О том, как пришла в туризм, как стала кандидатом в мастера спорта, как стала заниматься альпинизмом, рассказывает Раиса Жидкова. Восхождение на Белуху — один из эпизодов ее воспоминаний.
Жидкова Раиса Александровна: учитель химии гимназии №1 г. Пензы, доцент ПИ ПГУ, кандидат педагогических наук, старший инструктор туризма, кандидат в мастера спорта.
Путь в туризм
Школу закончила, потом Саранский университет. Я пришла в Клуб, когда набирали инструкторов. В 70 годы я работала в 46 школе. Мне учительница по физкультуре говорит: «Вы же водите детей, в походы на неделю уходили, а у вас нет документа. Нам, физрукам, предложили школу инструкторов, сегодня сбор».
Я завучем работала, пришла домой после 5. На улице ливневый дождь, а я собираюсь. Сестра интересуется, куда это я в такую погоду.
— В «Ласточку», на Западную Поляну.
— Зачем?
— Там сегодня первое занятие инструкторов по туризму.
— Ты в такую погоду пойдешь, рехнулась совсем?
Но я поехала, причем с пересадками. Зал – битком, человек 200 нас было. Всех записали, распределили по группам. Все физруки, одна я – химичка. А попала я в группу к Славе Чернышову.
Начались лекции. В субботу и воскресенье – занятия на природе. То на кладбище, то в карьере. Все проводились в экзотических местах.
Я закончила эту школу, сходила с Чернышовым в 1980 году в поход на Западный Тянь-Шань. Дали документ. Сама стала водить группы на Тянь-Шань.
На Камчатке
Потом меня послали учиться на старшего инструктора. Ездила в Шушенское на ВИП. Тогда посылали работы я и Берсенев. Мою работу признали, а его почему-то нет. ВИП закончила, поход был в Ергаках. Этот поход планировался 4 к.с., но там что-то случилось, и только «тройки» выпускали. Некоторые прямо собрали чемоданы и уехали. А ведь я сюда, в такую даль приехала, мне все оплатили, – и я осталась. А руководителем был Попов из Москвы, с бородой седой – как гномик.
Потом выполнила норматив кандидата в мастера.
Как я не стала мастером спорта
Мне оставался один поход до мастера спорта. И я его решила провести на Памире. Я уже была в этом районе – С Банарюком ходила, на ледник Федченко. Там Сашка Зверев был, Горбун с нами пошел – просто так. Я за свой счет, посмотреть Памир захотелось, ни разу не была. Опыт получила.
На следующий год собралась туда, документы все оформила. Ребята были с моей учебной группы – с «физвоза», в том числе Лешка Сучков, мой ученик из 46 школы, Мишка Жидков, мой двоюродный брат – сильные парни были все. А нас туда не выпустили – в Таджикистане началась война.
А Лисицкий вел «четверку» горную на Северный Тянь-Шань.
— Жидкова, пойдем со мной.
— Отстань, я сама веду группу.
— Ну, пойдем, одни мужики у меня.
— Жидкова, идешь заявляться? Я встану в очередь за тобой, и если тебя не выпустят, пойдешь ко мне.
И точно! Выхожу – ребята ждут. Что делать? Ну… Ребят взял Беккер. А я к Лисицкому определилась. Их 8 парней, и я – девятая.
Хороший был, сложный поход – «четверка» горная. Веревки, крючья. С нами было два парня из Никольска. Один – пока жумар не привяжет, шагу не ступит. И так, мне казалось, медленно!
— Раиса Санна, вы не обижайтесь, я слетел на Кавказе, летел метров 20, думал – мне конец. И я, пока жумар не привяжу, никуда не двигаюсь.
И Димка Макурин с нами был. Тоже – интересная и своеобразная личность. Он все про все знает.
Когда Клуб закрылся… Что делать? Лисицкий позвал к альпинистам. Как? Они же такие крутые! И вот я с ними потом лет 15 ходила.
Восхождение на Белуху
Ходили на Алтай, руководитель Лисицкий. Косогоров был с сыном. Вел в основном Нечай, потому что он там работал – водил группы на Белуху.
Поднимались на Белуху нас восемь человек. Я, Вовка Кабанов, Лисицкий, Зинаида. Косогоров не пошел, но попросил взять с собой сына – ему тогда 14 лет было. Был еще с нами Александр из Москвы.
Наши пензяки, куда бы не приехали, всегда о быте заботились. Разбиваем лагерь – камни сплошные. Так все камни выровняют, кухню обустроят, тент натянут, палатки поставят, и – в волейбол играть! Все, особенно иностранцы, походят, удивляются.
И вещи чтобы на местах были, не разбрасывать. Это еще Чернышов нас учил – все должно быть внутри палатки. Что оставляешь – он в костер бросает.
И вот у ребят, в группе из Норильска, были ботинки крутые, навороченные – в Москве купили. Мы о таких и не мечтали. Ботинки эти распрекрасные около палатки стоят.
Я говорю:
— Ребята, уберите ботинки.
— А что?
— Нас тренер учил – все должно быть внутри. Топор под палатку, это под тент. Но чтобы ничего на улице не было.
Утром встаем – у одного нет ботинок. Дело не в том, что дорого, они из Норильска – богатые. Идти не в чем! Мы думали – найдем. Пошли к пастухам.
— Наши не возьмут. За своих ручаемся.
