда мирились, что уж тут говорить о спутницах. Хотя наши прелестницы на удивление как-то сумели создать и поддерживать в группе очень даже приятную атмосферу.
К вечеру первого дня под моросящим дождичком мы (мужики) подыскивали место для ночёвки и «потеряли» наших барышень. Видимо, за разговором они не заметили нашего отставания и укатили далеко вперёд. Конечно, мы их отыскали, однако ставили палатки, варили еду и ужинали уже в темноте. Это событие, естественно, маленько напрягло наши отношения. Но второй день, начиная с утра, разрядил напряжённую обстановку. Случился, вообще говоря, неординарный случай. Первые два часа пути были без дождика, но при сильном встречном ветре, который и заставил разыграться аппетит на традиционный чай в 11 часов, на нашу так называемую «Чарку адмирала». Набрали воды и… обнаружили, что упаковка с котлами и печкой потеряна. Перетёрся капроновый шнур, который крепил её к багажнику, и кухонный комплект выпал.
Вообще-то это означало окончание нашего путешествия или, в лучшем случае, мы бы не смогли заехать на территорию знаменитого Жигулёвского заповедника, «изюминки» нашего похода. Костры в заповеднике разводить запрещено, да и сами не отважились бы это сделать – рука не поднимается портить красоту. Но нам повезло – удалось найти всё в целости и сохранности. Ещё через час после того, как уже был готов сытный и вкусный обед, от былого недовольства не осталось и следа. Во второй половине дня, свернув с исключительно плохой, так называемой федеральной, трассы М5 – узкой, бугристой и безумно загруженной автотранспортом, на местную дорогу, ведущую к деревне Жигули, мы вздохнули с облегчением.
Ветер стал попутным, транспорта практически не наблюдалось, под колёсами ровный ухоженный асфальт и небольшой уклон. Мы как бы перестали крутить педали, велосипед легко катился сам по себе. Ну, прямо «Европейская велосипедная дорожка»! Так и подкатили к трём парням в камуфляжной форме, загородившим въезд к Молодецкому кургану. «Сегодня въезд платный, 60 рублей с человека. Здесь будет проводиться «Фестиваль Захарова» – сразу озадачили нас стражи. Однако эта бравая тройка не устояла против очарования пензенских велоамазонок, и через минуту общения с ними стражи сдались: «Проезжайте!». Да мы и сомневались в том, что «сурские прелестницы» здесь, на волжских берегах, будут, конечно же, вне конкурса. Убеждались мы в этом впоследствии ещё не раз.
«Захаровский фестиваль», так его здесь называют, посвящён отважному парню, спасшему на воде детей и женщин ценой своей жизни. Фестиваль проводит город Тольятти. Праздник в миниатюре как бы повторяет знаменитый Грушинский, однако имеет свои, только ему присущие традиции, например, потрясающей красоты зажжение факелов на склоне Девьей горы. Как и на Грушинском, две ночи и два дня сливаются воедино. Это время заполнено песнями у костров, соловьиными мелодиями, изумительными восходами и закатами, конечно, дождями и… Здесь вообще никто не спит, хотя палатки стоят. Мне кажется, их ставят только для украшения пейзажа. Да и ночи-то как таковой нет. Только немного сумрака, подкрашенного знаменитым лёгким сиреневым туманом с Куйбышевского моря, и чуть погуще – голубоватым в заметном движении дымком от костров. Воздух здесь ощутимо густой, насыщенный волжской влагой вперемешку с лесными ароматами. И этот сумрак меняет свой цвет – более тёмный колер к середине ночи, и с прозрачным серебряным оттенком к закату и восходу. В общем, темноты в это время года здесь не бывает. И я думаю, что душа окрашивается теми же красками. И ещё: именно в это время и только здесь даруется людям ощущение полёта…
