Северный Тянь-Шань , 1983 год. Валерий Косогоров в своих мемуарах рассказывает о незабываемом походе по высокому Тянь-Шаню к Иссык-Кулю.Времена перестройки — новые веяния, просыпается национальное самосознание в республиках. Обо всем этом рассуждает в своих мемуарах известный пензенский путешественник.
Северный Тянь-Шань 1983
Один из пензенских архитекторов, Саша Смоленский, ходивший со мной в хороший поход по Центральному Кавказу, волей судьбы оказался на какое-то время в Алма-Ате. Потом от него последовал звонок с предложением сходить на Северный Тянь-Шань с выходом через горы к озеру Иссык-Куль. При этом предполагалась заброска продуктов в горы и облегчённый подъезд-отъезд.
Готовлю картографию на сложный и интересный маршрут, начинаю набирать команду. Неожиданно сходить в горы изъявляет Н. Я. Платов. Яковлевич был одним из первых пензенских туристов, с которыми я познакомился, приехав в Пензу. Мы держали друг друга в поле зрения, но занимались каждый своим делом. Я ходил в походы в горы, тайгу, ездил в альплагеря, сплавлялся по рекам. У Яковлевича это был период, когда он пытался заняться всем сразу. Тут и мотоциклы, и горные , акваланг и подводная охота, и велосипед, и несложные маршруты в горах.
Встречи с Платовым
Иногда наши пути пересекались. Летом 77-го года во время ледовых занятий на леднике Алибек мне сообщили, что внизу меня разыскивают какие-то мужики из Пензы. Это оказались Платов, Малкин и А. Назаров. Они прикатили на мотоциклах в Домбай и, зная, что я нахожусь там, в альплагере, пришли меня проведать. Очень приятный случай. В благодарность я завёл их в самый центр ледопада, где Саша Назаров наснимал много чудесных фотографий. На следующий год на Грушинском фестивале над входом в пензенский лагерь висела громадная фотография: я в альпинистской амуниции на фоне ледопада. Мне такая фотография, правда, не досталась. Потом в 79-м году после сложного маршрута по Западному Тянь-Шаню мы на подходе к Бричмулле снова повстречались с Яковлевичем. Он снова был с А. Назаровым и Борисом Шигиным. И хотя они прошли простейший маршрут по Алямскому кольцу, Назаров умудрился наснимать таких фотографий, что «Гималаи должны отдыхать!».
И вот появилась идея сходить в горы. Группа подобралась быстро. Нас шестеро. Седьмой примкнёт в Алма-Ате. Едем с пересадкой в Ртищево. Дорогой Яковлевич то тут, то там затевает приготовление чая, разжигая примус то в здании вокзала, то в тамбуре вагона. Это потом я догадался, что это была своеобразная «игра на публику» (примуса, котелки), а тогда добавил в рацион заварку, сахар, которые так и притащили на Иссык-Куль, так как выяснилось, что Яковлевич чаю пьёт мало, и если пьёт, то почти без сахара.
Вот и Алма-Ата. Нас встречает Смоленский. У него микроавтобус, на котором он устраивает нам экскурсию по архитектурным шедеврам тогдашней столицы Казахстана. Экскурсия впечатляющая. После неё выясняется, что с работы его не отпустили, в поход он с нами не идёт и в лучшем случае примкнёт в конце маршрута, да и то – навряд ли.
КСО и МКК — у всех своя правда
Следующая ожидала нас в КСС. Спасатели сказали, что в горах повышенная селеопасность, на учёт они нас поставят, назначат контрольный срок, но так как наш маршрут заканчивается не в Казахстане, а в Киргизии, они в нашей маршрутке делают запись о повышенной селеопасности. Эта запись позволила нашей «доблестной МКК» в очередной раз придраться к нашей группе и не выдать нам справки о пройденном маршруте. Все остались, в конечном счете, довольны. Мы довольны хорошим районом и маршрутом, а Т. Т. Мартыненко с Г. Г. Горбуном – проявленной «бдительностью». Но всё это было потом, а пока мы едем в альплагерь «Талгар» к началу маршрута.
