Дневник похода по Полярному Уралу рассказывает о суровых погодных условиях и невероятных трудностях, которые пришлось преодолевать пензенским туристам.
Полярный Урал — 83, пешеходный, 4 к.с.
Руководитель Стульников Александр Александрович.
Участники: Тюленев Юрий, Янкин Геннадий, Игнатьев Александр, Кондрашова Татьяна, Пчелкина Лида.
Всего пройдено 315 километров.
30 июля
Черт возьми, по дороге на вокзал сообразил, что забыл снять обручальное кольцо. Но возвращаться — дурная примета. Позже обнаружил, что забыл дома паспорт.
Ребята появлялись на вокзале с такими рюкзаками, что страшно было смотреть.
Часов в 8 утра сели в поезд и сразу вырубились. В конце-концов, мы имели на это право, ведь не спали ночью. Правда, Тюленев с Кондрашовой выспались, но у них двоих оказались не упакованными продукты, поэтому они занялись этим увлекательным делом.
Дорога в наших советских поездах всегда некомфортна. А Генка рассказывал, как он ехал в поезде Хельсинки-Москва. Там белье выдается новое, а после стирки уже попадает советским трудящимся. Чай, кофе – бесплатно. Есть все, что не спросишь. Печенье, к примеру – сортов 15. И за все это платить не надо. Пусть, мол, иностранцы знают, какая у нас распрекрасная жизнь.
Пассажиры спрашивают у нас, куда едем, хотя у всех конечная станция – Воркута. Отвечаем, что отдыхать. Никто не верит. Туда, мол, только за деньгами ездят.
Начали взвешивать продукты и снаряжение, на что потратили полдня. Ужаснулись. Ничего разделить не успели. Оставили на завтра.
31 июля
Разделили продукты, упаковались, взвесили рюкзаки. Ребята получили по 16 кг продуктов и по 10 кг снаряжения. Общий вес рюкзаков:
Стульников – 34 кг.
Тюленев – 36 кг.
Янкин – 32 кг.
Игнатьев – 32 кг.
Кондрашова – 26 кг.
Пчелкина – 21 кг.
С таким рюкзаком я еще не ходил.
К вечеру лес за окном вагона заметно хилеет. Все хвойные стали уменьшаться в росте. Появляются облака, погода портится – наверное, дает себя знать Ледовитый океан.
Кондрашова к вечеру закончила походные эмблемы. Слишком светлые краски – яркие, радостные. Выражение мечты о хорошей погоде на маршруте. Однако не стоит забывать, что поезд едет не в Адлер, а в прямо противоположном направлении.
1 августа
Воркута. Город не очень респектабельный. Сели в автобус №10 и приехали на другую станцию, на ветку Воркута – Хальмер-Ю. До поезда было много времени, и мы пошли на экскурсию по городу.
Продукты в магазинах практически те же, что и в Пензе. Только совершенно свободно масло сливочное, куры, утки, гуси, индейки, разнообразные торты. Мясо в коопторге 4,5 руб.
Посетили рынок. Яблоки – 4 р., картошка – 2 р. и т.д. Один мужик увидел в нас приезжих и спрашивает: «Вы с чем приехали?». Саныч отвечает:
— С поездом.
— Нет, я имею в виду, с чем?
— С рюкзаками.
Мужик никак не мог взять в толк, что мы приехали не для того, чтобы что-то продавать. Правда, Тюленев, как всегда, нашелся: «Да мы уже все продали».
Втихаря купили Генке на день рождения фонарь за 5 руб. Сам Генка купил бутылку коньяка. Лучше бы купил бутылку спирта, который в Воркуте продается по 12 руб. за поллитру.
На вокзальчике ожидает поезда еще одна группа – водники из Ленинграда. У них огромные баулы. Водники купили ведро пива, и черпают его кружками.
А погода – плюемся во все стороны, чтобы не сглазить. Солнце печет зверски.
Краски Полярного Урала. С картины Игнатьева А.С.
Поезд на Хальмер-Ю
И вот мы снова в поезде. Кругом тундра. Правда, не такая, какую мы видели по телевизору. Она вся покрыта мелкими кустиками. Сплошная зелень. Часто мелькают небольшие озерца, в которых красиво отражаются облака. Справа по ходу движения вдалеке видны Уральские горы. Пока полная идиллия.
В пути наш маленький состав несколько раз останавливался беспричинно, однажды – из-за ремонта пути. Пока стояли, выбегали по ягоды. Морошки мало, да и та зеленовата. Впервые почувствовали на собственной шкуре, что такое комары Заполярья.
Женщина рассказывала, как наезжают иногда зимой аборигены на оленьих упряжках. Если магазин закрыт – требуют открыть. Им наплевать, сколько времени – ведь полярная ночь. Ведут себя отнюдь не как американские индейцы. Мы, мол, хозяева на этой земле. Если в магазине нет водки, они стучатся в любой дом, требуя огненной воды. Все грязные и пахнут как бомжи.
Хальмер-Ю
Часа через три приехали в шахтерский поселок Хальмер-Ю. Саныч с Тюленевым отправились искать транспорт до реки Кары (36 км.). Ни с солдатами, ни с моряками (они тоже здесь почему-то служат) договориться не удалось. Комаров – тучи, не успеваешь отмахиваться. В тундре, говорят, их еще больше. Хотя тундра – вот она, рядом и кругом.
Перед нами шахта с огромным терриконом. Слышали, позавчера кто-то погиб в завале. На шахтах работают по договору «пока есть».
В магазинчике – каша со свининой, шоколад, помидоры. Купил сигареты «Опал» и «Приму».
Горы далеко, но все же просматриваются на их склонах снежники. Это вам не Южный Урал, а совершенно в другую сторону.
Противно жужжат комары. Придется или умереть от потери крови, или привыкнуть. А возможно ли привыкнуть? Будущее покажет. Еще в поезде ругались из-за излишнего веса противокомариных средств, но теперь поняли, что их явно недостаточно.
Вездеход не добыли
Вернулись Саныч с Юркой ни с чем. Вездеход нам не припасли. Тогда мы с Генкой отправились в матросское логово. Часовой с винтовкой проводил нас к дежурному старшему лейтенанту. Тот сказал, что вездеход уезжает на задание, места там нет, и вообще дороги на кару нет, и никак не проехать. Мы знали, что «морской дядя шутит», потому что матросы рассказали, что начальство собралось на рыбалку. И еще этот «дядя» стал заливать, что Полярный Урал вообще закрыт, что нас пограничники арестуют и т. д.
Но мы же к границе не пойдем. Это водники из Ленинграда собираются сплавляться по Каре к устью, то есть до моря.
Встали на ночевку у шахты. Солнце склонилось к горизонту, окрасив облака в зловещий фиолетовый цвет.
И опять комары… Говорят, в тундре от них даже дышать трудно.
До 11 вечера ждали, когда стемнеет, а солнце, наполовину спрятавшись за горизонт, постояло в таком положении некоторое время и… Снова пошло вверх!
2 июля. Начало похода по Полярному Уралу
Нынче я, Гена и Лида дежурные. Благодаря моим стараниям каша пшенная получилась пригорелая и несоленая. Правда, готовилось все по Генкиной методе, по которой пшено сначала замачивается. Оказалось, так лучше варить пшенный кисель.
Гена с Юркой снова отправились к морячкам. Конечно, они вернулись ни с чем. Командир вроде неплохим мужиком оказался, только вездеход вернется дня через три. Лучше надо было подъезжать к выходным, когда все на рыбалку едут, вот и подбросили бы.
Прощай, Хальмер-Ю (что в переводе означает «могила, к которой нельзя подходить»), мы идем по дороге. Дошли до какой-то запретной зоны. Седой мужик с пузцом объяснил, куда идти.
Прошли ходку. Здесь у насосной станции два мужика что-то показывали на карте Санычу. Сыплются при этом матерными словами (т.е. географическими названиями).