Как я уже намекал ранее, наши попутчицы не остались без внимания на этой большой туристской тусовке. Тольяттинские коллеги по велосипеду вообще были готовы забрать их в свой лагерь, а Саша из Сызрани, продемонстрировав свои физические кондиции (легко встав в стойку на руках и изящно прыгнув фляк), прямо и совершенно серьёзно предложил любой из наших обаятельных попутчиц руку, сердце и двухкомнатную квартиру. Честно сказать, с такими обольстительницами было непросто и нам. Люся нашла безнадёжно потерянный фирменный колышек от палатки Евгения Петровича. Обрадовавшись, Евгений Петрович сказал, что готов заплатить любую цену. Люся предложила: или шоколадку, или ночь в его комфортабельной палатке. Всегда невозмутимый, исключительно трезвый во взглядах на жизнь мужик, долго мучился, выбирая решение…
На следующее утро нас разбудил шквальный ветер с ливнем. И только когда дождь утих, наш народ зашевелился. Шумнее всех было в палатке Лены и Ирины. Оказалось, что первый же порыв ветра сорвал тент и повалил их палатку. Дождь мгновенно превратил палатку в маленький бассейн. Всё, что должно было утонуть – утонуло. На плаву держались только девчонки, кое-как расположившиеся на матрацах. Для утреннего умывания не надо было идти к Волге, воды в палатке с избытком хватило бы и на хорошую постирушку – дно у палатки оказалось герметичным…
Эти водные процедуры не испортили наш фестивальный настрой. Неспешно собравшись, мы к девяти часам, как говорится, «встали на крыло». Половину дня ехали под хорошим дождём. К обеду, когда капать сверху перестало, мы уже въехали в заповедную зону Жигулей, в сердце Самарской Луки.
Вообще-то, места эти красивы в любую погоду, а нам, как награда свыше, была дарована по-летнему прекрасная погода. Поэтому с обеда мы не столько ехали, сколько любовались живописными берегами и бескрайней водной гладью матушки-Волги, – именно в этом месте рождалась знаменитая картина Ильи Репина «Бурлаки на Волге». Найти хотя бы мало-мальски подходящее место для ночёвки в этих местах непросто: или крутые, каменистые, поросшие лесом откосы, прижимающие дорогу к воде, или земля, занятая постройками. На одном из распадков углядели узкую просеку, круто уходящую вверх по склону. Метрах в двухстах виднелась нефтяная «качалка». А за ней нашли более-менее ровную площадку, пригодную для установки палаток. Ждали на дороге, когда наступят сумерки, прекрасно понимая, что в заповеднике, да вблизи нефтеустройств, за бивуак по головке не погладят. Решили: чуть стемнеет, и незаметно зайдём.
Редкий автомобиль проезжал мимо наших улыбчивых велопутешественниц, и водители всё норовили переброситься с ними словами. Остановился очередной «Москвич», из машины неспешно вышли двое мужчин и женщины, которые обратились к нашим девчонкам, как к своим знакомым: «Второй день вас видим, вы откуда?» – «Из Пензы», – с удовольствием вступая в разговор, первой ответила Ирина. «Далеко ли путь держите?» – спросил один из мужчин. «К речке», – сразу же ответила Люся. «К какой речке?» – удивились автопутешественники. «Да вот она» – уточнила Люся и кивнула головой на величавую и широченную Волгу… Собеседники искренне рассмеялись – вот это «речка».
Нам торопиться было некуда – сумерки ещё не наступили, не спешили и автотуристы. Оказалось, что наши собеседники – сотрудники какой-то необычной «Академии». Заинтересованная Лена взяла нить разговора в свои руки. Основная задача «Академии» – лечить людей местом на Земле, охотно разъясняли суть дела наши словоохотливые собеседники. Каждое место на Земле что-то излучает: добро, радость и т. д. «Вот здесь мы собираемся ночевать», показав рукой на просеку, задала конкретный вопрос Лена. «Что здесь излучается?» Один из мужчин, обращаясь к своей попутчице, произнёс: «Солнышко моё, что здесь?» Женщина заулыбалась, как-то поёжилась и, чуть помедлив, разъяснила: «Так, в общем, приятно, что-то похожее на лёгкую . Только получше поищите место, не торопясь, в одиночестве». Нашим девчонкам ответ понравился и, не дожидаясь больше темноты, они спешно распрощались с приятными собеседниками и полезли в гору.