Здесь нас ожидал третий «сюрприз». По плану мы должны пройти в верховья реки, там под ледником оставить часть продуктов и снаряжения и уйти на десятидневное кольцо через несколько серьёзных перевалов. Дорога эта идёт вдоль реки, переходя с берега на берег. Вдоль этой же реки идёт граница заповедника. Так получилось, что мы приехали в самый разгар «войны» между альплагерем и заповедником.
Егеря — народ суровый
У моста стоит шлагбаум, у шлагбаума – егеря. Никакие наши доводы о том, что в заповедник мы не идём, что нам надо только пройти по его границе, на егерей не действуют. Яковлевич тычет им в нос свой мастерский значок, машет какими-то бумагами с названием «Моя Родина СССР» – эффекта нет. Поворачиваем назад, отходим двести метров и сворачиваем на боковой гребень. С тяжеленными рюкзаками, под палящим солнцем лезем в лоб на хребет.
Наконец, выходим к кошу. Здесь нас отпаивают айраном, угощают сушёным сыром, показывают, где идёт пастбищная тропа. Эта приветливость глушит, зародившиеся было ростки национальной неприязни. Воистину, не важно, кто ты по национальности, важно, что ты за человек! К вечеру опускаемся к месту заброски. Река несётся грозным потоком. Переправляться не рискуем, становимся на ночёвку.
За ночь бурная река превращается в скромный ручеёк. Легко переходим по камням, оставляем в камнях морены заброску и начинаем подъём на первый перевал. Рюкзаки тяжёлые, только начало маршрута, а перевал высотой более четырёх километров. Идти тяжело. Круто, жарко. Вот, наконец, и седловина. Языки на плечах. С ненавистью сбрасываем опостылевшие рюкзаки. Пересчитываю своё войско. Одного нет. Не видно его и на подъёме. Кричим – тишина. Как же не хочется терять с таким трудом набранную высоту!
Пропажа нашлась
Иду вниз, зову. Наконец, под большим камнем вижу пропажу. Борис лежит на рюкзаке, и ни за какие коврижки не желает подниматься. Разговор один: «дайте мне топор и котелок, я вернусь к заброске и буду вас там ждать!». Долго уговариваю, стыжу. Наконец, взваливаю на себя его рюкзак и снова лезу на перевал. Оглядываюсь. «Забастовщик» потихоньку поднимается за мной. Вот и седловина. Только теперь обращаю внимание на окружающие красоты. До самого горизонта тянутся цепи заснеженных гор. Внизу под нами – многокилометровая лента ледника Богатырь. Нам туда. Какими песчинками кажемся мы на фоне окружающих исполинов! Понемногу втягиваемся в . Продукты съедаются, рюкзаки легчают, организм привыкает к высоте, жаре, холоду и тяжёлой работе. Кольцо замыкается. Забираем заброску, догружаем рюкзаки и идём в сторону Чилико-Кеминской перемычки.
Перевал за перевалом – и вот, наконец, жемчужина: озеро Джасынкель. Красоту словами не передать. Сурово, красочно и очень необычно! Долина перегорожена древним завалом. Выше завала – бирюзовое зеркало большого водоёма с отражающимися в нём вершинами. Поверхностного стока у озера нет. Ручейки просачиваются сквозь толщу завала и далеко внизу сливаются в мощную речку. Тишина. Нет ни души. Только мы и застывшая природа. Ради таких моментов мы и ходим в горы!