И вот сразу брод через какую-то речку. И снова топаем по вездеходной дороге. Тяжело идти без весеннего тренировочного похода, да и рюкзаки у нас тяжеловаты.
Через ходку перекус. Я с котлами через кусто-тундру (название мое) пошел к ручью за водой. Только подхожу, из-под ног фр-р-р, утка вылетела. И стадо маленьких утят.
Сделали еще две ходки. Ноги сильно болят. А кроме ног у меня до сих пор копчик болит от велосипеда. Это перед походом мы делали тренировочный выезд за город на великах.
Кругом множество небольших мелких озер. Они манят нас к себе своей прохладой, но мы все идем и идем. Кажется, я сегодня умру.
Ну вот, ура! Обед. Набрали воды из озерца. Она, хоть и с дафниями, но вкусная.
Вы из Пензы?
Вдруг со стороны Кары появляется группа. Оказалось, одни девчонки – 6 штук. Только подошли, и сразу спрашивают «Вы из Пензы?» Все сразу стало ясно. Оказывается, группа Богословского сидит на Каре и ждет нас, завтра после обеда они уходят с Кары. Девчонки от них без ума. Неудивительно, там такие юмористы – Вахурин, Голяков, да и Кабанов не промах. Девчонки оказались из Петрозаводска. У них маршрут закончился, двигаются на Хальмер-Ю.
Боже мой! После обеда сделали три здоровенные ходки. Сейчас писать почти нет сил. Мы все же дошли до Кары! Но чего это стоило! Совершенно не осталось сил. Ноги стали чугунными и еле передвигались. В конце я шатался, как пьяный. Остальные чувствовали себя не лучше.
Появился северный ветер. Он принес дыхание Ледовитого океана. Зато комары пропали. Но когда солнце присело к горизонту, стало 4 град., а днем было +26. А я еще радовался, что у меня маленький личный вес в рюкзаке. Даже переодеться во что-то теплое не во что. После всех бродов штаны мокрые.
В довершение всех несчастий у меня свело левую ногу. Юрка усиленно растирал ее, но толку никакого. Стал колоть булавкой, аж потекла. Толку нет. Кое-как справились с ногой.
Все, писать нет сил, слипаются глаза, да и холодно.
3 июля
Проснулся один – все еще спят. Что я забыл вчера написать? Про встречу с оленем. Олень был молодой. Он полукругом обежал нас, приблизившись метров на 15.
От переутомления вчера долго не могли уснуть. Тюленев рассказывал смешные истории, которые нельзя переложить на бумагу (она покраснеет).
Наверное, все уже дрыхли, а я слушал треск полиэтилена, раздираемого на палатке ветром. И чудилось мне, что то ли медведь бродит рядом, то ли олени. А может, что еще хуже – злые люди. И вся эта нечисть так и норовит сожрать наши продукты.
Вот проснулся я, а ноги еще не отдохнули, да и мозоли порядком набил – в первый же день! Что же дальше будет?
А еще беспокоят звуковые галлюцинации. Все время мерещится, что вездеход нас догоняет. А ночью вокруг палатки слышатся людские голоса.
Утром с противоположной стороны Кары долго пыталась перейти группа из трех человек. Перешли – и сразу на Хальмер-Ю, даже не успели спросить, откуда, да кто такие.
Первые потери
А шнурки, что снял со старых ботинок – совсем разорвались. У Саныча стельки, которые он вырезал из валенок, здорово сели, причем поперек.
А ножик мой Юрка оставил в Воркуте в столовой. Да, а Лида села на Санычев приемник, и у него антенна отвалилась.
А Юрка, стараясь избавиться от лишнего веса, оставил кроссовки в камере хранения. Теперь на ноги на стоянках одевает на шерстяные носки полиэтиленовые пакеты из-под продуктов. Говорит, что хорошо.
Сделали две ходки. Ягод мало и не спелые. Утки взлетают из-под ног. Перед этими прелестями пришлось, конечно, перейти вброд Кару. Ох, и холодная вода!
А спали мы сегодня долго. Только в 12 часов завтрак был готов. Каша под названием «овес».
Горы медленно, но верно становятся все ближе. В ущелье, в которое путь держим, виднеется триангуляционная вышка.
Сделали ходку, и триангулятор остался слева, а вездеходная дорога повернула направо. Нам с этой дорогой не по пути, поэтому пошли напрямик через кусто-тундру. Приходится буквально продираться. Наконец встали на перекус у притока Кары.
Снова неимоверно жрут комары, не успеваешь отбиваться.
Комары Заполярья
После перекуса сделали ходку, и снова приток Кары, а время 15 часов. Обед обещают на озерах. И вот в 17 часов долгожданное озеро Гнеть-Ты. На берегу обнаружили разрушенную землянку, оленьи , следы вездехода. Кто-то всласть пировал. Похоже, должна быть и рыбалка. Саныч попробовал поблеснить, но ничего не поймал. Вода чистая, берег галечный.
Решил я помыть ноги, снял носки, так комары сразу облепили ступни. Ужас! Из-за этих комаров даже дышать трудно. Почему я так часто пишу о комарах? Да потому что 109-й километр на Суре – это просто рай по сравнению с этой тундрой. Сегодня попробовали побрызгаться «Тайгой», а то дышать трудно, и в глаза лезут. Мне попало в глаз, жжет сильно, долго промывал. А пользы от этих средств минут на двадцать – потом смываются.
Решили остаться на ночевку на Гнеть-Ты.
В капроновых штанах по кусто-тундре не пройдешь – вмиг одни лохмотья останутся.
Кольцо снял с правой руки, надел на левую, чтобы меньше стиралось и царапалось.
4 июля
Проснулись от того, что кто-то сдирал полиэтилен с палатки. Оказалось, это Юрка. А зря – пошел дождь.
Мы сегодня дежурные. Вылез – мать честная! Все небо в тучах. Не видно вершин даже близлежащих гор. Моросит дождик. Лида говорит «Как красиво!» А ориентироваться как?
Лишь в 11.00 пошли. Сделали ходку. Сидим на бугре и оглядываем окрестности. Справа по ходу движения на берегу р. Б. Кара три больших палатки, до них с полкилометра. Видно антенну. Вроде в кустах вездеход спрятан. Может, шпионы?
Прошли немного, из-под ног взлетают полярные куропатки. А у нас ни ружья, ни рогатки. Впереди каньон. Судя по фотографиям в отчете, который Саныч предусмотрительно несет с собой, это ручей Водопадный. Устье ручья поросло высокими ивами.
Погода балуется – то солнце чуть выглянет, то снова мгла. Подошли к ручью, сфотографировались и потопали дальше. Сзади Генка через каждые пять минут канючит «Ну, давайте намажемся, ну давайте намажемся!»
Встали лагерем у ручья Озерный. Обедаем.
Восхождение на вершину Борзова
В 17.30 отправились вчетвером на вершину горы Борзова. В лагере оставили Генку и Лиду. Во-первых, сторожить барахло, во-вторых, готовить ужин, так как Саныч сказал, что мы вернемся не раньше 9 вечера.
Подход под г. Борзова (включая брод через Б.Кару) занял 45 минут, подъем – 1 час 40 мин. Подъем по сплошным курумам. А комары, сволочи, почти до самой вершины провожали. Вершина плоская, примерно 40 м. Сняли записку тех девчонок из Петрозаводска, которых встречали при подходе к Каре. Они были на вершине 30 июля, и сняли записку тур. КСО города Пенза. Все ясно. Сфотографировались у тура. На вершине холодно, у Таньки ноги покрылись инеем. С вершины открывается изумительный вид. Видно ледники и часть нашего предстоящего маршрута. Как не тщились, наш лагерь разглядеть не удалось.
В лагерь вернулись в 22 часа. Здесь нас ждали ужин и по глотку спирта. Впервые нарушили сухой закон.
Опять комары, они падают в тарелку, в ложку, которую не успеваешь донести до рта.