Однако насладиться чувством «лёгкой любви» помешали начавшийся дождь и лесной патруль.
Нас, конечно, заметили. Не успели мы, как следует расположиться, как лихо подкатил УАЗик и, почти упёршись в нас бампером, встал, рыча мотором. С шумом открылась дверца, и сильно пьяный, в грязной небрежной одежде мужик пригрозил: «Духу чтоб вашего здесь не было через 15 минут! Поняли?». Мы поняли и обещали убраться. Собрались в кучку и стали думать: то ли лезть в палатки, то уж и не надо. А вдруг и правда – возьмёт, да вернется. С мыслью о том, что, возможно, среди ночи придётся эвакуироваться, всё же расползлись по палаткам. Понятно, что под дождём в ночном лесу долго не протянешь, тем более, что рядом стоит надёжная палатка с сухим спальником. Улеглись головой к входу: в случае чего – легче вылезать. Как оказалось, больно-то никто и не спал – ждали экзекуции.
С рассветом первыми встали на ноги девчонки, и сразу же завозился в палатке Евгений Петрович. Лена, расстегнув вход в нашу палатку, просунула голову и руки, начала теребить Люсю. Однако та не просыпалась, а уползала к задней стенке. Тогда Лена взялась за мою голову. Я проснулся с ощущением – по голове кто-то ползает. Открыл глаза и увидел: близко склонённое надо мной лицо, перевёрнутое «вверх ногами». Тут же сняли свой лагерь. Оказалось, что наше решение остаться явилось правильным – пьяный сторож, как мы и предположили, физически не способен был двигаться. И с другой стороны, понятно, что искать в темноте и под дождём новое пристанище смысла не было – вряд ли бы оно нашлось до утра…
Завтракали на автобусной остановке. Яркое, с утра уже жаркое солнце, быстро подсушило наши пожитки и испарило пасмурность из наших сердец. Не удалось, к сожалению, почувствовать здесь «лёгкую любовь». Мы, однако, вознамерились в Каменной Чаше найти «внутреннее согласие», которое обещали наши добрые вчерашние собеседники. «Вы сделаете там то-то и так-то, посмотрите туда-то, и обязательно поймёте смысл вашего бытия, увидите цель вашей жизни и путь к ней. Место искать там не надо – вся Каменная Чаша очень сильно энергетически заряжена и имеет необыкновенно лёгкий контакт с космосом» – с удовольствием разъяснили суть Каменной Чаши «академики».
Частые дожди сделали дорогу в Каменную Чашу не то, что непроезжей – она была непроходимой! И мы, оставив велосипеды во дворе нашего земляка (Саша из Никольска – так вот сразу и нашёлся!), отправились в заповедное место по лесной тропе через гору. Сильно размоченная дождями тропинка местами позволяла двигаться только с помощью рук, ноги скользили по грязи, как по хорошему льду. На крутых участках порой не хватало и рук, скользили на чём попало. Святой источник, образ Николая Чудотворца, выгравированный на чёрном граните трогательного памятника, и густой, насыщенный дурманящими запахами разнотравья воздух вознаградили наши старания. Смесь буйства земной зелени и небесной синевы здесь точно особенная – словами не передать. Здесь нужно быть. Похоже, каждый из нас здесь получил что-то важное, личное. Потому, видимо, обратная дорога пешком, а затем на велосипедах до пристани Ширяево прошла, можно сказать, в молчании.