Незапланированные трудности
Перевал сменяется перевалом. Вот и последний перевал — серьёзный перевал Ахсу. Снова высота четыре километра, снова скалы и ледники, но вот, наконец, и долина, ведущая к Иссык-Кулю. Средняя часть долины перегорожена сошедшим селем. Вода уже ушла, а тысячи тон камней, песка, глины укрывают дно долины на многие километры. Нам предстоит пройти ещё два небольших перевала через боковые отрожки, чтобы выйти к хвалёной зоне отдыха, популярной у местного населения. Решаем разделиться. Трое идут вниз по долине к Иссык-Кулю, а трое снова лезут вверх. Встречу назначаем на турбазе в селе Ананьево.
До революции в районе Иссык-Куля не было оседлого населения. Осваивали эти земли казаки. Строили дома, дороги, сажали сады. Отсюда и обилие русских названий: Семёновка, Григорьевка, Рыбачье, Ананьево. Потом на этих землях разместили репрессированные народности с Северного Кавказа: ингушей, балкарцев, карачаевцев. С годами ссыльнопоселенцы создали здесь колхозы-миллионеры, снабжавшие Киргизию и Казахстан овощами, фруктами. После реабилитации репрессированных местные власти долго не выдавали им паспорта, справедливо предвидя, что с их отъездом сельское хозяйство в этом районе придёт в упадок. Так и случилось. Поля, огороды заросли, сады одичали.
Фрукты, овощи, бахчевые на местные рынки привозят узбеки. После развала СССР ситуация ещё более усугубилась, так как гонениям подверглись все не титульные нации: русские, татары, украинцы, узбеки и т. д., но это отдельный вопрос, и о нём как-нибудь в другой раз. А пока встречаемся на не работающей турбазе в Ананьево. Базу закрыли из-за отсутствия очистных сооружений.
Первый Сережкин перевал
На следующий день мужики уезжают домой, а ко мне приезжает жена с четырёхлетним сыном Серёжей. Я часто практиковал такие встречи после походов в разных районах, чтобы и семья не обижалась, и дети привыкали к походной жизни. Из Ананьево мы втроём снова ушли в горы. Поднялись по одной долине вверх, перешли через перевал Бель-Булак и снова спустились к Иссык-Кулю. Это был первый перевал в Серёжкиной жизни, и впечатлений хватило надолго.
Как раз в это время Киргизская киностудия снимала в горах какой-то фильм, и нам удалось посмотреть красочные юрты, расшитые национальные костюмы и даже орла, сидевшего на цепи под деревом. После этого мини-похода мы переехали на курорт Чоллон-Ата, где поставили палатку прямо на пляже и в полной мере насладились тёплой водой, чистым песчаным дном и незабываемыми видами озера, обрамлённого заснеженными горами. Всё это настолько красиво, что мы потом не раз возвращались в этот район за новыми впечатлениями.
Северный Тянь-Шань — одна из жемчужин Средней Азии
Вообще, Средняя Азия – район настолько уникальный и многообразный, что даже для беглого ознакомления с ним надо совершить там не одно путешествие. Мне довелось в походах и альпинистских экспедициях побывать на Северном, Центральном, Западном и Северо-Западном Тянь-Шане, на Памире и Памиро-Алае, в Фанах и Ак-Суу.
Каждый из этих районов имеет свои особенности – и климатические, и геологические, и этнографические. Как они похожи и в то же время как не похожи один на другой. Очень жаль, что с развалом Советского Союза эти красивейшие места стали для нас «заграницей», а для большинства местных народов – ареной межнациональных конфликтов и мучительного выживания в условиях полунищего суверенитета. Но всё это преходяще, а азиатской природы вечна! Северный Тянь-Шань остался глубокой зарубкой в нашей памяти!
Валерий Косогоров – «Борода».
От редактора. Валерий Косогоров в своих воспоминаниях редко пишет о трудностях, выпадающих на долю туриста в походе. Тем не менее в сложном походе турист всегда испытывает огромные нагрузки. Для того, чтобы облегчить адаптацию организма к походным условиям, повысить , самый верный способ — применять натуральный препарат ЛЕВЕТОН — ФОРТЕ.
(3) комментария