Пишу ночью. Вот такие здесь ночи, все видно и даже строчка на строчка в записи не налезает
5 августа
Ночью шел дождь. Проснулся в 4 часа утра от того, что все усердно били комаров, которые, должно быть, спрятались в нашей палатке от дождя. Мне было пофиг, и я снова заснул.
Когда комары набиваются между палаткой и полиэтиленовым тентом, они стукаются о полиэтилен и создают иллюзию падающего дождя.
Сегодня в лагере остаются Юрка и Татьяна. Мы идем на ледник Боча. Не видно ни зги, все в тучах. Мохнатые тучи висят прямо над головой.
В 12 часов отправляемся в радиалку. До ручья Водопадного дошли за 45 минут. По ручью – вверх. Видимость все хуже и хуже, наконец сократилась до 30-40 м. От ручья взяли вверх. Через 1 час 5 мин. Вышли на перевал между ручьями Водопадный и Озерный. Сняли записку группы Клуба туристов Одесского военного округа. Записка пролежала в туре больше года – с 07. 82. Сильный ветер, холодно, температура 8 град.
С перевал стали спускаться в сторону р. Озерный. Сверху в подзорную трубу видели, как Юрка присаживался в кустах. В 17.00 вернулись в лагерь. Дернули по маленькой. Какая же все-таки гадость этот технический спирт!
А Юрка такой обед приготовил! Несколько видов приправ. Для этого он облазил все окрестности, собирая всяческие травки.
Ужина не будет – ложимся рано, чтобы завтра соответственно раньше встать. Завтра злодей начальник запланировал день «до упора».
Мудрый Юра
Пока я ходил в радиалку, мудрый Юра одел мои кроссовки, а свои вибрамы сушил. В моих же кроссовках шастал по кустам, грибы искал и . Грибов нет, а кроссовки все мокрые. Экспериментатор чертов – свои кроссовки оставил в Воркуте для облегчения веса. Генка у него спрашивает: «Ты может для эксперимента и голодать будешь?». Юрка парировал: «А куда денешься с таким завхозом, волей-неволей придется».
Мудрый Юра
Вчера я отличился – повесил штаны и носки сушиться на ветку. Естественно, утром они были насквозь мокрые и холодные. Пришлось надевать, какие были. Шерстяные носки от постоянной влаги здорово сели, на ногу трудно натянуть.
Вечером Саныч включил свой «Голос Родины». Пел Антонов про «море, море». Там тепло, там пиво и знойные женщины. Еще была песня «Учкудук, три колодца». А у нас «Хальмер-Ю, три могилы».
6 августа
Встали в половине седьмого. Низкая облачность, холодный ветер. У Лидки опухло лицо, и ей, конечно, не до смеха. Видать, вчера много арбуза съела.
И вот мы снова под рюкзаками. Этот «друг туриста» вроде полегчал. Дошли до речки Лымбатойяхо, по левому берегу пошли вверх по реке. Все время идем по камням. Река вытекает из какого-то озера. Здесь тур с запиской Каменского клуба туристов от 82 года. Нашли жестяные сани, по-видимому, оставили туристы-лыжники. Спускаемся с водораздела вниз. Далеко впереди виднеется озеро Очоты. Сильный ветер, холодно.
Ставим палатку на небольшой площадке и готовим на примусе обед. Нам нужно идти на вершину Нэтемпэ. Но моросит дождь, видимость низкая, вершины в тучах, тучи темные, снеговые. Сидим в палатке, примус горит. Юрка дерет горло. Как он рассказывал, раньше работал на Дизельном заводе, а там шум, грохот, вот и привык громко разговаривать.
Курю, высунув голову из палатки (я единственный курящий в группе). Ветер рвет полиэтиленовый тент. В палатке хорошо. Сидим, режемся в карты. Выиграл у Кондрашовой ее хвост кроличий (то ли сувенир, то ли амулет), сказал, что выкину. Обиделась.
Две крайности у погоды: первая – холодрыга, ветер, дождь, зато комаров нет, вторая – погода нормальная, но тьма кровососущих.
Что ж, дождь дождем, а Нэтем-Пэ брать надо. И вот в 17 часов отправились, как всегда вчетвером на покорение очередной вершины. В палатке оставили Юрку и Лиду.
Восхождение на Нэтемпэ
Сначала вернулись до речки Лымбатойяхо, потом параллельно ей, траверсируя хребет, пошли в предполагаемом направлении вершины горы. Все время по камням. Залезли на гребень хребта. Слева можно падать вниз далеко, справа то же самое. Идти только вперед или назад. Видимость ухудшается. На высоте 500 м. вошли в сплошную облачность. Траверсирование хребта с постоянным набором высоты продолжалось очень долго. Где по курумам, где по сыпухе, иногда приходится применять элементы свободного скалолазания. Склон крутизной в 45 град. Иногда посмотришь вниз – стена. Правда, видимость всего 20-30 м. причудливые скалы выплывают из облака неожиданно – то в форме человека, то медведя, но огромных размеров. Что только не передумал за это время!
В какой-то момент Саныч решал – идти дальше, или возвращаться. Далеко внизу должен быть снежник. Почему мы по нему не стали подниматься? Саныч говорит, что по нему никто не ходит. Снова вылезли на гребень хребта, нашли какой-то тур, но он пустой. Куда идти? Ничего не видно. Пошли почти наугад, и вот она, вершина! Время 20.30. Наверху вышка из бревен, у тура много мемориальных досок, а в патроне для записки только конфетка, самой записки нет. Вот это прикол! Сильный ветер, обледенелость. Кое-как съели колбасу, и вниз, по своим следам.
Час шли, так же траверсируя хребет, потом спустились на снежник. Метров 300 глиссировали по снегу. У Генки нога совсем отказала. Ковыляет кое-как, спотыкаясь через каждый камень.
Вернулись в лагерь около полуночи. В палатке наши безмятежно спали, еле разбудили. Сварили суп, выдали пайку спирта за вершину. А на улице дождь. Палатка стоит так, что всю ночь на меня скатывалась эта орава.
7 августа
Вместо дневки у нас пахаловка, потому что нет запаса в днях, и мы не знаем, какая погода ожидает впереди. Спустились к озеру Очоты. Озеро большое, 5 км. в длину. Прошли вдоль озера. Видна вездеходная дорога, которую без прилагательного «вездеходная» дорогой назвать никак нельзя. Все время идет дождь. Все надели накидку, и я натянул свою экспериментальную. Она мала, я в ней спеленат по рукам, ходить так невозможно. В результате я напялил накидку на рюкзак, а сам – да черт со мной.
А дождь все время в лицо, заливает очки, почти ничего не видно. Иду, уткнувшись в пятки впереди идущего. Юрка мне все время предлагает разные камни, уверяя, что это агаты.
Лагерь геологов
Наконец пришли к ручью, который должен быть Трехозерный. Видим впереди лагерь геологов. Мы с Санычем пошли туда на консультацию. В лагере был один мужик. Палатки у геологов с буржуйками, ящики с продуктами до потолка. По сравнению с нашей, жизнь райская. Карта у них – 250-метровка, не чета нашей, и, конечно, секретная. Убедились, что пришли точно к Трехозерному. У геологов рация, привезли сюда на вертолете. Про агаты сказал, что ими здесь и не пахнет. Поблагодарили геолога за консультацию, и пошли к группе. Мужик вышел нас провожать. И надо же, Саныч прямо у него на глазах оконфузился – шлепнулся в Трехозерный.
Решили здесь пообедать. А дождь все идет. Геолог говорил, что из Воркуты прогноз погоды пришел неблагоприятный – идет циклон. Сделали шатер из тента, в центре палку поставили, по краям рюкзаками придавили. Обед варится на примусе. Быстро стало тепло, но некоторым аристократам не нравится угар. «А кому не нравится», — изрек я, — «Может пойти агаты поискать». Кондрашова греет руки у примуса, а это чревато. Вчера в палатке примусом ей в шерстяных штанах большую дырку прожгли.