А там озеро было, и там местные, но «не «местные» местные» – рыбу ловили. Они приходили к нам, когда мы только обустраивались. Они сразу к Косогорову, как самому солидному.
— Купите ведро рыбы!
-Зачем нам рыба, мы только приехали, у нас все есть.
Там рядом протекал ручей питьевой, и они со злости, что рыбу не купили, все ведро в ручей и высыпали. Как же можно? А ботинки так и не нашлись.
Я 30 лет ходила – чтобы когда-нибудь…
Алтай. Раиса Жидкова четвертая справа
Отец Александр
А про Белуху вот что еще вспомнила. Ходил с нами альпинист из Москвы. Раньше он водил группы. А теперь ездит с рюкзаком пустым – собирать мусор. А Нечай его знает – по альплагерю. И вот он впереди идет, я, Зинаида и Косогоров младший – за ним. Мы его отец Александр звали, потому что для нас он был пожилым – за пятьдесят.
Сидим, отдыхаем. Он показывает на вершины, рассказывает:
— Это Сахарная голова, там погиб у меня Иванов Илья. Это такая-то вершина, там у меня погиб…
— Саша, такое ощущение, что у тебя в каждом походе гибнут. Не рассказывай такие вещи.
Зарубайся!
Обратно идем, я за ним. Поднимались по одному пути. Вниз он ведет по-другому. Вот он проходит, я иду по его следам. До середины дохожу и начинаю скользить. Лед пошел. Он кричит:
— Зарубайся!
А где там зарубаться! И я так осторожно, потихонечку, и остановилась. Вовка Кабанов подходит и говорит:
— Раиса, не шевелись. Я тебя вижу.
— Попробуй ледоруб кончиком, чуть-чуть заруби.
Я попыталась – бесполезно. Вовка в два прыжка оказался около меня.
— Зачем пошла сюда?
— Ну, за альпинистом.
Лисицкий сзади подошел.
— Чего встали?
— Вот.
— А зачем пошли здесь?
— Да вот, за отцом Александром.
Обычный маршрут
Восхождение на Белуху совершали обычным маршрутом, традиционным. Где Катунь берет начало. Там как раз группа погибла. Белуху местные все боятся – эта вершина не каждого допускает. Видели, там вещи какие-то валяются. Нечай успокаивает:
— Не обращайте внимания. Тут все бывает – лед растаял, вынесло.
Поднялись хорошо. Ночевали перед самым подъемом. Я помню – Кабанов, я, Лисицкий в палатке. Холодно, тесно, во всей одежде. Я почти и не спала.
Утром встали, кошки одели – вперед. Прошли нормально.
А на спуске носки меняла, так гной на ногах, один ноготь слез совсем…
Когда среднеазиатские республики отсоединились – у них пенсий нет, денег нет. Один аксакал угощал нас лепешками. Мы отказывались. Но он, пока нас айраном не напоил, лепешками не накормил, не отпустил. Чем отблагодарить? У нас все до грамма на учете. А он все смотрит на Ленкины галоши. Тогда галоши и у нас сложно достать было. А потом аксакал вышел нас провожать, и она отдала эти галоши. Как он был рад! Слезы у него стояли в глазах.
Наркотики и оружие
Уезжаем с маршрута. Пограничники проверяют.
— Наркотики везете?
А Косогоров вдруг и отвечает:
— Везем! Носки наши!
— Оружие есть?
— Есть! У нас карабины!
В поезде. Пограничники:
— Ваши рюкзаки? Снимайте!
А они на третьей полке. Ночь. Я Валерия Михайловича бужу, объясняю, что рюкзаки просят снять. А они тяжелые – со снаряжением.
— Пусть снимают, если хотят, и смотрят.
И отвернулся спиной. Ну, пограничники заходят в купе. Там Лисицкий, Саша из Норильска. А у меня остались доллары. Тогда меняли, не зная, что на рубли можно все . У меня косметичка лежала на столе, и там эти самые оставшиеся доллары.
— А, альпинисты! Доллары везете?
А этот Саша из Норильска говорит:
— Мы учителя, какие доллары?
— А если проверю?
— Проверяйте!
Пограничник берет косметичку и пытается открыть. Я смотрю на Сашу. Он увидел мой взгляд.
— Вы хотите женскую косметичку открыть?
— А что?
— Ну, я бы не рискнул. У женщин может быть все, что угодно.
Пограничник отстранил косметичку и сказал:
— У меня жена учительница.
Поболтали, и пограничник ушел.
Как продать доллары
А в Пензу приехали – ни зарплаты пока, ничего нет. Одни доллары остались. А где менять? Не было еще пунктов обмена.
Еду к косметологу своему – почти с поезда.
— Раиса Санна, проходите.
— У меня нет русских денег, я расплатиться могу только долларами.
— Примем и доллары.
Я, как дурак, уселась в кресло, она меня обслужила.
— И сколько я должна?
И я подаю доллары.
— Ты что, шутишь?
— Я же сказала, что нет русских денег.
Она берет один доллар – показать детям. А тетенька одна там сидела – вся из себя. Подходит и говорит:
А у вас правда есть доллары?
— Да.
— А вы можете продать?
И я продала. А косметолог меня отругала потом – чудная, мол – за сколько купила, за столько и продала. Надо было больше брать.
Но вот мастера я не выполнила, так и осталась кандидатом…
Воспоминания Раисы Жидковой записал Игнатьев Александр
(2) комментария