По плану, активная часть нашего маршрута заканчивалась Каменной Чашей; далее предстояло переправиться на другой берег Волги, в Самару, и оттуда завтра утром на электричке отправиться домой. Поговорили с местными жителями – из Ширяева вечером будет катер в Самару за 50 рублей с человека. Про велосипеды никто ничего не знал – возьмут на борт, или не возьмут. Сколько надо было за них доплатить – непонятно. Вскорости подъехали к пристани. Ослепительно искрилась вода под сияющим солнцем. С дороги здесь нарисовалась прямо-таки старинная акварельная гравюра. Выположенный ровный бережок с густой зелёной травой уходил в «серебряную» воду. Маленькая чистенькая пристань и такой же скромненький пароходик почти вплотную прижались к самому берегу. И всё это было украшено неторопливой, хорошо приодетой публикой. Поняли: здесь находится «зелёная стоянка» туристского пароходного маршрута. Вахтенный матрос объяснил, что пароход уйдёт в Самару через полтора часа. На вопрос, можно ли нам со своими велосипедами к ним на борт, ответил: «Обращайтесь к капитану».
Ну, полтора часа – не малое время. Мы тут же разбросали по поляне пожитки для просушки, разожгли печку, сварили суп. Между тем публика подозрительно дружно потянулась к пароходу. Проходя мимо, люди интересовались: «Что, продаёте, или это выставка?» «Что торопитесь?» – в свою очередь спросили мы. «Так ведь через двадцать минут пароход уходит», – прозвучал ответ. Люся спокойно помешивала дымящийся супчик, Леночка и Иришка отправились к капитану на переговоры – может, возьмёт…
«Берёт! Грузитесь! Бесплатно! В каюту!» – закричали наши посланцы прямо с парохода. Потом был аврал. Срочно собрали пожитки, перетащили в каюту еду и котёл с супом. Закатили на борт велосипеды. Уже в каюте за обедом девчонки делились подробностями встречи с капитаном. Как оказалось, он задал им два вопроса: есть ли в группе мужчины? На что Леночка без смущения ответила: «Мужиков-то нет. Так, два деда». А на второй вопрос: «Грязны ли ваши велосипеды?», уже Иришка, широко улыбаясь, разъяснила: «Да такие же, вот, как и мы…», – и выразительно показала на себя.
В чистой уютной каюте мы одновременно ели и засыпали. В окне медленно плыли берега и облака, где-то что-то убаюкивающее журчало. Наверное, с последней ложкой супа я заснул окончательно. Как и тогда на рассвете, голос Леночки настойчиво требовал: «Да проснись же!» Уже Самара, через 15 минут пароход отчалит. Быстро выгружаемся, вся группа была уже в движении. На берегу Иринка с обворожительной улыбкой на лице пригласила всех нас в гости к её родителям. «Я позвонила им. Они ждут, пироги пекут. Правда, ехать к ним далеко, но не беспокойтесь – дорогу я знаю». Иришка, и мы за ней, отъехали от пристани не более двухсот метров, но неожиданно остановились. «Знаете что», – смущённо сказала Ирина, – «тут вот седьмой троллейбус останавливается, давайте на него сядем, а то в Самаре, как в Москве, много автомобилей, улицы узкие, по ним на велосипеде не проедешь…». Было понятно: наша неунывающая очаровашка оробела, так, чуть-чуть испугалась городской дорожной обстановки. Конечно, мы легко проехали по солнечному, улыбающемуся, наверное, главному городу на Волге. Милейшие мама и папа Ирины встретили нас, как любимых своих детей. Всё было душевно, вкусно, мило, по-русски обильно, радостно и хлебосольно.
Вот с этими праздничными и светлыми чувствами в сердце и ощущением приятной тяжести в желудке уже к обеду следующего дня в современной скоростной электричке мы возвратились в Пензу.
В любом виде туризма, а велопутешественникам особенно, незаменимым помощником в повышении являются препараты фирмы ПАРАФАРМ.