День рождения
Идем вверх левым берегом ручья Трехозерного. Ручей сначала протекает в каньоне. А погода все хуже. Дошли до третьего озера, впереди хорошо виден перевал. Туда можно пройти, но нам сначала нужно сделать радиалку на Лядгей. А просвет в тучах только над перевалом. Прячемся под полиэтиленом. Долго сидим. Дождь. Я мандражирую – от холода бьет мелкой дрожью.
Наконец вылезли и быстро поставили палатку. А у Генки сегодня день рождения, и это событие мы тут же начали отмечать. Выпили фляжку спирта. Потом фляжку коньяка. На всю палатку одни дежурные Санычевы кроссовки – они самого большого размера, все по очереди ими пользуются. Юрка выползал наружу без кроссовок – ему почему-то сделалось плохо.
8 августа. Восхождение на Лядгей
Проснулись. Башка трещит. Нос заложило, небо облаками обложило. Погода не комильфо. Нам нужно на Лядгей. В лагере остались Татьяна и Генка.
Вышли в 13 часов. Подъем по кару, по камням. На высоте примерно 400 метров склоны были уже в снегу. Сверху тоже пошел снежок. Иногда в разрывах облаков открывается суровый вид на окрестности. Поднялись на вершину 1108 мю, через нее дальше – на Лядгей.
Справа далеко внизу – огромный ледник. Наконец – вершина! Здесь железный триангулятор. Записка опять Каменск-Уральского клуба, тоже пролежала год. Так как спрятана и упакована была плохо, слова размыло, почти ничего нельзя разобрать.
Оставили свою записку, сфотографировались, и назад, я даже покурить не успел. В 16 часов были у лагеря. Орали нашим со склона, но было далеко, ветер в нашу сторону, они не слышали. Подошли к палатке очень тихо, и хором заорали, что и разбудило Генку с Танькой.
Лядгей по сравнению с Нэтем-Пэ – почти прогулка.
Перевал Широкий
Сварили на примусе обед. Собрались, и – вперед, мимо озера на перевал Широкий. Подъем не тяжел, но тягун, и все время по камням. На перевале тур. Записка группы Одесского Клуба пролежала больше года.
А погода все хуже. Пошел дождь. Перевал – настолько широкое и ровное плато, что здесь можно горд заложить.
Надеваем накидки. Я свою разрезал, и теперь прикрываю часть организма, и поэтому промокаю не весь с головы до ног.
С перевал течет ручей. Он начинается вдруг – из камней, и сразу довольно широкий. Потом так же неожиданно исчезает среди камней.
На ночевку останавливаемся у ручья Тиз-Неза-Шор. Собрали кучу дров – мелкие, от карликовых полярных деревьев, все мокрые. Целый час разжигали костер, но ужин сварили.
Когда улеглись, в палатке изредка раздавался хруст сухарей – у кого-то заначка. Всю ночь в палатке дикий храп. Храпят все!
9 августа
Мы прошли лишь треть маршрута – порядка 100 км. Впереди длинный путь и две вершины.
По ручью Тиз-Неза-Шор уходим вверх на перевал. Сплошные камни. Сильно болят ноги в голеностопах. В 16 часов встали у озера Нярмото. Погода дикая. Иногда идет снег. Сильный ветер.
Собрали немного грибов. Дров очень мало, они мелкие. Костер разжечь не удалось, поэтому обед варится на примусе. Эдак раньше времени бензин кончится. А перед нами – не видимая в облаках вершина горы Хуута-Саурей. По графику как раз сегодня. Как решит начальник? Не дай бог!
Палатку поставили сначала неправильно – входом к ветру. Пришлось переставлять. Ветер сильный. У палатки вырвало люверс. Пришлось приспособить крышку от алюминиевого бидона. Пальцы от холода плохо слушаются. Тюленев жалуется, что у него закоченели губы, поэтому плохо получается слово «кошмар». Сейчас тренируется, чтобы получалось раскатистое «р». Наверное, к концу похода научится.
Родилось у нас и новое слово – «агатить», то есть сходить «до ветру».
Палатку зашнуровали, от примуса пошел теплый угарный газ, и руки отогрелись. Ну и погода. Кошмар – р-р-р!
После небольшого совета решили встать в 4 часа утра и идти на штурм вершины.
Когда улеглись, долго хором клянчили у завхоза халву. Но Гена – жмот, халвы не дает. Зато удалось выпросить шоколадку.
10 августа. Подъем на Хуута-Саурей
Проспали. Ба, кругом все в снегу. Склоны гор с высоты метров 50 покрыты снегом. Погода мрачная, тучи снежные. Тревожно кричат чайки над озером Нярмото.
В 9 часов выходим на Хуута-Саурей. Вершина на карте не обозначена, но до нее не мене 5 км. Я измазал себе нос зеленкой в надежде, что это спасет от заморозков.
В лагере оставили Лиду и Юрку. Я перетянул голеностоп бинтом – что-то он совсем расшатался.
30 минут подъем по травяному склону, затем по курумнику, забитому снегом. Идти по такому курумнику удовольствие то еще. Встречаются заледенелые цветы.
Цветы Заполярья
На высоте 1000 м. – плато. Затем подъем по крутому кару. Все время в облаке. Снегу становится все больше, на самой вершине иногда по колено. Вот и тур, еле заметен. Остатки железного триангулятора. Записки в туре не видать. Стали есть колбасу и шоколад, но Саныч велел отставить и искать записку. Генка ее нашел. Она оказалась от апреля сего года группы турклуба города Брежнева. Они, в свою очередь, сняли записку нашего Чернышова от августа прошлого года. Температура на вершине +1.
Спуск по своим следам. Когда добрались до травяного склона, начали орать нашим. Видно, как они зашевелились. В 13 часов были в лагере. Здесь куча дров, вода в котлах почти кипит. Погода чуть улучшается. Когда обедали, появляются отдельные комары.
По ручью Нярма-Яха-Тоня поднимаемся на перевал Европа-Азия. За спиной вылазит из облаков Хуута-Саурей, взятая нами сегодня. Вот всегда так – за спиной погода улучшается. Загадочный Полярный Урал.
На перевал зашли за три ходки. На перевале нет явно выраженной седловины. Тура не нашли, но на шоколадку завхоза раскрутили.
Можно ли ругаться матом
Болит голеностоп правой ноги. Иногда хочется ругнуться матом, но нельзя. За это грозит внеочередное дежурство. А ругнуться хочется, особенно когда нога неудобно на камень встанет. Вчера в палатке Генка говорит: «А давайте матом ругаться?» И тут же ляпнул: «Жопа!» А потом пояснил, что это так на балу однажды Пушкин приветствовал общество, что означает по первым буквам «желаю обществу приятного аппетита».
С перевала спускаемся по ручью. Здесь нашли рога и сломанные сани. Взяли на дрова.
Идем дальше. И вдруг бац – ручей уходит в глубокий каньон. Идем верхом каньона, затем спустились вниз. Шли то одним берегом, то другим, переходя пред прижимами ручей вброд. Попадается много красивых камней, но не до них. Надо делать километры. А я выполняю свою миссию фотографа.
Наконец ручей впадает в реку Саурей-Яха. Идем по берегу. Время восемь вечера, а нам по графику осталось больше 10 км. А место для ночлега хорошее. Погода тоже хорошая. Генка протестует – зачем выматываться? А Саныч призывает попытаться в график войти.
Сидим, перекусываем. Долго решаем, остаться ли, и, когда съели весь перекус, решили остаться. Дров навалом. Ущелье темное. Как обычно, решили завтра встать пораньше.
11 августа
Идем по Саурей-Яха. Попалось место, где было стойбище оленеводов. Валяются спиленные рога. Два сломанных закопченных чайника, причем один из них электрический (!!!). Затарились рогами.
И вот показалось Большое Щучье озеро. Параллельно Сайрей-Яхе в Б.Щучье впадает и река Пырь-Яха-Тоня. Русла этих рек в устье распадаются на множество рукавов. Кажется, что проходишь вброд сто речек. Вокруг оленьи тропы. Набрали грибов.
Наконец подошли к озеру. Само озеро тянется в ущелье на 12 км. Нашли прекрасное место для стоянки. Здесь валяются обглоданные рыбьи . Камнями выложена стрелка – направление обхода озера. Но Саныч говорит, что останавливаться будем только по мере необходимости. Не знаю, сможем ли пройти сегодня 30 км. Утром я уже перетянул бинтом оба голеностопа.
Вдоль озера шли две ходки, пройдя 6 км. Погода меняется постоянно. Наконец вправо – перевал Щучий. Подъем на перевал сразу круто вверх. Нещадно жрут комары. Стукнешь такого насекомого, например, в ухе, оттуда течет. Напился, сволочь.
Перевал Щучий
На перевале висит снежный козырек. Обходим его справа по курумам, затем с выходом на козырек. Лида поскользнулась, но, слава богу, не срывается вниз.
На перевале здоровенный тур. Записка тургруппы г. Киев от апреля сего года и позеленевшая шоколадка. За спиной остается очень красивый вид на озеро Б.Щучье.
Спускаемся по ручью с перевала. Попадаются очень красивые крупные желтые цветы, а у меня, как назло, слайдовская пленка закончилась. Остановились на обед. Суп грибной был очень вкусный. Сильно болят голеностопы.
Далее по ручью Приозерному идем вверх на перевал Крутой. Ручей течет под огромным снежником. Все ущелье забито снегом. Постепенно снег переходит в ледник Щучий. Здесь встречаются удивительные творения природы. То тоннель здоровенный, как в метро, из которого вытекает ручей, то трещины, то прорубь (толщина льда 5-6 метров). Все эти чудеса проточила во льду и снегу вода.
По снегу идем очень медленно, след в след. Вышли в цирк кара. Где-то здесь должен быть перевал, но его трудно найти. Все заволокло облаками. Видимости никакой, дует сильный ветер. Тыркнулись в одну сторону, потом в другую – везде подъем вверх. Все сильно замерзли, полиэтиленовая накидка не спасает от ветра.
Перевал Крутой
Наконец, нам повезло. Ветром рассеяло туман, и мы увидели перевал. Бегом – туда. В туре записка той же группы из Киева. Фото, записка, и – бегом вниз, пока не заледенели окончательно. Спуск еще круче, чем подъем, да по камням, присыпанным снегом. Метров 100 вниз очень медленно проковыляли. Идем вниз по ручью. Ноги еле передвигаются, голеностопы ужасно болят.
А тут еще неунывающий Тюленев начал рассказывать про погребок в Кисловодске, какими там яствами кормят. Юркин юмор всегда смешит, но рассказы про еду — запретная тема, поэтому обещали ему голову оторвать, если не перестанет. Но Юрку трудно остановить, когда он заведется.
Наконец появилось вдали озеро Малое Щучье. Оно поменьше будет – 7 км., но нам надо бы его сегодня пройти. А силы на исходе. Решили идти до дров.
Когда нашли дрова, было уже 10 часов вечера. Поставили палатку, сварили ужин. Ходим, как зомби, еле передвигая ноги. Берешь камень двумя руками, несешь к палатке, чтобы полиэтилен придавить – как заключенный в каменоломнях на каторге. Часов в 12 ночи легли спать.
Палатка стоит на неровных камнях. Саныч включил Голос Родины. Слушали какие-то русские народные песни.
Ну и денек – кошмар – р – р – р!!!
12 августа
Ночью был сильный дождь. В палатку натекло, лежу в луже. Всю ночь мерещился звук вездехода.
Мы сегодня дежурные. Костер плохо горит – дрова мокрые. Вдруг вижу – по берегу озера вездеход едет. Подъехали, остановились. Разумеется, геологи. Едут из Полярного, то есть из точки нашего финиша. Это 130 км. Но нам через перевалы и еще одна вершина. Поговорили, угостили ребят кофе. Тоже жалуются на погоду, которая работать не дает.
Моросит дождь, погода дрянь. Сидим в палатке. Саныч изучает карты ходовые, смотрит снятые записки. Эти киевляне свои записки писали на обертках от шоколада, написано карандашом. Они замаслены и трудночитаемы. Кондрашова гадает на картах. Мне нагадала, что меня ждет встреча с дамой.
Вообще по графику сегодня на М. Щучьем у нас должна быть дневка, но до графика не хватает 7 км. вдоль озера.
Чтоб я еще на Полярный Урал пошел! Ноги моей здесь не будет! А Юрка говорит, что в «четверку» больше никогда не пойдет, а поедет в санаторий лечиться после этого Полярного Урала.
У геологов, которые сегодня проезжали, в ящике сидит сиамская кошка. Они везут ее на базу на свидание с любимым котом. Сидим в палатке, режемся в карты. Иногда по тенту барабанит дождь.
К обеду развиднелось. Легкие облачка, подгоняемые ветром, бегут по голубому небу. Тепло. Но стоит облаку закрыть солнце, ветер становится холодным. Хотя надел сейчас на себя всю одежду, какая у меня только есть. Сегодня почистил зубы!
Чемоданное настроение
Дневка – это хорошо. Тишина, которую изредка нарушает крик чаек. Наверное, дерутся – рыбу поделить не могут. А Саныч забрасывал спиннинг, но ничего не клюет. Зато сварили грибной суп.
Нам еще далеко до финиша, но уже накатывает чемоданное настроение. Разговоры про еду, мечты про баню в Воркуте, да как пива купим. Но… Осталось 136 км. Рано, рано всяческие отвлекающие мысли лезут в голову. Иногда Тюленев запевает «напрасно старушка ждет сына домой».
В 7 часов вечера собрались и пошли нагонять график. Прошли 7 км. Нужно бы пройти побольше, но дальше дров не видать, а завтра у нас тяжелый перевал. Встали.
На ужин жарили грибы с маслом и луком. Было очень вкусно. Легли спать и снова бесконечные разговоры про баню и разные деликатесы. Особенно усердствует Юрка. Кошмар – р – р –р!
13 августа. Несчастливый день
Воистину несчастливое число.
Утром шел сильный дождь. Шквальный ветер переменил свое направлении и задувал прямо в палатку. Содрало полиэтиленовый тент. Пришлось всем вылезать. Начали переставлять палатку «к ветру задом». Ветер дул такими сильными шквалами, что поставить палатку не удалось. Промокли совершенно насквозь. Кое-как накрыли палатку тентом, выдернули погнувшиеся алюминиевые колья, придавили все это по краям камнями и залезли в палатку. Внутри сплошная лужа. Промокли мои фотоаппарат и экспонометр, не говоря об одежде.
Сидим все в скрюченном положении, мокрые, в луже. На примусе сварили поесть. У нас остался один котел, так как их унесло ветром, их побило о камни. Котлы попросту стали дырявыми.
Сидим уже 3 часа, а шквалы все усиливаются. Полиэтиленовый тент рвет в клочья. Что же будет дальше? Надо бы идти вперед, но у меня распухли голеностопы, да еще носки сели наполовину, и совершенно не лезут на ноги. У некоторых, как и у меня, начали рваться ботинки.
Угарный газ от примуса не дает дышать, щиплет глаза. А шквалы урагана продолжаются. Немного полежали. Очень холодно – зуб на зуб не попадает. Мокро. Вылезали из палатки по нужде, так ветер сбивает с ног.
Назревает аварийный выход с маршрута
Наконец в 14 часов сварили обед, причем он состоял из одного блюда – рисовой каши, да выдали по 4 конфетки и по сдобному сухарю. Условия ужасные – копоть от примуса, пар как в парной, дышать тяжело. Теперь мы остались без тента в этом гнилом районе, с одним котлом. А если и он продырявится?
После обеда покурили – я по-необходимости, Саныч – с расстройства. Генка сильно возмущался. Решали, что делать дальше. До Хадатинских озер, где база геологов – 30 км. Надо по-любому туда добраться. А сейчас все равно идти нельзя. Написал шариковой ручкой на своих штанах слово «кошмар», потом на штормовках соседей тоже. Никто не возражал.
Вот такое испытание послал нам сегодняшний день! Это может продолжаться несколько дней. Как же ночью спать? Боимся замерзнуть. Сейчас примусом немного согрелись, даже шутить начали. Но бензина осталось очень мало. Решили, если ветер стихнет, идти даже ночью. Плевать на два перевала и идти по вездеходнолй дороге до базы геологов. Такова ближайшая программа действий.
Итак, у нас аварийная ситуация. Вечером собираемся и уходим. Прошли километра два, за бугром спрятались от ветра, поставили палатку. Здесь навалы камней, по ним ходишь, как акробат. Все барахло мокрое. Всю ночь было очень холодно и сыро. Куда идти, неизвестно. Вездеходный след разветвляется.
14 августа
Мы дежурные. Вылезли из палатки – ба! Небо голубое, солнце светит. Да здравствуют комары! С утра выволокли все барахло из палатки сушиться. Палатку тоже пытаемся просушить. Так что идем через перевалы. Мы уже отстаем от графика на сутки.
С ногами у меня 1) сильная боль в голеностопах при ходьбе по камням, 2) натер эти же голеностопы из-за того, что носки ужасно сели. Не знаю, что больнее. К тому же похоже, что суставы застудил в этих ледяных реках.
При переходе вброд ручья Глетчерного я упал, штаны на колене порвались. Колено тоже здорово поцарапал, но главное, на указательном пальце правой руки сильно содрал кожу. Кровь так и хлещет. Я еще шутил, что это комар укусил.
Идем вверх по Глетчерному. Погода хорошая, светит солнышко. Мечтаем, что удастся взять перевал по хорошей погоде. На сидке обработали мне рану, намазали мазью, налепили пластырь и забинтовали.
Идем по камням. Часто попадаются снежники. И вот, наконец, здоровенный цирк, заполненный ледником. У основания ледника зеленое озеро с плавающими по нему льдинами. А погода вдруг портиться. Справа на скалах виден след, до которого доходил ледник. Когда-то он был огромный!
Ледник МГУ
Встаем на перекус. Здесь раньше была стоянка гляциологов. Валяются доски и дюралевые трубы. Ледник носит имя МГУ.
По леднику решили не ломиться – слишком круто. Взяли влево, залезли на хребет и, траверсируя его с набором высоты, поднялись на перевал. Перевал – плато. Еле нашли тур. Записка оказалась от 1.05.1979(!) года группы ленинградцев. Они считают, что прошли его первыми и предлагают назвать Ленинградцем. В записке есть интересная фраза: «Пообедали. Видимость улучшилась».
За спиной, как всегда, остается хорошая погода, впереди – мрак. Начинает капать дождь.
Вскоре снова распогодилось. Спускаемся с перевала вправо, по боковому отрогу. Идем несколько ходок прямо по ручью, впадающему в реку М. Уса. Сначала по снежнику, забившему ущелье, потом снова по камням. Группа растянулась на полкилометра. Первым идет Саныч, потом Юрка, следом Генка, затем я, потом Лида и замыкает это шествие «инвалидов» Татьяна.
Так и ковыляем за Санычем, который летит как на крыльях. Вдали показалась река М. Уса. Встали на перекус, ибо Саныч считает, что сейчас целесообразно не тратить время на обед, а идти вперед, пока погода позволяет.
А в небе гудят самолеты, иногда их даже видно – это военные грузовые. В скалах растут красивые цветы.
Холодные броды
Перешли вброд М. Усу. Течение быстрое, девчонкам вода доходит до самого «того». Перешли еще несколько притоков М. Усы. Идем вверх по одному из притоков. Небо пока чистое, но дует сильный ветер. Наученные горьким опытом, ищем место для стоянки безветренное, но тщетно. Да и дров нет.
В долине М. Усы, которую прошли, дров было навалом. Там много скальных останцев, образующих по воле ветров причудливые фигуры – башни и замки.
Зашил штаны. Вроде нормально, а мужики говорят, что если так жена зашьет – сразу развод.
В последние дни Юра часто изрекает: «Я думаю, что это мне так тяжело идти? Оказывается, у меня рюкзак за плечами».
Каких-то веточек все же насобирали, сварили суп с грибами, а чай уже на примусе в палатке. И еще у нас был чудесный салат «Полярный» из лука, чеснока, сыра и соли.
Как всегда, перед сном звуковые галлюцинации – то ли нанайцы поют, то ли радио играет.
15 августа
Проснулись от жары. Тело разбитое, ноги гудят. Абсолютно голубое небо удивляет. Комарики жужжат. Все двигаются медленно, как лунатики.
Впервые, за много-много дней, сегодня умылся. И даже почистил зубы. Девчонки моются за бугром – сверкают голые спины.
В бывшем лагере гляциологов мы с Юркой прихватили по дюралевой трубе. Я свою воткнул в тур на перевале. Юрка же свою тащит, говорит, что в Пензу повезет. Ему, мол, такая давно нужна, чтобы сделать полку для книг. Он решил собирать библиотеку. Правда, книг у него не больше десятка, и те взял у друзей почитать. Часть из них – невозврат в библиотеку.
Напала апатия, ничего не охота делать. Кое-как, с ленцой, собрались. Идем вверх по ручью к перевалу. Опять по камням. Ручей мощный, то и дело прижимы. Больше десяти раз переходили его вброд, вода ваыше колена. Завхоз выделили по два сухарика для поддержания организма.
Через две ходки поднялись на перевал Неожиданный. Он опарвдал свое название – мы оказались на нем действительно неожиданно.
Идти по снегу очень жарко, хорошо, что ветер дует и комаров нет. Сняли записку годичной давности группы Одесского военного округа.
Спуск по леднику
Спуск по леднику Овсюка был не без приключений. Ледник очень крут. Первым быстро проглиссировал вниз Саныч, затем Генка и Юрка. Потом пошла Лида, сразу сорвалась и понеслась вниз. Саныч кинулся ей наперерез, и они сначала поскользили вдвоем, а затем покатились кубарем. У меня не было дрына (пожалел, что трубу оставил), с середины ледника я упал и на «пятой точке» понесся вниз, только успевал уворачиваться от торчащих из снега камней. Затормозить не было никакой возможности. Слава богу, штаны на заднице не протер.
Застопорила всех Татьяна, насмотревшись на мои выкрутасы. Не идет, и все – боится. Пришлось Санычу подняться к ней наверх. Спустились вместе благополучно.
Встали на перекус у ручья, впадающего в Хадатинские озера. Вдали вздымается гора Хар-Наурды-Кеу, на которую нам предстоит восхождение.
Спустились к озеру Б. Хадата. Его длина 4 км. Погода радует. Солнце печет, обливаемся потом. Помылись до пояса в озерной воде. Идем вдоль озера. Сил почти не осталось. Вдруг мимо нас проплывает моторная лодка (!!!). Мужик в лодке нас не заметил. Весь берег зарос почти настоящими деревьями. Через них не продраться, поэтому идем то по самой воде, то прыгая по камням – «чемоданам».
Это База!
И вот появляется впереди база. Это не просто база, это База, целый поселок. В виду поселка разжигаем костер. Здесь стоит канистра с бензином. Моторка едет назад, там уже четверо. Саныч начал с рыбаками разговор, но он не клеится. А погода портится, пошел дождь. Люди ушли, а мы спрятались под нашим дырявым полиэтиленом.
Саныч с Юркой снова пошли на базу, а мы сидим, возмущаемся, что к нам отнеслись по принципу «мало ли вас здесь ходит».
Наконец, появляются ребята. Они договорились, что мы переночуем в вагончике. Вагончик разделен на две половины. В одной живут трое из Москвы – они здесь отдыхают, рыбачат. Вошли мы в вагончик. Да! Давно забытые блага цивилизации – стул, стол, кровати. Кроватей на всех не хватает, но на полу тоже комфортно. Разжились у ребят из Москвы бензином. Они сейчас жарят картошку. А мы на обед ели манную кашу на воде.
В вагончике здорово, но этот «комфорт» расслабляет. Такое ощущение, что все закончилось. Но впереди еще 90 км пути.
У москвичей разговаривает приемник, что-то про Андропова. У них даже печка углем топится, хотя в вагончике все стекла целые!
Мусора в нашей половине было много, все вымели. Перед ужином пригубили по маленькой. Ели макароны по-флотски.
16 августа
Проснулись – на улице гроза. В вагончике жарко – обливаемся потом. Шевелиться не хочется. Все тело болит, ноги опухли. Идти нет никакого желания. Долго валялись, потом бродили туда-сюда, как неприкаянные.
В 12 часов все же собрались. Из озера вытекает река, но она не бродится. Через реку натянут трос, но он провисает до самой воды. Неужели преодолевать реку вплавь?
Погода мрачная. Вершина Хар-Наурды-Кей вся в тучах.
Ботинки не хотят налазить на ноги. Правый начинает разваливаться, а у Генки, Таньки и Лидки почти развалились.
Все-таки трос мы натянули, и начали переправляться. Угробили на это массу времени. И вот мы снова идем на перевал. Здесь бежит мощный ручей, каскадным водопадом спускающийся нам навстречу. Траверсируем крутой склон ручья по сыпухе. И вот перевал. Это огромное плато, протянувшееся на несколько километров. Вдалеке какая-то база.
Нежилая база и встреча с аборигенами
Подошли. База нежилая. Начали решать, идти ли на гору. И тут начинается гроза. Решили не идти. В одном из домиков сварили обед. Здесь нашли гантели и даже двухпудовую гирю. На гирю никто не соблазнился.
Прямо от базы в нужном направлении ведет вездеходный след. Похоже, выход с маршрута. И вот мы идем под проливным дождем, который хлещет прямо в лицо. Бежим по вездеходным следам. Мокрые насквозь.
Впереди показались два чума. От чума подошел нанаец в драповой малице. С ним девочка с белым олененком на поводке. Жалко, не решился их сфотографировать. А из чумов высыпала толпа женщин, стариков и детей. Глазеют на нас, но подойти не решаются. Абориген рассказал, что здесь проходила группа литовцев, которые от озера вышли с утра.
Бежим вдоль реки Б. Уса. После ливня вода поднялась, вездеходная дорога как два ручья, со склонов тоже бегут потоки.
Литовцев мы, конечно, догнали – вот они, на камешках сидят перед притоком Б. Усы. Мы так живенько стенкой проскочили брод. Они, вслед – взявшись за руки. Мы убежали дальше, и думаем, что больше их никогда не увидим.
Встали на ночевку.
17 августа
Утром было очень холодно. Сильный ветер и идет снег. По направлению движения ветер будет дуть прямо в морду.
И какого черта мы собрались и пошли? Кое-как свернули палатку. Руки сразу замерзли. Прошли всего с полкилометра и поняли, что надо вставать. А ушли с очень хорошего места – палатка от ветра была спрятана за бугром, хорошо установлена.
Сейчас она установлена кое-как, ветер ее мотает туда-сюда, тент разорвало еще сильнее. Холодно, все мокрые. Сварили на примусе суп, и завхоз выдал по кусочку колбасы.
В палатке же сварили и обед, состоящий из пшенной каши и глотка кофе. Снова сидим, мерзнем. «На дворе» — то снег, то дождь, сильный ветер. У меня все мокрое, кроме свитера, спрятанного в рюкзаке. Остатки тента окончательно изодрало в клочья. Теперь его просто нет.
Новая встреча с литовцами
Саныч предлагает все же сворачиваться и идти как можно быстрее, чтобы не замерзнуть. Надели на себя все, что можно, скатали палатку и рванули вперед так, что пятки засверкали. Вышли в 17.00. Идем по вездеходной дороге, по которой лет пять никто не ездил. Перешли вброд реку Б. Уса, вода мне доставала «до этого места». И вот вдалеке видим — струится дымок. Ну, думаем, это нанайцы, или литовцы нас обошли, пока мы сидели в палатке. Так и есть, это литовцы. Стоит польская палатка. У них фирменные штормовки, болотные сапоги. Не то, что мы, «рвань пензенская».
Встали около них на перекус. Литовцы шутят: отдайте нам хоть одну девушку для облагораживания коллектива. Обещали по-литовски обучить (например, любить значит «миле»).
А мы бежим дальше, за Санычем едва успеваем. Уже темно, только по дороге ориентируемся. Подъем на водораздел долгий и затяжной. Идем по самому водоразделу полчаса, и в 21.00 решили здесь остаться. Палатку поставили кое-как. Пока варился ужин на примусе, Лида начала выяснять отношения с Санычем. Я об этом за весь поход ни разу не писал. Ей объясняют, как положено себя вести в походе, она не соглашается с общепринятыми правилами, чуть не плачет, но прекословит.
Вечером вылез из палатки покурить – звезды высыпали на небе. Но здесь погода меняется быстро, неизвестно, что будет завтра. Нам осталось пройти примерно 50 км.
18 августа
Саныч ругается – мы проспали. Вышли только в 8 часов. Сразу высокий темп, ходки по полтора часа. Идем по вездеходной дороге. На камнях она хорошо заметна, а на болотистых участках почти пропадает. Стало попадаться много ягод. Морошка очень крупная и вкусная (морозом ударило), масса брусники и черники. Набрали много грибов.
Чешем вдоль реки Пайпудяна. Хотя самой реки не видно, она течет где-то внизу, в долине, а дорога все больше по склону.
Наконец дорога спускается к реке. Ба! По берегам растут настоящие деревья. Встали на перекус с чаем. Здесь дорога уже не вездеходная, а настоящая грунтовка. Стали попадаться свежие автомобильные следы. Вдоль дороги попадаются железные столбы, обозначающие путь зимой, когда все заметает снегом.
Мосты большей частью разрушены, но река бродится. Дорога радует, потому что это признак цивилизации.
Саныч натер ноги, перетянул голеностопы эластичным бинтом, но оказалось еще хуже. Ничего, Саныч крестится и идет. Отмахали с утра километров 20, а ни одного транспорта не попалось. В 16 часов встали на обед.
Дождь вроде слегка приутих. Вдруг слышим – звук машины. Появляется из-за бугра КРАЗ, в кузове везет здоровенный агрегат. К сожалению, нам навстречу. Мы уже допивали чай, когда до нас донесся еще один звук – на этот раз вездехода. Вот он, в нашу сторону! Сердце радостно забилось.
Ура! Вездеход!
Саныч кинулся наперерез. Вездеход остановился. В кабине с водителем девушка в очках. Саныч разговаривает, водитель качает головой. Наконец Саныч командует грузить рюкзаки. Мгновенно упаковываемся и бегом к вездеходу. Это возвращаются в поселок Полярный геологи. Пока мы увязывали на кабине рюкзаки и оленьи рога, а девушка фотографировала нас за этим занятием, из кузова вылезли еще два мужика. Геологи за минуту вскипятили чайник паяльной лампой. Девушка угостила нас лепешками, которые показались необыкновенно вкусными.
Одна из наших дам полезла в кабину, а мы начали втискиваться в кузов, где уже были двое геологов. В кузове все забито рюкзаками и мешками. Между снаряжением и тентом кузова оставалось чуть более полуметра. Но мы вползли туда кое-как. Где руки, где ноги – коллективная камасутра.
И вот, о, чудо – мы едем! Несемся как на экспрессе. Оставшиеся 30 км пути мы проехали за час, нам целый день упорной пахаловки.
Поселок Полярный
Поселок Полярный – сплошная помойка. Кое-как нашли место, в сумерках поставили палатку. Пошли к геологам в вагончик на чаепитие. Водителю тайком от начальника экспедиции налили 0,5 спирта в бутылку, которую он подобрал на земле.
У геологов ели оленину, пили чай. Они удивлялись, что мы не набрали самоцветов, не насолили рыбы, не затарились Золотым корнем. Сами геологи жаловались, что их снабжение ухудшилось, порезали нормы выдачи продуктов. Не дают сгущенки, шоколада, мало патронов. Выручает охота, рыбалка. Или, говорят, к нанайцу придешь, оленя попросишь – тот дает. Все даст, но если попросишь собаку – он промолчит, как будто не слышал.
Ушли от геологов поздно, прихватив подарок – оленью ногу. В палатке заварили примус, устроили пир. Допили остатки спирта и долго пели песни. Балдели, что наконец добрались до цивилизации.
Геологи нам не советовали ходить в сторону общежитий, так как там живут «бичи». А бичи – это вертолетчики, которые вследствие почти постоянной нелетной погоды квасят беспробудно. Если попадешь к ним, могут споить, и месяц жизни потеряешь.
Поселок очень грязный, живут одни временщики – геологи, вертолетчики и искатели рубля – длинного, но не такого уж легкого.
19 августа
Утром Саныч с Юркой ушли в поселок ставить на почте печать в маршрутку и покупать билеты на поезд. Мы же разожгли костер, благо дров вокруг навалом, сварили оленину.
Появились Генка с Санычем. Они облазили весь поселок, накупили кучу продуктов и уже поели в столовой. Теперь вторая партия пошла в поселок. В промтоварном магазине Татьяна купила песцовую шапку за 98 руб. Я хотел померить кроличью, но она оказалась котиковая за 300 руб.
В столовой уже закончился завтрак, но нас все же накормили. Второе с тушенкой. Там же купили варенье из лепестков роз.
Санычу на почте печать не поставили, так как недавно погибли 7 туристов, и они боятся быть причастными. Печать поставили в управлении геологии после того, как Саныч прослушал инструктаж по технике безопасности.
Прокол со спиртом
Начальник геологической партии, с которой мы выезжали, обматерил Саныча за то, что мы налили спирту водителю, так как тот теперь ушел в запой, а людей вывозить надо. Геологи подарили Санычу два булыжника – некие ценные минералы (нефрит и жадеит). Самое интересное, что такие постоянно попадались нам под ногами.
Мы безмятежно грелись у костра, когда заметили людей, спешащих с чемоданами на станцию. Собрались мгновенно и побежали – котел с вареной олениной у меня в руках.
Но поезд опоздал на пару часов, поэтому мы сильно замерзли. Когда поезд появился, все ринулись в него (стоянка 2 минуты). Я бежал, держа в правой руке рюкзак, в левой – котел с мясом. В результате спотыкаюсь на щебенке и лечу. Больно стукаюсь челюстью о землю. Но самое обидное – половина мяса рассыпалась. Подняться мне помогли, а вот мясо собирать было некогда. И вот мы в поезде. Прощай, Полярный Урал!
В Воркуту приехали в 22.00 и на автобусе поехали в гостиницу «Воркута». На ж/д вокзале ремонт, аэропорт – стратегический объект, а у меня паспорта нет. Самолеты, кстати, летают только ночью.
В гостиничном вестибюле ждали до 24.00 – у них такой расчетный час. Места нашлись, но меня ни в какую не оформляют, как мы не уговаривали войти в наше положение. Слава богу, мне разрешили пройти нелегально, без оформления, на одну ночь. Я мимо милиционера бочком, мимо лифта по лестнице — на пятый этаж.
И вот я с Генкой в одноместном номере.
20 августа
И сразу – в ванную мыться. Собрались в номере у Юрки с Санычем. Буфет в гостинице работает ночью, поэтому мы набрали винца и закусок. Спать отправились в 3 часа утра, договорившись о программе на завтра. Главное – билеты на поезд.
Я неплохо устроился в номере на полу на ковриках, укрывшись спальником. Проснулся в 5 часов и больше не ложился. Писал дневник.
В 7 часов Саныч с Генкой поехали за билетами. Я ремонтировал праздничный анорак, пострадавший при падении в Полярном. Смотрел телевизор. Шла Рижская программа.
Идти никуда не хотелось, так как у всех после снятия нагрузки сильно распухли стопы ног.
Пришли мужики с добрыми вестями (купили билеты) и принесли кучу пива и массу еды из буфета. Отлично позавтракали!
До поезда оставалось 5 часов, их посвятили экскурсии по Воркуте. Была суббота, народу тьма, успели лишь пробежаться по магазинам центральной улицы. Съели огромное количество мороженого и пирожных. Саныч успел себе в магазине уцененных товаров магнитофон за 170 руб., в два раза дешевле. У него только пару ручек не хватало.
На вокзале встретили собратьев – туристов. Они поинтересовались, не из Пензы ли мы. Оказывается, они видели группу Богословского, которые 6 августа уехали на вездеходе в Хальмер-Ю. Значит, они никуда и не ходили, просидели на Каре, ловили рыбу.
Проводники в поезде – студенты. Значит, кипяток нам обеспечен. Устроили небольшую точку, был разбор полетов. Досталось всем, и мне в том числе. Но больше всего Татьяне.
Наша группа привлекает пассажиров своей живописностью – небритые целый месяц, но на бомжей вроде не похожи. Периодически подсаживаются к нам, интересуются – кто такие, откуда да куда. А что – приходи, народ, чаю у нас много – целый котел, угощаем всех!
21 августа
Вагон старый, ночью было холодно. Проснулись, а за окном уже не тундра, а густой хвойный лес, хотя едем все еще по Коми АССР.
В Котласе случилось непредвиденное. Вышел Тюленев и не вернулся. Погоревали мы минут 20, а тут Юрка и появляется. Оказывается, он ходил в ресторан ознакомиться с ассортиментом.
Генка подвел финансовый баланс. Затраты оказались ниже предполагаемых – порядка 100 руб. на человека. На какой-то станции вваливается в вагон толпа – стройотряд из Баку. У каждого по связке выделанных лосиных рогов.
На ужин сварили в тамбуре на примусе гречневую кашу с тушенкой. По всему вагону разносился аппетитный запах горячей гречки. Когда дежурные проносили котел по вагону, из каждого купе высовывались головы удивленных пассажиров.
22 августа
Только проснулись – . В кафе на площади слопали по два пирожных. Чувствую, что смог бы съесть еще три.
Сварили макароны с мясом. Объелись. Угостили бабушку. Она обрадовалась, так как экономит деньги и питается одним хлебом.
С каждой минутой мы все ближе к Пензе. Юрка в Воркуте купил Атлас ж/д сообщений, мы постоянно сверяемся по нему о нашем передвижении и считаем оставшиеся километры.
Лида завалилась дрыхнуть на одной полке с Генкой. Наша бабуля увидала: «Это что же, муж твой?». Лида отвечает: «Нет, мы просто отдыхаем вместе».
Вот и Саранск. На станции какая-то бабка всплеснула руками, посмотрев на меня; «Сыно-о-к, ты побрейся, а то перепугаешь всех». А следом Генка идет. Тут она поперхнулась, не зная, что сказать.
Уложили рюкзаки. Мне выдали все пустые бутылки, так как у меня рюкзак пустой. Чтобы я их сдал — общественные деньги на последующую точку.
И вот мы въезжаем в Пензу. Все напряженные, как перед стартом. Прощай, походная жизнь! Немного жаль, что все кончается. Но из этого похода мы возвращаемся с радостью.
А Юра Тюленев все же научился говорить: «Кошмар-р-р-р!»
Мы рады, что вернулись живы-здоровы, что не нас несут, а мы сами несем свои рюкзаки.
Вот и Пенза-I…
P.S. И прямо на последней букве закончилась паста в ручке!
Дневник похода по Полярному Уралу предоставил Игнатьев Александр
P.P.S. Отчет Саныч так и не сделал, и мне, чтобы попасть в «пятерку», пришлось сходить еще в один поход 4 категории сложности. Но это уже был район Восточного Саяна.
